Эту страницу предлагается объединить со страницей Историчность Иисуса Христа. Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К объединению/22 апреля 2024. Обсуждение длится не менее недели (подробнее). Не удаляйте шаблон до подведения итога обсуждения.

Иисус
ישוע
Предположительная внешность Иисуса (изображение обычного жителя того же региона и времени, созданное для BBC)
Дата рождения	12—4 годы до н. э.
Место рождения	Назарет[1][2], Галилея, Римская империя
Дата смерти	26—36 н. э.
Место смерти	Иерусалим, Иудея, Римская империя
Подданство	Галилея, Иудея, Римская империя
Род деятельности	плотничество (Мк. 6:3), проповедование (Мф. 4:17), целительство (Мф. 4:23)
Отец	Иосиф Обручник (согласно позиции нехристиан)[3], Бог Отец (согласно христианскому вероучению)[4]
Мать	Мария

Истори́ческий Иису́с Христо́с — попытка реконструкции личности и биографии Иисуса Христа на основе методов и данных исторической науки.

В высшей библейской критике подходы подразумевают критический анализ текстов Нового Завета с обязательным вычитанием сверхъестественного компонента (чудесное рождение, чудесные исцеления, воскрешение), а также с привлечением римских и иудейских источников того времени. Концепция исторического Иисуса нередко подвергается критике и противопоставляется как концепции догматического Иисуса^[5] (Иисус как Сын Божий и Второе Лицо Троицы), так и мифологического Иисуса (Иисус как вымышленный персонаж). Первым, кто начал поиски исторического Иисуса, был Герман Реймарус, далее этим занимались Эрнест Ренан и Альберт Швейцер^[6][7].

В рамках научных и нехристианских теорий (например, в иудаизме — Иисус бен Пантира) предполагается, что Иисус был плотничьим^[8] или внебрачным^[9] сыном, который родился и вырос в галилейском городе Назарете. Затем он стал учеником Иоанна Крестителя, а впоследствии начал самостоятельное служение в качестве духовного учителя (раввина) и лидера собственной религиозной организации, не покидая при этом рамок иудейского мира^[10]. Родным языком исторического Иисуса был арамейский^[11].

Несмотря на значительную мифологизацию образа Иисуса в христианских источниках, большинством современных учёных признаётся его историчность. Наиболее исторически достоверные из этих источников отражают быт, уклад жизни, социальную и политическую атмосферу подчинённой Римом Иудеи начала I века н. э. За вычетом мифических наслоений в этих источниках предстает правдоподобный образ фарисейского рабби, который был не чужд ессейского мистицизма и аскетизма. Деятельность исторического Иисуса развивалась на фоне антагонизма различных религиозных течений и мессианских движений мистико-политического характера, широко распространённых в период, который предшествовал разрушению Второго храма, и сыграли ведущую роль в дальнейшем развитии иудаизма. Иисус был одним из большого числа учителей-проповедников в Иудее своего времени, с которыми другие законоучители вели споры в стиле, характерном для Талмуда. Во время начала своего развития христианство не привлекло к себе большего внимания, чем иные еврейские течения, которые появлялись тогда в большом количестве. Вопреки евангелистам, современники не воспринимали жизнь и гибель Иисуса в качестве центральных событий мировой истории^[12].

Стремление выделить реальные факты биографии Иисуса через демифологизацию Евангелий позволяют построить реконструкцию основных этапов жизни Иисуса^[12].

Предполагается, что Иисус (Йехошуа) родился в Назарете в семье плотника Иосифа. Когда его отец умер, Иисус продолжал заниматься плотницким делом, но, судя по сохранившимся проповедям и афоризмам, получил образование и большие познания в области библейской литературы, в сфере галахических и аггадических комментариев и высказываний фарисейских законоучителей. В 28-29 годах н. э. Иисус встречается с Иоанном Крестителем, вероятно близким к ессеям или близкой к ним религиозной группе. Руководимый Иоанном, Иисус совершил ритуальное погружение в воды Иордана — обряд, который играл важную роль в ритуале ессеев и был воспроизведён в христианстве в качестве крещения^[12].

Иоанн Креститель узнает в Иисусе избавителя, скорое пришествие которого он сам возвещал, и Иисус стал воспринимать себя в качестве такового. Он провёл 40 дней в пустыне, находясь в уединении и соблюдая пост; он преодолел несколько искушений. Он стал играть роль странствующего проповедника и духовного наставника. Близ озера Киннерет (Генисаретского озера) он призывал народ к покаяться и возвещал приближение царства Божьего^[12].

