О нахождении древностей в районе Костёнок упоминает С. Г. Гмелин в «Путешествии по России» (1768)[5], хотя останки мамонтов находили здесь и ранее, на что указывает само название населённого пункта. Сопровождавший в 1703 году Петра I на юг России голландец де Бруин, к примеру, пишет:
«В местности, в которой мы были, к великому удивлению нашему, нашли мы много слоновых зубов, из которых я сохранил один у себя, ради любопытства, но не могу понять, каким образом зубы эти могли попасть сюда. Правда, государь рассказывал нам, что Александр Великий, проходя этой рекой, как уверяют некоторые историки, доходил до небольшого городка Костенка, находящегося верстах в восьми отсюда, и что очень могло быть, что в то самое время пало тут несколько слонов, остатки которых и находятся здесь ещё и поныне»[6].
Стоянка «Костёнки-1» была обнаружена в 1879 году русским археологом Иваном Поляковым[5]. Целью раскопок в 1881 и 1915 годах (в значительной степени бессистемных) был поиск каменных орудий труда. Планомерное исследование костёнковских памятников начато в 1920-е годы.
Наиболее значимыми работами в Костёнках руководил П. П. Ефименко. В 1930-е годы этим учёным было вскрыто законсервированное ныне жилище из костей мамонта (размеры 36×15 метров, возраст около 20 тыс. лет). На территории жилища имеется 12 ям, которые использовались как костехранилища. Другие жилища костенковцев вытянуты в длину; по продольной оси расположен ряд очагов.
Ко второй половине XX века стало ясно, что Костёнки не представляют собой одного поселения, поэтому в научной литературе нередко можно встретить числительное после названия стоянки, самые известные из которых «Костёнки-12» и «Костёнки-14» (Маркина гора).
В верхнем слое верхнепалеолитической стоянки Костёнки 1 (комплекс № 2), характеризующемся индустрией граветтской культуры (22—24 тыс. л. н.), Н. Д. Прасловым было найдено шестое левое ребро мамонта с застрявшей в нём острийной частью кремнёвого наконечника[10][11]. На стоянке Костёнки 14 в слое, залегающем ниже «горизонта в вулканическом пепле», связанного с извержением Флегрейских полей в районе Неаполитанского залива около 40 тыс. лет до н. э., найден фрагмент второго левого ребра мамонта с засевшим в нём наконечником, сделанным из бивня мамонта[12].
Костёнковская археологическая экспедиция ведёт работы на стоянках: Костёнки 14 (Маркина гора), Костёнки 6 (Стрелецкая), Костёнки 15 (Городцовская), Костёнки 16 (Углянка), Костёнки 17 (Спицынская), Костёнки 21 (Гмелинская). На стоянке Костёнки 17 найдены сверлёные подвески, изготовленные из клыков песца, каменных галек и белемнитов с использованием технологии биконического сверления (подвески сверлили с двух сторон)[13]. Специфические технико-типологические характеристики кремнёвого инвентаря Костёнок 17 культурного слоя II послужили основанием для выделения спицынской археологической культуры[14]. Между спицынской индустрией и протоориньяком прослеживаются аналогии в типично пластинчатом производстве с одноплощадочных нуклеусов, высокой роли микропластинчатого компонента[англ.] и присутствии ретушированных пластин дюфур прямого профиля. Самобытность спицынской культуры подчёркивается получением микропластин с ретушных нуклевидных резцов[15]. Также на спицынской стоянке найдено пять просверленных подвесок из ростра белемнитов[16].
