Римская литература — литературная традиция, возникшая в Древнем Риме на латинском языке. Традиционные рамки римской литературы устанавливаются от её возникновения в III веке до н.э. и до падения Западной римской империи в 476 году н.э^[1]. В последующие века латиноязычная литературная традиция продолжилась, но она обычно рассматривается отдельно.

Писатели Древнего Рима находились под большим влиянием древнегреческой литературы, но смогли создать новые жанры и новые эстетические критерии. Римская литературная традиция стала образцом для европейской литературной традиции. Изучение латинских авторов было основой гуманитарного образования в Европе Средних веков и Нового времени, и до начала XX века было обязательной частью среднего образования. Такие авторы как Цицерон, Вергилий и Юлий Цезарь исторически считаются образцами стиля и художественного мастерства. И по сей день римская литература активно изучается, переводится и издаётся.

Римская литература возникает во второй половине ΙΙΙ в. до. н. э., когда Римская республика уже является могущественным государством и претендует на доминирование над всем Средиземноморьем. Появление римской литературы произошло на базисе существующей устной поэзии и письменности, и происходило под влиянием культуры Древней Греции.

Существуют свидетельства об устной литературе римлян, которая, за небольшим исключением, не дошла до нынешнего времени^[2]. Самым древним сохранившимся лирическим текстом на латыни является гимн Арвальских братьев, который является записью устной ритуальной поэзии. Кроме того, из дописьменной эпохи дошли отрывки гимнов жрецов салиев. Сведения о фольклоре содержатся у Горация, который сообщает о фесценнинах (лат. versi Fescennini, от города Fescennia^[англ.]), остроумных стихах, которыми перебрасывалась молодёжь осенью на сельских празднествах, после уборки жатвы и сбора винограда^[3]. У Тита Ливия говорится о так называемой сатуре (лат. satura), драматическом представлении, с музыкой, пением и пляской^[4]. Предполагается, что устная римская поэзия могла обладать разработанным правилами стихосложения^[5].

Важным фактором развития латинской литературы является греческое влияние. С VIII века до н. э. в Италии существовали греческие колонии, которые получили название Великой Греции. Сиракузы на Сицилии стали важным центром эллинистической культуры, где работали такие выдающиеся личности как поэт Феокрит и математик Архимед. На территории Апеннинского полуострова сильной эллинизации подверглись соседствующие с Римом этруски, в чьё искусство начали проникать греческие персонажи и мотивы.

В Риме греческое влияние проявляется в том, что латинский алфавит формируется на основе западногреческого, а римская религия перенимает многие черты религии эллинистической.

Дополнительным фактором эллинизации римского общества было наличие в городе большого количества рабов. В ходе экспансии на территорию Греции Рим пленил большое количество местных жителей, многие из которых имели хорошее образование. В результате, в Риме оказалось большое количество людей, владеющих греческим языком. Рабы-греки занимались не только физическим трудом, но и обучением. Им часто отдавались на воспитание дети римской аристократии, которых с детства приобщали к языку и литературе Греции.

В коллегии понтификов составлялась ныне утраченная летопись Annales Maximi^[англ.], упоминаемая Цицероном^[6]. Кроме того, Цицерон^[7] и Тит Ливий^[8] упоминают существование записанных похоронных речей (лат. laudationes funebres). Из записанных политических речей известна речь, сказанная в сенате против Пирра Аппием Клавдием Слепым в 280 г. до н. э., и дошедшая до времён Цицерона^[9].

Ранний период римской литературы начинается с момента первой трагедии на латыни в 240 г. до н.э. и заканчивается первым выступлением Цицерона и начала диктатуры Суллы в 81 г. до н. э. Зачастую начальный период разделяется на два: с 240 г. до н. э. и до начала гражданских войн в 131 г. до н. э., и с 131 г. до н. э. по 81 г до н.э^[10]. За исключением отдельных авторов, произведения римской литературы раннего периода не сохранились. Их содержание восстанавливается по заглавиям и по описаниям поздних авторов.

Политически, этот период характеризуется быстрой экспансией Римской республики на всю территорию Средиземноморья. К середине IΙI в. до н. э. Римская республика покорила большую часть Апеннинского полуострова и обрела значительное могущество. Начавшиеся в 264 г. до н. э. Пунические войны ознаменовали начало претензий Римской республики на региональное господство. Победа над Карфагеном и его разрушение в 149 г. до н. э. сделали Рим гегемоном Западного Средиземноморья, а последовавшие войны с эллинистическими государствами превратили его к концу этого периода в одну из самых крупных мировых держав в истории. В то же время в римском обществе росло социальное напряжение и борьба между сословиями, которая зачастую выливалась в ожесточённое противостояние.

В академической традиции условной точкой отсчёта истории римской литературы считается 240 г до н.э^[11]. В этот год Ливий Андроник, вольноотпущенник-грек из Тарента, поставил первую драму на латинском языке. Трагедии Ливия Андроника не сохранились, но анализ заглавий показывает, что они являлись переводами греческих трагедий. Кроме того, Ливий Андроник перевёл на латынь «Одиссею» Гомера и написал песню по случаю побед, одержанных в 207 г. до н. э. во Второй Пунической Войне.