В родном Назарете, а первоначально и его семья, встретили Иисуса с холодом и недоверием, но у простонародья его проповедь, которая изобиловала народными изречениями и притчами, получила большой успех. В окрестностях Капернаума Иисусом совершается несколько чудес в духе библейских пророков, в результате чего у него появляется группа учеников из галилейских рыбаков. Круг его приверженцев расширятся^[12].

Проповедь Иисуса, образ жизни, который он вёл, обличение им представителей власти и богачей и выраженное предпочтение бедняков, которым он предвещал первенствующее место в грядущем царстве Божьем, вызвали тревогу местнвх властей. Тетрарх Галилеи Ирод Антипа, который казнил Иоанна Крестителя, считал Иисусв его преемником и намеревался отправить на казнь и его. Иисус сделал двенадцать ближайших учеников своими духовными наследниками и продолжателями (апостолами) и вместе с ними отправлился в Иерусалим. Число двенадцать обладает символическим характером, соответствуя числу колен Израиля, что свидетельствовало о «новом избрании» всего еврейского народа^[12].

Рассказ о двенадцати учениках Иисуса, которых он избрал для распространения своего учения, мифологизирована и отразил, вероятно, появление и оформление церковной иерархии. Одного из этих учеников, Иакова Алфеева, Деяния апостолов и Иосиф Флавий описывают как брата Иисуса. С Павла из Тарса, не принадлежавшего к двенадцати, связано оформление христианства в качестве новой религии, отличной от иудаизма и враждебной последнему^[12].

Вероятно, деятельность Иисуса в Галилее и Заиорданье длилась в течение года. Находясь пути в Иерусалим он снова совершат чудеса, исцеляя слепого и возвращая к жизни человека, которого считали умершим (Иоан. 11). За несколько дней до Песаха, который является одним из трёх паломнических праздников, Иисус приближается к воротам Иерусалима. В город он въезжает на белой ослице, в окружении толпы, приветствовующей его как Мессию (Машиаха). Он прибывает в Иерусалимский храм, где во всеуслышание предрекает его разрушение и даже пытается выгнать из него менял и торговцев жертвенными животными. Всё это навлекает на него гнев иерархии кохенов, которую в то время составляли почти исключительно из саддукеи^[12].

Во время пасхального ужина (вероятно, 15 нисана — день вкушения жертвенного ягненка, что ознаменовало исхода из Египта) Иисус сообщает о предчувствии своей скорой смерти. Он сравнивает себя с пасхальным агнцем, произносит традиционную бенедикцию над вином (Киддуш) и уподобляет это вино своей крови. В христианской религии этот ужин поздне стал называться Тайная вечеря и рассматривается как прообраз таинства евхаристии (причастия). После ужина и следующей бенедикции и славословных псалмов Иисус и его ученики идут на Масличную гору за городом напротив крепостной стены. Там, в Гефсиманском саду Иисус произносит молитву, отражающую его душевные колебания — от обращения к Богу «пронести чашу сию мимо меня» (Лук. 22:4) до смиренного принятия Божьей воли, которая обрекает его на гибель^[12].

Во время Тайной вечери и пребывания в Гефсиманском саду Иисус скрывался от враждебных ему служителей Храма. Но один из учеников Иуда Искариот, вероятно, разочаровавшийся в учителе, предал Иисуса храмовой страже, которая отвела его к первосвященнику. Евангельский рассказ о суде над Иисусом, который, согласно этим источникам, проведёл высший еврейский судебный орган Синедрионом (Лук. 22:66; Мф. 26:59; Мк. 14:60—62; 15:1), рассматривается как тенденциозное и, как и в описании распятия Иисуса, вероятно, отразило разочарование авторов в попытках убедить евреев в мессианском призвании Иисуса и их стремление по примеру Павла распространить новое учение в среде среди язычников^[12].