Ранний граветт представлен тельманским комплексом стоянки Костëнки 8 (II) (~27-25 тыс. л. н.), средний граветт — александровским комплексом (павловьеном) стоянок Костёнки 4, Борщëво 5 и Костёнки 9 (~25-24 тыс. л. н.), поздний граветт — костëнковско-авдеевским комплексом (восточным граветтом) стоянок Костёнки 1 (I), 14 (I), 13—18 (~23-22 тыс. л. н.), финальный граветт — гмелинским комплексом стоянки Костëнок 21 (III), датируемым возрастом ~22-21 тыс. л. н. На стоянке Костёнки 21 (III) представлены материалы аносовского комплекса с геометрическими микролитами (~21 тыс. л. н.) типа Костëнок 11 (II), которые можно назвать «ранним эпиграветтом». Эпиориньяк замятнинского комплекса типа Костëнок 11 (I) и Костëнок 2 датируется началом максимума последнего оледенения (~20 тыс. л. н.)[17]. Развитый эпиграветт типа Борщëво 1 (~15 тыс. л. н.) и финальный эпиграветт типа Борщëво 2 (~13 тыс. л. н.) отделены от предыдущих слоëв временным интервалом и не имеют с ними культурной преемственности[18].
28 июня 1879 года
И. С. Поляков
1881 год
А. И. Кельсиев
1904 год
Н. И. Криштафович
1905 год
А. А. Спицын
1915 год
С. А. Круковский
1922 год
С. Н. Замятнин
1923-1938 год
П. П. Ефименко
1948-1960-е годы
А. Н. Рогачёв, П. И. Борисковский
1970-е годы
А. Н. Рогачёв, Н. Д. Праслов
1980-е годы
Н. Д. Праслов
1998-2012
М. В. Аникович, С. А. Синицын, В. В. Попов, С. Н. Лисицын, А. Ю. Пустовалов, А. Е. Дудин
На первой исследованной стоянке (Костёнки-1) обнаружено десять «костёнковских венер»: каменные или костяные фигурки обнажённых женщин с увеличенными объёмами живота, груди, бёдер[19][20]. Уникальными являются и такие находки, как, например, кусочки красящих веществ, позволяющие предположить, что костёнковцы использовали древесный уголь и мергелистые породы для получения черной и белой красок, а найденные в природе железистые конкреции после обработки их в костре давали темно-красные и охристые тона красителей. Там же нашли обожженную глину — возможно, её применяли для обмазки выпечных ям[21]. На стоянке Костёнки-1 найден так называемый «жезл начальника»[англ.], а также иглы из осколков трубчатых костей и из бивня мамонта, лощила из продольно расчленённых ребёр крупных животных, лопаточки с фигурными рукоятками[22].
Стоянки состояли из шалашей, основами которых служили кости мамонта. Встречаются два типа жилищ. Сооружения первого типа — большие, вытянутые, с очагами, расположенными по продольной оси, как вскрытое в 1930-х годах Петром Ефименко наземное жилище размером 36 метров в длину и 15 метров в ширину, с четырьмя землянками, 12 ямами-кладовыми, различными западинами и ямками, которые использовались как хранилища. Жилища второго типа были круглыми, с очагом, расположенным в центре. Для строительства использовались земляные насыпи, кости мамонта, дерево и шкуры животных[21].
Найденные целые скелеты волка и песца свидетельствуют о том, что древние охотники снимали шкуры и меха животных для изготовления одежды. Это подтверждают и костяные орудия для обработки шкур и выделки размягченной кожи: лощила, струги, шилья и разного рода острия, предметы для разглаживания швов одежды. В качестве ниток использовались сухожилия животных.
Кроме мамонтов, волков и песцов в Костёнках были найдены кости зайцев, сусликов, сурков, бобров, слепышей, хомяков, степной и жёлтой пеструшки, водяной крысы, слепушонка, полёвки обыкновенной, полёвки-экономки, большого тушканчика, псовых, корсака, лис, медведей, росомах, пещерных львов, лошадей, плейстоценового осла, шерстистого носорога, кабана, благородного, северного и гигантского оленей, лося, косули, бизона, быка, сайги, птиц, рыб и моллюсков[23].
Найдены также остатки бытовых объектов, орудия труда, типичные для позднего палеолита украшения: налобные обручи, браслеты, фигурные подвески, миниатюрные (до 1 сантиметра) нашивки для головных уборов и одежды, фрагменты мелкой пластики[21], морские ракушки с берегов Черного моря[24].