Вскоре за пьесами Ливия Андроника последовали постановки Гнея Невия, чья первая драма датируется 235 г до н. э. В дополнение к греческим сюжетам, Гней Невий начал писать оригинальные трагедии по мотивам римской истории, т. н. претексты. Кроме того, Гней Невий создал первый римский эпос «Пуническая война» (лат. Bellum Poenicum). Произведения Невия дошли в небольших фрагментах.

После Ливия Андроника и Невия театр начал играть важную роль в римском обществе. Театральные представления стали организовываться несколько раз в год во время празднеств: Римских игр (Ludi Romani^[англ.]) в сентябре; Плебейских игр (Ludi Plebeii^[англ.]) в ноябре; игр Аполлона (Ludi Apollinares) в июле и игр Кибелы (Megalesia^[англ.])^[12]. Организация игр и постановок была сложным и дорогостоящим общественным мероприятием, и обычно спонсировалась претором или эдилом.

Одним из двух драматургов раннего периода, чьи пьесы сохранились является Тит Макций Плавт. Его деятельность приходится на конец III — начало II вв. до н. э. Плавт. написал около 130 комедий, до которых в относительно сохранном виде дошли 20. Все эти комедии принадлежат к жанру «комедии плаща» (лат. fabula palliata, от паллия, типичной греческой одежды), то есть комедии, чьё действие разворачивается в Греции. Кроме того, многие из комедий Плавта являются переводами произведений греческого драматурга Менандра и других греческих комедиографов. В Риме высоко ценились сочинения другого автора комедий, Цецилия Стация^[13], но его наследие практически полностью утрачено.

Вторым дошедшим до нашего времени автором является Теренций. Его творчество относится к жанру «комедии плаща», и все его произведения имеют греческие прототипы. Первая его комедия была поставлена в 166 году до н. э. Инновацией Теренция по сравнению с пьесами Плавта является использование прологов. В них Теренций спорил со своими литературными противникам, настаивая на необходимости адаптировать греческие комедии к римским реалиям.

После смерти Теренция возникает так называемая «комедия тоги» (лат. fabula togata), действие которой происходит в римских реалиях. Ни один из представителей этого жанра не сохранился, но известны имена драматургов, работавших в этом жанре: Тициний^[укр.], Тит Квинкций Атта и Луций Афраний.

Помимо комедии, активно развивалась и трагедия. Дошли сведения о трагедиях, написанных Пакувием и Луцием Акцием. Квинт Энний, современник Плавта, создал большое количество трагедий на темы греческой мифологии, ни одна из которых не сохранилась полностью. Как и другие римские драматурги этого периода, Энний зачастую переводил и адаптировал греческие оригиналы для римской сцены.

Авторству Энния принадлежит также и эпос. Несохранившаяся поэма «Анналы» пересказывала в поэтической форме римскую историю. В ней впервые в латинской литературе использовался гекзаметр, греческий стихотворный размер, применявшийся в эпосе Гомера и других авторов. Энний адаптировал гекзаметр к особенностям латинского языка. Считается, что таким образом Энний стал основоположником латинской квантитативной поэзии. Помимо эпоса, Эннию также принадлежат и другие поэмы: «Эпихарм», где излагается эпикурейский взгляд на природу, и Hedyphagetica, на гастрономические темы.

В Риме III-II в. до н. э. активно развивалась историография, но до нашего времени дошли только фрагменты отдельных произведений.

Самыми ранними были авторы, которые описывали историю Рима от основания и до времени автора, и которые преимущественно были написаны по-гречески. Эта группа авторов получила название старших анналистов, к которым относятся Квинт Фабий Пиктор, Луций Цинций Алимент, Гай Ацилий, и другие. Их тексты были вытеснены произведениям более поздних авторов и впоследствии утрачены

Последним из старших анналистов считается Марк Порций Катон, составивший «Начала», историю Рима с эпохи царей и до середины II в. до н.э. «Начала» считаются первым прозаическим сочинение на латинском языке^[14]. Помимо историографии, Катон составил большее количество речей, сохранившихся фрагментарно, и тексты прикладного характера. Из последних дошёл трактат «О сельском хозяйстве».

Вслед за Катоном, средние анналисты второй половины II в. до н. э. также перешли на латинский язык. Первым из них стал Люций Кассий Гемина. К этой же группе относятся Кальпурний Пизон Фруги, Квинт Фабий Максим Сервилиан, Гней Геллий, Семпроний Тудитан и Гай Фанний.

Помимо анналистов, дававших сведения о всей истории Рима, некоторые авторы составляли монографические исторические сочинения, повествовавшие об отдельных исторических сюжетах. К ним принадлежат такие авторы как Луций Целий Антипатр, передавший историю Пунической войны, и Семпроний Азеллион, описавший события III-I в. до н.э. Помимо этого возникает и автобиография, к её представителям относятся Марк Эмилий Скавр, Квинт Лутаций Катул, Публий Рутилий Руф и Луций Корнелий Сулла.