Судебный процесс и приговор излагается евангелистами, как считается, тенденциозно. Они преуменьшают роль в казни Иисуса, которую сыграл римский прокуратор Понтий Пилат, согласно евангельским текстам всячески пытавшийся спасти Иисуса, стремясь передать его в качестве жителя Галилеи в руки Ирода Антипы или заменить его на другого преступника. Согласно Евангелиям, народ настоятельно требовал распятия, и Пилат, символически умыв руки, объявил о своей невиновности в предстоящей казни «праведника сего». Не это весь народ ответствует: «Кровь его на нас и на детях наших» (Мф. 27:24, 25)^[12].

Согласно критическому анализу с учётом еврейского судопроизводства того времени, евангельский текст в данном случае неправдоподобен. Предполагается, что в доме первосвященника, где Иисуса содержали под стражей, заседал не Синедрион, но высшая храмовая коллегия (ср. Лук. 20:1). В то же время процедура заседания и решение такой коллегии не соответствует уже сформировавшейся в то время Галахе^[12].

Будучи подозреваемым в мессианских притязаниях Иисус, согласно римскому закону, подлежал передаче римским властям в качестве мятежника. Иисус был казнен способом, наиболее распространённым в Римской империи этго времени — через распятие на кресте, на который прибили издевательсккю надпись: «Царь иудейский»^[12].

Евангелия подробно описывают страдания Иисуса, который нёс собственный крест, его бичевание, мучения на кресте, которые продолжались в течение шести часов, и издевательства со стороны римских легионеров. Вероятно, до самого конца Иисус надеялся, что Бог спасет его от смерти. Умирая, он восклицает на арамейском: «Эли, Эли, лема швактани!» — в транскрипции синодального перевода: «Элои! Элои! ламма савахфани?» («Боже мой, Боже мой, для чего ты оставил меня?»; Мк. 15:34; ср. Пс. 22:2)^[12].

Последователи Иисуса утверждали, что на третий день после его казни, его могила оказалась пустой и образ его предстал перед ними. Обаятельная личность Иисуса, который был законоучителем, проповедником и целителем, оказала настолько сильное впечатление на последователей, что они не смогли смириться с его трагической гибелью. В конце периода Второго храма у евреев уже была вера в воскресение из мёртвых, но только в эсхатологическом смысле^[12].

Главная проблема исторического образа Иисуса, заключается в том, считал ли они себя пророком и Мессией в библейском смысле. Взаимодействие с Иоанном Крестителем должно было заставить его почувствовать близость к древним еврейским пророкам, которые предвещали приход Мессии. Таким пророком считали Иисуса иудеохристиане — группа его последователей в Иудее, которая не отошла от иудаизма. Вероятно, сознание мессианского призвания росло в Иисусе постепенно и достигло вершины во время его нахождения в Иерусалиме, хотя и тогда он выражал сомнения и колебания. Мессианское сознание Иисуса находит объяснение в особенностях политической, социальной и духовной жизни народа Иудеи этого времени^[12].

Деспотизм Ирода, который был ставленником Римской империи и власть которого народ считал «воцарением идумейского раба», вызывал народные брожения, бунты и локальные восстания, в особенности среди разорённых низших слоёв в Галилее. Брожения часто принимали форму мессианских движений, лишь усилились после смерти Ирода, когда страна оказалась разделена на три части, а в Иудее, после кратковременного правления сына Ирода Архелая, правителем стал римский прокуратор. Согласно Филону Александрийскому, Понтий Пилат стал одним из самых жестоких прокураторов. Чем хуже становилась реальность, тем больше распространялась вера в скорое избавление — пришествие Мессии и наступление предсказанного пророками царства Божьего, понимаемого как век свободы, добра и справедливости. Различными группами этот идеал и пути к его достижения представлялись различно: от открытой войны против Римской власти (зелоты) до отрешения от мира, аскетической жизни и покаяния (ессеи, Кумранская община). В центре стояли фарисеи, бывшие законоучителями народа, которые проповедовали умеренность, призывали тщательно исполнять предписания Торы и ограждаться от пагубных с точки зрения иудаизма греко-римских влияний, включая влияние языческого синкретизма. Фарисеи имели наибольшее влияние на народные массы. Они верили в наступление царства Божьего, но большая их часть, подобно пророкам, осторожно относилась к идее близкого конца дней^[12].