Человеческие останки
Анатомически современные люди в Европе и Африке, датированными напрямую, с калиброванными углеродными датами по состоянию на 2013 год
В 1950-е годы в течение трёх полевых сезонов в Костёнках открыли четыре верхнепалеолитических погребения. В 1983 году была сделана ещё одна находка. Таким образом, о населении Среднего Дона учёные судят по находкам из пяти погребений: молодого мужчины из Костёнок-14, пожилого мужчины из Костёнок-2 (стоянка Замятнина), двух детей из Костёнок-15 (Городцовская стоянка) и Костёнок-18, новорожденного мальчика со Костёнки-12 (Волковская). Погребения Костёнки-2 и Костёнки-15 относятся к костёнковско-городцовской культуре, погребение Костёнки-18 (21 020 ± 180 л. н.[25]) принадлежит костёнковско-авдеевской культуре. Погребение Костёнки-14 с Маркиной горы относится к неизвестной культурной традиции[26]. В Костенках-2 труп был в сидячем положении и для него выстроили целый дом[27].
Останки человека со стоянки Костёнки-14 (37 тыс. л. н.) были реконструированы М. М. Герасимовым, собственноручно участвовавшим в раскопках[28]. По антропологическим показателям он напоминает современных папуасов. Его отличал невысокий рост (160 см), узкое лицо, широкий нос, прогнатизм[29]. Однако позднее население стоянки имеет уже кроманьоидный облик[источник не указан 1482 дня].
В. П. Якимов обнаруживал сходство метрических данных и контуров мозгового отдела черепа Костёнки-15 с черепом Пршедмости II из Моравии. Для черепа Костёнки-2 Г. Ф. Дебец отмечал дисгармоническое сочетание длинного черепа и широкого лица. Длинные кости до сих были практически не изучены, так как не извлечены из монолита. Архаическими особенностями обладает плохо сохранившийся детский череп Костёнки-18. Посткраниальный скелет (части скелета, кроме черепа) новорожденного мальчика из погребения на стоянке Костёнки-12, открытого М. В. Аниковичем в 1983 году отличался от скелетов современных новорожденных значительно более высоким значением локте-плечевого указателя.
Г. Ф. Дебец считал, что черепа из Костёнок относятся к трём расам — собственно кроманьонской (Костёнки-2 и Костёнки-18), брно-пршедмостской (Костёнки-15) и гримальдийской (Костёнки-14) и что эти находки отражают участие в формировании верхнепалеолитического населения Русской равнины древних форм современных рас. В. В. Бунак считал череп Костёнки-14 и черепа «негроидов» Гримальди резко уклоняющимися формами.
Маленький объём мозговой капсулы черепа из Костёнок-14 говорит об инородности данной находки среди других верхнепалеолитических неоантропов. Особенности телосложения человека из Костёнок-14 прямо противоположны и особенностям человека из Сунгиря, отличающегося брахиморфией, большим ростом, большим условным показателем объёма и высоким отношением массы тела к его поверхности. Возможно, находка человека на Маркиной горе представляет собой свидетельство раннего проникновения на Русскую равнину представителя популяции, не приспособленной к жизни даже в тёплых условиях межледниковья[26].
Значение изотопа углерода δ13C у Костёнки-8 = –18,3 ‰, изотопа азота δ15N = +10,9 ‰, значение изотопа углерода δ13C у Костёнки-1 = –18,3 ‰, изотопа азота δ15N = +15,3 ‰[34], значение изотопа углерода δ13C у Костёнки-18 = –19,1 ‰, изотопа азота δ15N = +13,1 ‰[35], значение изотопа углерода δ13C у Костёнки-14 = –19,4 ‰, изотопа азота δ15N = +13,5 ‰[36]. Для образца Костёнки-1 высокое значение δ15N объясняется тем, что этот индивид, вероятно, получал 50 % протеина от водных организмов[34].