В это же время оформляется сатира как вид письменной литературы. Римская сатира представляет собой небольшое поэтические произведения смешанного характера, часто в форме диалога, и обычно направленное против какого-либо человека или группы. Этот жанр уникален для римской литературы и не находит аналогов в Древней Греции. Самые ранние сохранившиеся произведения этого жанра принадлежат Гаю Луцилию. Им было создано 30 книг, из которой дошло около 1500 строк.

Период с первого выступления Цицерона в 81 г. до н. э. до смерти Траяна в 117 году н. э. считается классическим периодом латинской литературы^[15]. В науке ΧΙΧ—ΧΧ веков принималось, что именно в это время латинская литература достигла наивысшего расцвета, а стиль и язык этой эпохи являются эталоном изящной латинской речи.

Классический период зачастую разделяется на Золотой век, к которому относится период Поздней Республики, также называемый периодом Цицерона (81—44 г. до н. э.) и период Августа (44 г. до н.э. — 13 г. н.э.)^[16], и на Серебряный век, то есть время раннего принципата (13—117 гг. н. э.), однако точные границы периодов могут варьироваться.

Первой такая датировка была предложена немецким филологом Вильгельмом Тойфеллем в 1870 году^[17]. В литературоведении начала XXI века разделение на Золотой и Серебряный век более не используются. Такие обозначение носят оценочный характер и предполагают идею «порчи» языка и литературы последующих является, что является антинаучным^[18].

В период Поздней Республики доминирует фигура Цицерона, чьим именем этот период иногда называется^[19], и чья политическая карьера (81-43 гг. до н. э.) хронологически совпадает с этим этапом. Творчество Цицерона по объёму составляет около трёх четвертей текстов, дошедших из этого периода^[20].

Политически, эпоха Поздней республики была периодом перманентного политического кризиса и гражданских войн, которые окончились с обретением Цезарем полноты политической власти.

К 81 г. до н. э. в Риме существовала длительная традиция риторических выступлений, прослеживающаяся с III в до н. э. Активная политическая жизнь в сенате требовала умения убеждать слушателей. К выдающимися ораторам доцицероновского времени исследователи относят Сципиона Африканского Младшего, братьев Гракхов, Гая Скрибония Куриона и прочих^[21].

Главным автором Поздней Республики считается Марк Цицерон. Его речь считается образцом совершенной латыни, его стиль также ценится очень высоко а речи Цицерона против Катилины считаются выдающимися достижениями риторического искусства^[22]. Высокая оценка творчества Цицерона обеспечила хорошую сохранность его речей, из которых дошло до современности 58. В дополнение к практическому использованию риторики, Цицерон занимался её теоретической разработкой. Современному читателю доступны его трактаты «Об ораторе» и «Брут». В дополнение к этому сохранились его философско-политические тексты «О законах» и «О государстве», и собрание из более чем 900 писем.

Помимо Цицерона, в эту эпоху были активны и другие ораторы, Гортензий и Брут, но их речи не сохранились. Недошедше риторическое наследие Юлия Цезаря также высоко оценивалось современниками.

В эпоху Поздней Республики создание обширных историй Рима было продолжено младшими анналистами. К ним принадлежат, Квинт Клавдий Квадригарий, Валерий Анциат, Гай Лициний Макр, Квинт Элий Туберон и Луций Корнелий Сизенна, чьи произведения дошли во фрагментах.

Литературное дарование Юлия Цезаря выразилось не только в риторике, но и в двух его автобиографических произведениях, «Записках о Галльской войне» и «Записках о гражданской войне». Эти тексты, написанные в третьем лице, повествуют о внешних и внутренних войнах, в которых Юлий Цезарь принимал участие. Они считаются выдающимися образцом стиля,, и в Новое Время «Записки» становятся базовым школьным текстом, с которого начинается изучение латыни в школах и гимназиях. Стиль Юлия Цезаря и его подход к историописанию быстро нашли подражателей. В продолжение его «Запискам» неизвестные авторы составили «Записки об Александрийской войне», «Записки об Африканской войне» и «Записки об Испанской войне».

Соратником Цезаря в гражданских войнах был историк Гай Саллюстий Крисп. Подобно Цезарю, он описывал современные ему события. Его самое крупное произведение, «История», описывавшая события 78—67 годов до н. э., не сохранилась. В «Заговоре Катилины» он сообщает о политическом кризисе, произошедшем в эпоху его молодости. Результатом исторических изысканий Саллюстия является его сочинение «Югуртинская война», посвящённая военным действиям, произошедшим за 80 лет до написания самого текста. Отличительной чертой Саллюстия является его резкое неприятие современного общества, которое яростно критиковал как якобы погрузившееся в моральный упадок и разврат^[23].

В этот же период расцветает интерес к наукам и зарождается римская филология. Интерес к философскими и филологическим вопросам возникает в Риме во II в. до н. э. когда член посольства города Малл^[нем.], учёный грек Кратет задержался в Риме из-за травмы. Там он начал читать лекции по философии и грамматике, чем пробудил интерес к этим дисциплинам у римлян. Первым подлинным римским грамматиком был Луций Элий Стилон Преконин, но из его наследия дошли только заглавия произведений.