Иисус же проповедовал близкое, скорее даже, немедленное пришествие царства Божьего. В то же время он с большой осторожностью говорил о своей роли в этом и о «сыне человеческом» из книги Даниила, которого в эпоху Второго храма отождествляли с Мессией. Согласно известным текстам, Иисус сам ни разу не употребил слово «Мессия». Он использовал выражение «сын Божий» в том смысле, в котором оно принялось в литературе того времени: «Любим человек, созданный по образу [Божьему] и любимы израильтяне, названные сынами Бога» (Авот 3:14). В талмудической литературе большое распространение имеет термин Авину ше-ба-шамаим (наш Отец небесный)^[12].

«Исторический Иисус» — понятие, которым в западной науке обозначают реконструкцию Иисуса с помощью современных исторических методов. Историки изучают библейские тексты, исторические источники и археологические данные в попытке реконструировать жизнь Иисуса в его историческом и культурном контексте^[13]. «Исторический Иисус» — это некая историческая личность, которую необходимо понять в контексте её собственной жизни в Римской Иудее I века, а не христианской доктрины последующих веков^[14].

В книге «Исторический образ Иисуса» теолог и историк церкви Эд Сандерс^[англ.] использовал фигуру Александра Македонского как парадигму: имеющиеся источники сообщают нам много сведений о деяниях Александра, но ничего о его образе мыслей. «Источники об Иисусе [выглядят] лучше, чем те, что сообщают нам об Александре», и «преимущество свидетельств об Иисусе становится видно, когда мы задаёмся вопросом о том, что он думал»^[15].

Исследователи, подобные Сандерсу, а именно британский теолог, специалист по свиткам Мёртвого моря Геза Вермеш, американский теолог, священник Джон Майер^[англ.], израильский религиовед Давид Флюссер^[16], американский филолог Джеймс Чарльзвёрт^[англ.], американский историк, священник Раймонд Браун, американский историк и религиовед Пола Фредриксен^[англ.], а также американский историк, бывший священник Джон Доминик Кроссан^[англ.] различным образом защищают позицию, что евангельские рассказы о крещении Иисуса, его проповеднической деятельности и распятии можно считать в общих чертах исторически достоверными, тогда как два рассказа о рождении Иисуса, а также некоторые детали, описывающие его распятие и воскресение, — недостоверными^{[17][18][19][20][21][22]}.

В книге «Иисус» (1933) французский историк Шарль Гиньебер^[фр.] утверждал, что «выводы, которые подтверждаются фактами, могут быть подытожены следующим образом: Иисус родился где-то в Галилее во времена императора Августа, в простой семье, где, помимо него, было ещё шестеро или более детей»^[23]; и добавлял: «Нет оснований полагать, что он не существовал»^[24].

Новейшие исследования связаны с анализом иудейских корней исторического Иисуса. Переоценка семьи Иисуса, особенно роли, которую сыграл брат Иаков после его смерти^[25], привела исследователей, например, швейцарского теолога и священника Ханса Кюнга, к предположению, что имелась ранняя форма неэллинистического «иудейского христианства», подобного эбионитам, которые не признавали божественности Иисуса и преследовались как римскими, так и христианскими властями. Кюнг полагает, что эти иудействующие христиане осели в Аравии, и возможно, что они повлияли на ту историю Христа, которая изображена в Коране^[26].

По мнению американского теолога Грэма Стэнтона^[англ.], у большинства историков нет сомнений в существовании Иисуса, однако некоторые евангельские рассказы требуют критической оценки: «В настоящее время почти все историки, христиане они или нет, признают, что Иисус существовал и что евангелия содержат много ценных свидетельств, которые должны быть критически взвешены и оценены»^[27].

В настоящее время ряд учёных склонны к «апокалиптической гипотезе»^[28], согласно которой Иисус рассматривается как пророк, который хочет подготовить евреев к скорейшему прибытию конца времён. «Основополагающим текстом» представления Иисуса апокалиптическим пророком является работа Альберта Швейцера «История изучения жизни Иисуса^[англ.]» (1906)^[29].

Данная гипотеза поддерживается, в частности, Эдом Сандерсом^[англ.], Морисом Кейси^[англ.], Дейлом Аллисоном^[англ.] и Бартом Эрманом^[30].