На Тельманской стоянке (Костёнки 8) выявлен, возможно, самый ранний случай символической трепанации черепа[37][38].
Новая датировка
Предположительный возраст ископаемых останков относится к периоду, когда в этих краях господствовала приледниковая тундра. До последнего времени считалось, что нижние слои датируются 32 тыс. лет до нашего времени. Палеомагнитное и радиоуглеродное исследование найденного в этих слоях вулканического пепла позволяет предположить, что он был занесён после катастрофического извержения на Флегрейских полях 39 600 лет назад[5][39][40]. Таким образом, возраст древнейшего слоя стоянки может составлять 40—42 тыс. лет[5]. Приблизительное время появления в Европе современного человека (кроманьонца) — 45 тыс. лет назад[41].
Согласно данным палеомагнитного анализа на Костёнках-12 в отложениях, залегающих непосредственно под пеплом, фиксируется палеомагнитный экскурс Лашамп—Каргаполово, возраст которого колеблется в пределах 38—45 тысяч лет назад[42]. На стоянке Костёнки-12 для верхней части подстилающей культурный слой V толщи серо-палевого суглинка имеется дата 52—50 тыс. лет назад[43].
Археологический памятник Костёнки-12 содержит древнейшие известные культурные слои региона (слой Ve палеолита, слой IVe верхнего палеолита, слой IIIe костёнковско-стрелецкой культуры ранней фазы), датируемые ранней частью морской изотопной стадии MIS 3 или, в хронометрическом выражении, 54—42 тыс. лет назад. Новые данные из Костёнки-12 показывают, что восточноевропейский верхний палеолит начался ~45 тыс. лет назад. Стратиграфия имеет сходство со стратиграфией Борщёво-5. Самый нижний палеолитический слой V и палеопочва D, характеризующиеся доминированием вяза, коррелируют со второй половиной оптимума интерстадиала Глинде (Glinde), пришедшегося на 51—48 тыс. л. н., что соответствует осцилляции Дансгора — Эшгера (DO) 14. Наиболее ранние верхнепалеолитические слои IV и палеопочва B, характеризующиеся сосуществованием вязовых лесов и болот, начали формироваться во второй половине оптимума интерстадиала Моершуфд (Moershoofd), пришедшегося на 46—44 тыс. л. н., коррелируя с DO 12. Палеопочва А и слой III (костёнковско-стрелецкая культура) начали формироваться после резкого спада интерстадиала Моершуфд ~43,5 тыс. л. н., в нестабильных условиях (степь с преобладанием лошадей и поздняя еловая лесотундра с преобладанием оленей). Даты инфракрасной стимулируемой люминесценции (IRSL)/оптически стимулируемой люминесценции (OSL)[англ.] для осадочных отложений непосредственно под слоем V образца UIC-917 (50,52±4,38, 51,33±4,95 и 52,44±3,85 тыс. л. н.) совпадают с возрастом интерстадиала Глинде-палеопочвы D и осадочных отложений непосредственно под ней, тогда как возраст образца UIC-945 (44,15±0,78, 44,65±3,8, 45,2±3,26 тыс. л. н.) соответствует интерстадиалу Моершуфд[44].
Значение
Доктор исторических наук Михаил Аникович, исследователь Костёнок-12, указывает на всемирное значение этого уникального археологического памятника:
здесь, на участке донского берега, протяженностью около десяти километров, сосредоточено свыше шестидесяти стоянок древнего каменного века — верхнего палеолита. Этот уголок земли уникален: он как бы в миниатюре отражает картину развития всей Европы в период, примерно, от 45 до 15 тысяч лет назад. <…> Костёнковская округа — этот маленький «пятачок» площадью около тридцати квадратных километров — представляет собой один огромный памятник ВСЕМИРНОГО значения[45].