Самым выдающимся учёным Поздней Республики был Марк Теренций Варрон. Его интересовали практически все сферы человеческой деятельности, и он считается одним из первых римских учёных-энциклопедистов. Предполагается, что он составил больше 70 сочинение в 620 книгах^[24], из которых полностью дошло только два — «О сельском хозяйстве» и «О латинском языке^[итал.]». Несохранившиеся сочинения были посвящены таким разнообразным темам как география, хронология, грамматика, философия и прочие. Он считается автором ряда поэтических произведений, философски-пародийных «Менипповых сатир» и «Картин» (лат. Imagines), собрания 700 биографий выдающихся римлян.

Жанр биографии был в дальнейшем развит Корнелием Непотом. Его дошедшее сочинение «О знаменитых мужах» состояло из парных книг, в одной из которых приводились биографии выдающихся римлян, а в другой — иностранцев, преуспевших в этом роде деятельности, таким образом предвосхищая «Параллельные жизнеописания» Плутарха.

Возрастающий интерес римлян к философии проявился в поэзии Лукреция. В его поэме «De rerum natura» он последовательно излагает учение древнегреческого философа Эпикура и утверждает позицию атомистического материализма, используя научные знания той эпохи. Содержание поэмы не ограничивается философией и естественной историей, но затрагивает и другие темы. Например, в ней содержится драматическое описание Афинской чумы 430 г. до н.э. Поэма написана гекзаметрическим дактилем, впервые введённым Эннием.

Инновация в использовании метра и в содержании стихотворений принадлежит н.т. поэтам-неотерикам (лат. neotericoi от др.-греч. νεωτερικός молодой, новаторский). Это был кружок молодых авторов, порвавших с предшествующей поэтической традицией. Возможно, во главе этой школы стоял Публий Валерий Катон^[25]. В отличие от римских поэтов более раннего времени, писавших на эпические и исторические темы, неотерики использовали поэзию как средство выражения душевных переживаний и личного опыта. Кроме того, они отходили от использования гекзаметра и активно экспериментировали с размерами. Новаторство неотериков вызывало отторжение более консервативных современников, среди которых был и Цицерон^[26]. Поэзия этого кружка практически не сохранилась и известны лишь имена авторов: Кальв, Квинт Корнифиций, Гай Гельвий Цинна, Квинт Гортензий Гортал, Гай Азиний Поллион и пр.

Единственным исключением из этого ряда является Катулл, который также принадлежал к неотерикам, но чей сборник дошёл до нашего времени. Его лирика носит сугубо личный характер и выражает различные чувства автора. Диапазон его эмоций варьируется от полного брани и непристойности гнева до восхищения и нежности, обращённых к возлюбленной лирического героя по имени Лесбия. Инновация Катулла в метрике заключается в том, что он вводит такие новые для римской поэзии размеры как элегические куплеты, холиямб и одиннадцатисложник. Влияние Катулла на последующую литературную традицию весьма велико, и в России начала XXI века Катулл является одним из самых читаемых и переводимых античных поэтов^[27].

Настаёт золотой век римской поэзии, век Августа, открывающий собой новый период (четвёртый). Проза отступает, в свою очередь, на задний план и всецело господствует поэзия. Вследствие государственного переворота, стеснившего участие общества в политической жизни, занятие литературой, особенно поэзией, принимает в это время огромное развитие. Входит в моду у писателей чтение своих произведений перед публикой, сначала избранной, затем и всякой. Появляется бесчисленное множество поэтов, образующих разные кружки и литературные партии. Первое место между ними занимает кружок Мецената, ближайшего друга Августа. Во главе этого кружка, назначенного самим Августом с целью пропаганды идеологических основ нового строя, стояли Вергилий и Гораций, которые не столько по творческой силе своего огромного поэтического дарования, сколько по классической законченности своих произведений и по громадному влиянию на все последующее время литературы, справедливо считаются главными представителями всей римской поэзии. Важнейшим произведением Вергилия, хотя по характеру своего таланта он был более склонен к воспеванию пастушеского и сельского быта, является «Энеида», высшее выражение римского эпического творчества.

Сила поэтического дарования Горация является на одинаковой высоте как в сатирах (и письмах), так и в многочисленных произведениях лирической поэзии, называемых в изданиях одами: только в первых он является чисто национальным поэтом, а в лирике он находится под влиянием греческой мелики, в лице её наиболее чистых представителей Алкея, Сапфо и Анакреонта, в противоположность поэтам предшествующего периода, увлекавшимся александрийской поэзией.

В век Августа была достигнута наибольшая высота и элегией, которая не причислялась древними к чисто лирической поэзии, примыкая по стихотворной форме своей (двустишию из гекзаметра с пентаметром, то есть сокращённым гекзаметром) к эпосу. Важнейшие представители элегии, которая была по преимуществу любовной, — Альбий Тибулл, Секст Проперций и Публий Овидий Назон. В произведениях этих пяти поэтов выразился цвет века Августа, выше которого римская поэзия никогда не поднималась. В прозе к этому веку принадлежит огромное историческое произведение Тита Ливия, из 142 книг которого до нас дошли едва 35. Важнейшими представителями ораторского искусства в веке Августа является Гай Азиний Поллион (умер в 6 году н. э.), действовавший на разных литературных поприщах даровитый писатель, и Мессала (умер ок. 4 года н. э.), один из деятельнейших сподвижников Августа; оба были покровителями молодых поэтов. Но красноречие времени Августа было красноречие укрощённое; поэтому судьба ораторов, забывавших о том, что времена переменились, не была завидна. Тит Лабиен и Кассий Север, хотя и не прямо за свои речи, подверглись гонениям, и первый из них кончил жизнь самоубийством, второй — в изгнании.