Некоторые историки обратили внимание на сходство между жизнью и учением Иисуса и образом жизни и доктринами киников. Такие исследователи, как Джеральд Даунинг (англ. Gerald Downing) и Лейф Ваге (англ. Leif Vaage), показали, что документ Q, гипотетический общий источник евангелий от Матфея и Луки, имеет сильное сходство с учениями киников^[31][32]. Исследователи, занимающиеся поисками исторического Иисуса, такие как Бартон Мак^[англ.], профессор Школы теологии в г. Клермонт (США, штат Калифорния), и Джон Доминик Кроссан^[англ.], доказали, что Галилея первого века н. э. была тем миром, в котором эллинистические идеи сталкивались с иудейской мыслью и традицией. Город Гадара, о котором в евангелиях упоминается как о «стране Гадаринской»^[33], находился на расстоянии одного дня пешего пути от Назарета (см. карту) и был особенно известен как центр кинической философии: в частности, Менипп (III в. до н. э.), Мелеагр (I в. до н. э.) и Эномай (II в. н. э.) — все были родом из Гадары.

Бартон Мак охарактеризовал Иисуса как «довольно обычную личность кинического типа»^[34], а для Джона Кроссана Иисус более похож на киника-мудреца из эллинистическо-еврейской традиции, чем на Христа, пожелавшего умереть за грехи человечества, или на мессию, добивающегося политической независимости еврейского государства Израиль^[35]. Другие исследователи считают маловероятным, что киники могли оказать глубокое влияние на Иисуса, и придают гораздо большее значение иудейской пророческой традиции^[36].

Согласно Евангелию от Луки, Назарет был домом Иосифа и Марии и местом, где архангел Гавриил возвестил Марии, что она родит Иисуса^[37]. Согласно же Евангелию от Матфея, Иосиф и Мария с младенцем переселяются в Назарет после бегства в Египет из Вифлеема, куда Иосиф и Мария пришли, чтобы отметиться в переписи населения, но в эти дни Мария родила^[38]. Некоторые исследователи считают это частью «синоптической проблемы». Назарет, по-видимому, является местом, где Иисус рос и воспитывался спустя некоторое время после его рождения. Однако некоторые современные исследователи утверждают, что Назарет был также и местом рождения Иисуса^[39][40]. Библеисты Барт Эрман^[41] и Г. Г. Ястребов^{[42][страница не указана 2145 дней]} считают, что Матфей и Лука не могут быть правы одновременно, поэтому рождение в Вифлееме (родине царя Давида) следует признать литературным вымыслом. Эта деталь должна была убедить читателя в том, что Иисус — действительно Мессия, потомок Давида, поскольку происхождение грядущего царя Израилева из Вифлеема предрекал пророк Михей^[43]. Самое раннее Евангелие от Марка называет «отечеством» Иисуса Назарет^[44].

При этом современный ученый д-р Ричард Беннетт [Richard Bennett] в своей монографии «Исторический Фон Нового Завета»^[45] весьма убедительно согласовывает оба сказания, то есть устраняет кажущееся противоречие между Лукой и Матвеем.

Хотя Назарет присутствует в евангельских текстах, другие, небиблейские, упоминания о Назарете в текстах первых веков отсутствуют. В своей книге «Библейские истории» венгерский философ-религиовед Густав Гече пишет:

В настоящее время известно и более раннее нехристианское упоминание Назарета. Это надпись на мраморном фрагменте синагоги из Кесарии Палестинской^[47]. Надпись датируется ок. 300 г. н. э. и рассказывает о назначении священников, которое произошло через некоторое время после восстания Бар-Кохбы (Назарет упомянут как дом священнической семьи Хафизаз)^[48].

Помимо текстов еврейского поэта упоминание о Назарете можно найти в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского (III—IV вв.), который цитирует Секста Юлия Африкана (ок. 160 — ок. 240 гг.):

Таким образом, автор говорит о Назарете^[50] как о селении в Иудее, причём располагает его в тексте рядом с до сих пор не идентифицированным селением под названием «Кохаба».

Отсутствие упоминаний о Назарете в текстах первых двух веков заставляет предположить, что «либо город Назарет никогда не существовал, либо был настолько мал, что не удостоился упоминания, хотя в талмудической литературе перечислены все населенные пункты, где действовали школы или синагоги»^[46]. Джеймс Стрэйндж (англ. James Strange), американский археолог и сторонник второй версии, в этой связи замечает: «Назарет не упоминается в древних еврейских источниках ранее третьего века н. э. Вероятно, это свидетельствует об отсутствии его известности как в Галилее, так и в Иудее»^[51]. Первоначально Стрэйндж предположил, что численность населения Назарета во времена Христа была «примерно от 1 600 до 2 000 человек», но позднее, в последующей публикации он указал ещё меньшее значение: «максимум около 480»^[52].

