Коль славенъ нашъ Господь въ Сіонѣ,
Не можетъ изъяснить языкъ.
Великъ онъ въ небесахъ на тронѣ,
Въ былинахъ на земли великъ.
Вездѣ, Господь, вездѣ Ты славенъ,
Въ нощи, во дни сіяньемъ равенъ.
Тебя Твой агнецъ златорунной
Въ себѣ изображаетъ намъ:
Псалтырью мы десятострунной
Тебѣ приносимъ ѳиміамъ.
Прими отъ насъ благодаренье,
Какъ благовонное куренье.
Ты солнцемъ смертныхъ освѣщаешь,
Ты любишь, Боже, насъ какъ чадъ,
Ты насъ трапезой насыщаешь
И зиждешь намъ въ Сіонѣ градъ.
Ты грѣшныхъ, Боже, посѣщаешь
И плотію Твоей питаешь.
О Боже, во твое селенье
Да внидутъ наши голоса,
Да взыдетъ наше умиленье,
Къ Тебѣ, какъ утрення роса!
Тебѣ въ сердцахъ алтарь поставимъ,
Тебя, Господь, поемъ и славимъ!
|
|
Коль славен наш Господь в Сионе,
Не может изъяснить язык.
Велик он в небесах на троне,
В былинах на земли велик.
Везде, Господь, везде Ты славен,
В нощи, во дни сияньем равен.
Тебя Твой агнец златорунной
В себе изображает нам:
Псалтырью мы десятострунной
Тебе приносим фимиам.
Прими от нас благодаренье,
Как благовонное куренье.
Ты солнцем смертных освещаешь,
Ты любишь, Боже, нас как чад,
Ты нас трапезой насыщаешь
И зиждешь нам в Сионе град.
Ты грешных, Боже, посещаешь
И плотию Твоей питаешь.
О Боже, во твоё селенье
Да внидут наши голоса,
Да взыдет наше умиленье,
К Тебе, как утрення роса!
Тебе в сердцах алтарь поставим,
Тебя, Господь, поём и славим![8]
|