С водворением империи положение литературы, в течение двух с половиной столетий шедшей постоянно вперёд, изменяется. Под влиянием стеснявших и искажавших её развитие политических условий, она, несмотря на обилие писателей, видимо клонится к упадку, которого не в силах задержать крупные таланты в прозе и поэзии, появляющиеся время от времени в течение всего первого века нашей эры. Век этот историки назвали серебряным веком литературы (пятый период по нашему счёту); он обнимает собой время от смерти Августа до конца правления Траяна (14 до н. э. — 117 н. э.). Нельзя сказать, чтобы лица, стоявшие во главе государства, были враждебны литературному движению по принципу; обыкновенно они даже сами принимали в нём участие. Даже некоторые из наиболее деспотических правителей, как Нерон и Домициан, поощряли литературу премиями и состязательными учреждениями, но это, умножая число писателей, не могло поднять самой литературы. Стесняемая в свободе своего развития, она стала мельчать в своих задачах, терять оригинальность и быстро истощаться в своей производительности.

Особенно бросающейся в глаза чертой поэзии этого периода, столь обильного поэтами, является риторический колорит. Это стояло в связи как с политическими обстоятельствами, так и с новыми условиями образования в риторских школах. Стеснённое политическим гнётом в свободе своего движения, литературное слово начинает терять естественность в выражении и старается заменить недостаток серьёзного содержания стремлением к чисто внешнему эффекту, изысканностью оборотов, искусственностью пафоса и блеском остроумных сентенций. Недостатки эти ещё усиливались школьным образованием, которое, в свою очередь, приноровлялось к требованиям нового времени. Так как великих ораторов не требовалось, то стали приготовлять риторов, упражняя молодых людей в декламации и выбирая при этом, для изощрения таланта, иногда самые невероятные и, во всяком случае, вычурные или наиболее чуждые действительной жизни темы — об отцеубийстве, об обречённой на проституцию жрице и т. п.

Дух декламаторских школ, в которых утрачивалось чувство меры, легко переносился в литературу, особенно в поэзию. Первый век империи был особенно богат эпиками, которые, имея готовый образец римской эпопеи в «Энеиде» Вергилия, отличались от своего вождя всего более тем, что старательно применяли к историческим или мифологическим темам декламаторские приёмы, усвоенные в риторских школах. Такова «Фарсалия» Лукана, главного поэта Неронова времени, таков «Поход Аргонавтов» (Argonautica) Валерия Флакка, писавшего при Веспасиане, такова поэма «О второй пунической войне» (Punica) Силия Италика, таковы «Фиваида» (Thebais) и «Ахиллеида» (Achilleis) Стация, также поэтов Веспасианова и Домицианова времени. Ещё большее, если возможно, место, декламаторские приёмы нашли в трагедии, которая, имея дело с речами и действиями мифологических лиц, давала полный простор искусственному пафосу и представляла немало случаев для замысловатых сентенций и всякой декламации. В этом именно роде написаны десять трагедий Сенеки, единственные произведения из области римской трагедии, которые дошли до нас; лучше, чем что-либо другое, они могут служить живыми образчиками тех декламаций, какие вырабатывались в риторских школах.

Самое видное явление в поэзии серебряного века, camupa, имеющая своими представителями Персия и Ювенала, также не избежала тлетворного влияния риторских школ, но, как такой вид поэзии, который, стоя близко к действительной жизни, не имел нужды прибегать к подделке чувства, пострадала от этого влияния гораздо меньше. Ввиду опасности, грозившей писателю за смелое слово, сатира была принуждена бичевать живых людей в лице умерших и обращаться к прошедшему, думая о настоящем. Она не могла не вдаваться в отвлечённые рассуждения о высоте добродетели и низости порока и, чувствуя омерзение к последнему, торжествовавшему среди ужасающего деспотизма и разврата, не могла не сгущать умышленно краски и не пользоваться всяким искусственным средством риторики, чтобы усилить впечатление и тем как бы вознаградить писателя за стеснение в свободном выражении чувств. В сатире, однако, страстное негодование вызывалось чудовищными картинами действительной жизни, а не было бесцельным упражнением в декламации, как в эпосе и трагедии; риторические средства являются здесь, поэтому, как бы орудиями литературного искусства, более или менее целесообразными. Во всяком случае, сатира, со своим гордым и негодующим стихом, представляется наиболее отрадным явлением в поэтической литературе серебряного века, особенно ввиду пресмыкающейся поэзии эпиков и лириков, воспевавших унизительнейшим образом не только Домициана, но и его богатых и влиятельных вольноотпущенников.