М. Аникович на основании результатов своей экспедиции утверждает, что бытовавшая долгое время концепция эволюции неандертальца в кроманьонца несостоятельна:
Мы обнаружили, что нигде в Европе не прослеживается эволюция от среднего палеолита (периода неандертальского человека) к верхнему (периоду кроманьонцев). Верхний палеолит был занесен в Европу извне. Наши раскопки подтвердили, что верхний палеолит не мог прийти на средний Дон с юга или юго-запада. И с Кавказа тоже не мог[45].
Средний Дон Аникович считает местом аккультурации и ассимиляции представителей мустьерской и верхнепалеолитической культур, объясняя плодотворность этого контакта тем, что ни те, ни другие не были тут автохтонами:
неандертальцы, принесшие на Средний Дон свои традиции и преобразовавшие их здесь под влиянием homo sapiens, пришли из Крыма. Видимо, какая-то часть их, по неизвестной причине, оказалась вытеснена с исторической родины и мигрировала на север. На Среднем Дону произошла «встреча» этих потоков переселенцев. Именно тут, на земле, одинаково чужой для тех и других, между ними возник некий симбиоз. Но вот откуда взялись люди, принесшие в Европу древнейшую высокоразвитую культуру верхнего палеолита — на этот вопрос трудно ответить достоверно[2].
По обнаруженным в Костёнках останкам антрополог Михаил Герасимов создал скульптурный портрет человека эпохи палеолита, ставший каноническим и обошедший все учебники и энциклопедии мира[24].
Музейным достоянием костёнковские находки начали становиться ещё при Петре Великом, распорядившемся в 1717 году "в Костенску и в других городах и уездах губернии приискивать великих костей как человеческих, так и слоновых и всяких других необыкновенных". Эти находки помещались в Кунсткамеру Санкт-Петербурга[46].
В 1979 году было достроено современное здание археологического музея-заповедника «Костёнки». По словам его директора Виктора Попова, "Музей археологии – по сути саркофаг, полностью накрывающий древнюю стоянку, – построенный ещё при советской власти, был и остаётся единственным в мире. Просто ни в одном другом месте жилище homo sapiens не сохранилось в таком первозданном виде, как в Костёнках"[46].
↑Лисицин С. Н. ГРАВЕТТ И ЭПИГРАВЕТТ В АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЛЕТОПИСИ КОСТЕНОК НА ТЕКУЩЕМ ЭТАПЕ ИССЛЕДОВАНИЙ // ДРЕВНЕЙШИЙ ПАЛЕОЛИТ КОСТЕНОК: ХРОНОЛОГИЯ, СТРАТИГРАФИЯ, КУЛЬТУРНОЕ РАЗНООБРАЗИЕ (К 140-ЛЕТИЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В КОСТЕНКОВСКО-БОРЩЕВСКОМ РАЙОНЕ). Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Ответственный редактор А. А. Бессуднов. 2019. С. 55-65.
↑Герасимова М. М., Астахов С. Н., Величко А. А. Палеолитический человек, его материальная культура и природная среда обитания. – СПб.: Нестор-История, 2007. – с. 117
Ефименко П. П., Первобытное общество, 3 изд., Киев, 1953.[уточнить]
Рогачев А. Н. Александровское поселение древнекаменного века у села Костёнки на Дону. М.,Л., 1955.[уточнить]
Рогачев А. Н. Многослойные стоянки Костёнковско-Боршевского района на Дону и проблема развития культуры в эпоху верхнего палеолита на Русской равнине // Материалы и исследования по археологии СССР, № 59, М.- Л., 1957.
Алпысбаев Х. А., Позднее палеолитическое поселение Костенки II, Л., 1958.[уточнить]
Праслов Н. Д., Лазуков Г. И., Краснов И. И. и др. Палеолит Костенковско-Борщевского района на Дону, 1879—1979: Некоторые итоги полевых исследований / ред. Н. Д. Праслов Л.: Наука, 1982. 285 с.
Синицын А. А. Исследование памятников древнейшего этапа верхнего палеолита Восточной Европы. Раскопки стоянки Костёнки-14 (Маркина Гора), Институт истории материальной культуры РАН, 2004.[уточнить]