Пример Стация и Марциала показывает крайнюю степень глубины, до которой может пасть чувство достоинства и вообще нравственное чувство писателя в такое время, когда всякое свободное слово считается преступлением. Между тем, Стаций был одним из выдающихся эпиков I в. империи, а Марциал обладал большим лирическим дарованием; в его бесчисленных эпиграммах, остроумие, едкость, пикантность или просто игривость поражают на каждом шагу своей непосредственностью, чему вполне отвечает и развитая стихотворная техника. Для риторического элемента в этих лёгких произведениях не было места, что также выделяет Марциала в ряду поэтов серебряной латыни. В поэтической литературе I в. империи появились два новых вида, которых не знало прежнее время: басня и род романа. С первой ещё при Тиберии выступил вольноотпущенник Августа Федр, переделавший, без большого таланта, в шестистопный ямб 120 басен Эзопа, написанных прозой. С романом, в том роде, который выработала древность, выступил Петроний — по всей вероятности тот самый Т. Петроний, распорядитель удовольствий при Нероновом дворе, последние дни которого так интересно изобразил Тацит в своей «Летописи» (XVI, 18-19). Роман этот (под заглавием «Сатирикон»), писанный прозой и стихами, с необычайной живостью и реальностью изображает распущенность нравов Нероновского времени, вводя нас прямо в отвратительную жизнь этого падшего мира, поразительного своей пошлостью и нравственным безобразием. Значительно богаче выдающимися представителями проза серебряного века. Здесь выдвигаются на первый план такие писатели, как философ Сенека, Плиний Старший, Квинтилиан, Тацит и Плиний Младший. В первой половине этого периода господствует Сенека (умер в 65 г н. э.); он ввёл в моду, среди ораторов, блещущий остроумием, тонкостью оборотов, краткостью выражения, неожиданностью контрастов стиль, с которым впоследствии упорно и систематически боролся в своей школе Квинтилиан, стараясь обратить своих учеников к изучению писателей классического времени, особенно Цицерона. Влияние Квинтилиана, к последователям которого принадлежали Тацит и Плиний Младший, принесло свои плоды, но, вообще говоря, красноречие, несмотря на всю его важную роль в обиходной жизни римлян, несмотря на множество людей, преданных его изучению, превратилось в декламацию и утратило руководящую роль в прозаической литературе. Период серебряной латыни не может указать ничего выше «Похвального слова Траяну» (Panegyricus ad Trajanum), принадлежащего Плинию Младшему и своей внутренней пустотой свидетельствующего, что времена истинного красноречия в римской литературе миновали безвозвратно.

Перемена государственного строя, понизившая уровень и значение красноречия, не могла не отразиться и на истории. Историку приходилось теперь считаться не столько с общественным мнением, сколько с личностью государя. В историографии первого века империи появились, поэтому, два направления, совершенно неизвестных в республике: раболепное и оппозиционное. И то, и другое были враждебны исторической истине, искажая её, первое — лестью, второе — ненавистью, как это заявлено самим Тацитом в предисловии к «Истории». Первое могло преследовать свою цель спокойно и даже получать поощрение; второе терпело гонения. Оба направления, с их последствиями, обнаружились уже при Тиберии, но гонения на историческую литературу, в лице преданных сожжению сочинений Лабиена, начались ещё при Августе. При Тиберии был осуждён Кремуций Корд, писавший о междоусобных войнах конца республики; при Домициане Арулен Рустик и Геренний Сенецион поплатились жизнью за похвалу приверженцам республиканского правления. В дошедших до нас сочинениях Веллея Патеркула и Валерия Максима, писавших при Тиберии, мы имеем типические образцы направления раболепного. Из обильной исторической литературы времён Клавдия, Нерона и Веспасиана до нас ничего не дошло, кроме восьми книг сочинения Квинта Курция Руфа об Александре Великом, время появления которого в точности неизвестно. Немало в это время римляне интересовались Германией, о войнах с которой оставили сочинения Ауфидий Басс, писавший в период времени между Тиберием и Нероном, и Плиний Старший (при Веспасиане). Немалочисленна была в это время и литература военных мемуаров, представителями которой могут служить Домиций Корбулон и Светоний Паулин, а равно и биографическая литература, в которой принимали участие Тразея Пет, Плиний Старший, Тацит и др.; выходили сочинения и по истории отдельных народов, например, императора Клавдия об этрусках и о карфагенянах (написанные, впрочем, по-гречески), Антония Юлиана — об Иудее, а также общие труды по современной истории, например сочинения Клувия Руфа и Фабия Рустика, которыми пользовался Тацит по отношению ко времени Клавдия и Нерона. Этой обильной литературой были подготовлены исторические сочинения Тацита, великого римского историка времён Нервы и Траяна, когда, по словам самого историка, можно было «чувствовать, что хочешь, и говорить, что чувствуешь». Далеко не вполне дошедшие до нас главные сочинения Тацита, «История» («Historiae») и «Анналы» («Annales»), в которых изображалась эпоха от конца правления Августа до смерти Домициана, представляют важнейший памятник прозаической литературы времён империи, последнее усилие римского духа к созданию великого и вечного в области слова и мысли.

Не была проза первого века империи бедна и другими видами. Многочисленные философские трактаты Сенеки, в которых нравственное учение стоиков излагается без большой глубины, но красноречиво и с любовью; капитальный труд Плиния Старшего по Естественной ucmopuи, сосредоточивший в себе едва ли не всё современное ему знание; образцовое сочинение Квинтилиана «Об образовании оратора» (Institutio oratoria); тщательно обработанные «Письма» Плиния Младшего — всё это видные образцы литературной прозы, показывающие, какой разнообразной жизнью жила римская литература в первый век империи, несмотря на неблагоприятные политические условия для главных видов прозы — красноречия и истории. Научная и техническая проза получили в этот век даже особое развитие. Кроме риторики и естественной истории, которые имели представителями таких крупных писателей, как Квинтилиан и Плиний Старший, в это же время выступила на сцену география — в специальном сочинении Помпония Мелы (De chorographia), этнография — в сочинении Тацита о Германии, медицина — в сочинении Цельса (De medicina), составлявшем лишь часть энциклопедии того же автора по разным наукам. О сельском хозяйстве, первый опыт о котором был составлен Катоном, теперь писал Колумелла. Это же время представило целый ряд юристов, начиная с Мазурия Сабина, основателя школы Сабинианцев, и грамматиков, начиная с Юлия Модеста и Реммия Палемона; нельзя, наконец, пропустить и такого комментатора, как Асконий Педиан, от которого до нас дошли комментарии к пяти речам Цицерона. В числе других специалистов были землемеры, был даже гастроном (Апиций), писавший при Тиберии.

Время Нервы и Траяна, которым заканчивается серебряный век римской литературы, было последним её расцветом, произвёдшим трёх из наиболее видных писателей империи: Тацита, Плиния Младшего и Ювенала. После их смерти производительная сила литературы быстро иссякает, наступает бессилие создать что-либо жизненное и получает преобладание наклонность к сухому знанию и педантической учёности, а в поэзии — к бездушной версификации. Со времени Адриана (117 г. н. э.) это литературное падение не останавливается.

Главнейшими представителями литературы II века н. э. являются Светоний, автор двенадцати биографий римских императоров, ритор Корнелий Фронтон, африканец по происхождению, развивший вкус к архаической латыни, Авл Геллий, представитель учёности, выражающейся в составлении из разных писателей заметок, относящихся главным образом к языку и грамматике, и африканец Апулей, получивший образование в Карфагене и писавший по разным предметам, как оратор, философ, ритор и поэт.

В языке Апулея, получившим название африканской латыни, набор фраз, неожиданных слов и выражений, обилие плеоназмов и вообще риторическая искусственность служат главными средствами привлечь и поддерживать внимание читателя.

Падение литературы было полное и непоправимое. Только юриспруденция, представляемая в этот век Гаем с его «Институциями», указывает ещё на высоту римской образованности, достигнутую в прежнее время и способную бороться с умственным и государственным разложением.

Пример Апулея, даровитейшего из писателей II века, показывает, что Рим уже утратил обаяние литературного центра; провинции начинают вести литературную жизнь на свой страх. Вслед за Африкой выступает самостоятельно в III в. Галлия, богатая риторическими школами; её ораторы щеголяют особенно панегириками (Сидоний Аполлинарий), превосходившими в лести всё, что было известно со времени знаменитого панегирика Плиния Траяну, представители других территорий империи (Либаний).

Как низко пала история в III и IV вв., об этом всего лучше говорят так называемые Scriptores historiae Augustae — авторы биографий римских императоров, компилировавшие и сокращавшие своих предшественников, без всякой критики или выбора источников, без всякой заботы о точности рассказа, без способности возвыситься до понимания эпохи и даже просто до политического суждения. Язык этих историков времён Диоклетиана и Константина не только переходит в вульгарную латынь, но и обнаруживает неправильности в конструкции и даже в употреблении грамматических форм. Ещё один шаг — и переход к варварской латыни средних веков становится естественным. Только исторические сочинения Аврелия Виктора и Евтропия, хотя также компендиозного характера, написаны правильным языком и даже не без признаков литературного таланта.

К IV в. принадлежал и историк империи от Нервы (96 г н. э.) до смерти Валента (378 г.), Аммиан Марцеллин, по своему образованию и развитию стоявший выше своего времени; но он был грек (из Антиохии) по происхождению, вследствие чего латинский язык страдает у него неправильностями и труден для понимания.

Более всего, начиная с III по V столетие включительно, писалось по грамматике (Присциан) и риторике, так как потребность в образовании, несмотря на упадок литературы и даже государства, продолжала существовать и школы были рассеяны по всему государству.

В математике римляне не сделали никаких успехов, но не переставали заниматься военными искусством, сельским хозяйством, медициной и географией. К последней относится ряд дорожников (Itineraria), основанием для которых служили географические карты; из них одна, дошедшая до нас в средневековой копии, носит название Tabula Peutingeriana, по имени первого её обладателя, и хранится в венской придворной библиотеке.

О поэзии последних столетий сказать нечего. Правда, лица, называвшиеся поэтами, не переводились и пережили даже конец римской империи, но поэзия эта была лишь упражнением в версификации. Излагались в стихах просодия и метрика, сельское хозяйство и медицина, даже география. Некоторые из христианских поэтов ведут полемику в стихах с язычниками и иудеями.

Из всей многочисленной фаланги поэтов IV и V вв. можно указать только эпика Клавдиана, написавшего несколько поэм правильным языком и правильными стихами, Авиана, переложившего 42 эзоповых басни элегическим размером, и Рутилия Намациана, описавшего живым языком своё возвращение из Рима в Галлию, к себе на родину. Остальные были только версификаторы, умышленно создававшие себе трудности стихосложения и игравшие ими.

Римская литература не умерла насильственной смертью, а погибла от истощения сил, как и само римское государство, находясь по крайней мере три столетия в какой-то агонии. Эта агония литературы пережила официальный конец империи (476 г. н. э.); римская литература совершенно замолкает уже в VI или даже в VII в. нашей эры. Последними её представителями считаются Боэций (ок.480 — 524), Кассиодор (около 487 — около 578) и севильский епископ Исидор (570—636), много писавший по истории и грамматике.

Начиная с конца II в., когда уже резко обозначился упадок языческой литературы, возникает на латинском языке литература христианская, в которой скоро обнаруживается большое движение, достигающее в IV в. своего апогея в лице Амвросия, Иеронима и Августина. Но христианская литература как по своему происхождению, так и по своему духу и задачам, представляет совершенно особую литературную область, с литературой древнего Рима органически не связанную, и потому должна быть рассматриваема особо.

Феодосий I Великий преследовал представителей Римской литературы, античной философии, религии, которых христиане считали язычниками.

В 384—385 годах рядом указов предписано уничтожение античных храмов: Храм Артемиды Эфесской, Храм Артемиды Гемеры и т. д.

Префект Востока Матерн Кинегий, при помощи вооружённой силы и вместе с христианскими монахами, разрушил многие из оставшихся святилищ старой веры.

Эдикт 391 года, ещё более строгий, нанёс последний удар «язычеству», запретив поклонение богам не только публично, но и в частных домах.

В 391 г. по приказу патриарха Феофила был разрушен храм Сераписа в Александрии. Высказывались предположения, что при этом могла погибнуть какая-то сохранявшаяся на тот момент часть Александрийской библиотеки, значительного хранилища античной литературы; современные событиям описания не упоминают книг, и остаётся неизвестным, сколько книг, и каких именно, было в то время в храме (библиотека существенно пострадала в III в. при подавлении бунта императором Аврелианом, а затем в IV в. часть оставшихся книг была вывезена в Константинополь).

В Риме из залы сената окончательно и навсегда вынесена была знаменитая статуя Ники («победы»), признававшаяся палладиумом древней религии. Оппозиция староримской знати (с Симмахом и Претекстатом во главе) не сокрушила решений Феодосия; священный огонь Весты был потушен (394), и в том же году в последний раз допущено празднование Олимпийских игр в Греции. Фактически практика «язычества» продолжалась в глухих углах империи.

• Список сохранившихся произведений классической латинской литературы
• Список латинских писателей раннего Средневековья
• Латинская литература Средних веков

• Библиотека античной литературы. — М.:Художественная литература, 1963—1989.
• Библиотека всемирной литературы. Серия первая. Литература Древнего Востока, Античного мира, Средних веков, Возрождения, XVII и XVIII веков. — № 3-7. — М,:ХУдожественная литература.

• Латинская литература // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. — Институт научной информации по общественным наукам РАН: Интелвак, 2001. — Стб. 430—431. — 1596 с. — ISBN 5-93264-026-X.
• История всемирной литературы. T. 1. — М.: Наука, 1983. — С. 423—501.
• История римской литературы / Под ред. С.И. Соболевского, М.Е. Грабарь-Пассек, Ф.А, Петровского. — М.: Издательство АН СССР, 1959. — 503+462 с.
• Альбрехт М. ф. История римской литературы от Андроника до Боэция и её влияния по дальнейшие эпохи = Geschichte der römischen Literatur. Von Andronicus bis Boethius. Mit Berücksichtigung ihrer Bedeutung für die Neuzeit / Пер. А. И. Любжина. — Греко-латинский кабинет И. Ю Шичалина, 2002–2005. — 2001 с. — ISBN 5-87245-080-X.
• Лосев А. Ф., Сонкина Г. А., Тахо-Годи А. А., и др. Античная литература / под ред. А. А. Тахо-Годи. — 4-е изд. — М.: Просвещение, 1986. — 464 с с.

• История латинской литературы
• Forum Romanun: корпус текстов и ряд книг, включая The Private Life of the Romans by Harold Johnston
• Latin Texts on LacusCurtius (латинские и английские тексты римских авторов)
• Perseus Project (латинские и греческие тексты, Lewis and Short Latin Dictionary, Latin Morphological Analysis, Latin Vocabulary Tool и Latin Words in Context)
• Римская литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Для улучшения этой статьи желательно: Оформить статью по правилам. После исправления проблемы исключите её из списка. Удалите шаблон, если устранены все недостатки.

В сносках к статье найдены неработоспособные вики-ссылки. Исправьте короткие примечания, установленные через шаблон {{sfn}} или его аналоги, в соответствии с инструкцией к шаблону, или добавьте недостающие публикации в раздел источников. Список сносок: Cambridge History, 1982, Companion, 2005, Fuhrmann, 199, Fuhrmann, 1999, Альбрехт, 2002, История, 1858, история, 1959