Отсутствие в первых двух веках текстовых упоминаний о Назарете заставило некоторых авторов предположить, что город мог быть вообще не заселён в дни Иисуса. Сторонники этой гипотезы стремятся обосновать своё предположение с помощью лингвистических, литературных и археологических интерпретаций^[53], хотя большинство историков и археологов отвергают подобные взгляды как «археологически неподтверждённые»^[54]. Советский историк Ирина Свенцицкая в книге «Раннее христианство» полагает, что «вряд ли нужно отвергать традицию о происхождении Иисуса из города Назарета», и упоминает о двух открытиях, доказывающих его существование во времена Иисуса:

В последние три столетия существование Иисуса Христа как исторической личности вызывает сомнение у некоторых западных историков и филологов, изучающих библейские тексты. Среди первых, высказавших подобные сомнения, были такие французские и немецкие учёные XVIII—XIX вв., как историк, член французской Академии наук Константин Франсуа Вольней^[58], профессор риторики и философ Шарль Франсуа Дюпюи, теолог и историк Бруно Бауэр. Все они полагали, что образ Иисуса — сплав древних мифологий^[59].

Крупнейшим представителем мифологической школы в начале XX века был немецкий философ Артур Древс. Его книги: «Миф о Христе»; «Жил ли Христос?»; «Жил ли апостол Пётр?»; «Миф о деве Марии»; «Отрицание историчности Иисуса в прошлом и настоящем»; «Происхождение христианства из гностицизма» сыграли весьма значительную роль в установлении этого воззрения^[60][61].

В СССР историчность Христа отрицали такие учёные, как: Абрам Ранович, Роберт Виппер, Сергей Ковалёв, Яков Ленцман, Иосиф Крывелёв. Попутно отрицалось существование и многих других библейских персонажей: Авраама, Моисея, Иисуса Навина, апостола Петра, апостола Павла и т. д.^[60][62]

Взгляды учёных, которые полностью отвергали историчность Иисуса, проанализированы в работе американского историка Вила Дюранта (англ. Will Durant) «Цезарь и Христос»^[63], впервые опубликованной в 1944. Их доводы против историчности Иисуса основаны на предполагаемом отсутствии очевидцев евангельских событий, отсутствии прямых археологических доказательств, отсутствии античных текстов, упоминающих Иисуса, а также на сходстве элементов раннего христианства с современной ему религией и мифологией^[64].

В XX — начале XXI века аргументы в пользу неисторичности Иисуса высказывают такие американские и британские историки и филологи, как Джордж Альберт Уэллс (англ. George Albert Wells)^[65], Эрл Доэрти (англ. Earl Doherty)^[66], Д. М. Мёрдок (Acharya S), Тимоти Фрик (англ. Timothy Freke) и Питер Гэнди (англ. Peter Gandy)^[67], такие теологи, как Роберт Прайс (англ. Robert M. Price)^[68][69] и Томас Томпсон (англ. Thomas L. Thompson)^[70], математик и логик Бертран Рассел^[71], а также писатели и учёные, представляющие движение «Новый атеизм»: биолог Ричард Докинз, физик Виктор Стенджер и др.

Однако большинство исследователей новозаветных текстов и раннехристианской истории по-прежнему не принимают тезис об Иисусе как мифе^[72]. Согласно мнению британского теолога Герберта Джорджа Вуда (англ. Herbert George Wood) (1879—1963), у данной теории имеются методологические проблемы:

«…Диалектический процесс, посредством которого теория „Христос—миф“ дискредитирует себя, основан на том простом факте, что вы не можете доказать эту теорию без неправильного обращения с фактами»^[73].

Одни полагают, что «аргументы в пользу несуществования Иисуса недостойны какого-либо ответа»^[74], другие — что подобные исследования сами по себе являются напрасной тратой времени: так, британский теолог из Вестминстерского аббатства Н. Т. Райт (англ. N.T. Wright) уподобил сторонников теории мифа профессиональному астроному, рассуждающему на тему «создана ли Луна из сыра»^[75], а другой британский теолог, Джеймс Дан (англ. James Dunn), охарактеризовал теорию мифического Христа как «совершенно мёртвый тезис»^[76].

• Евангелие от Афрания
• Психическое здоровье Иисуса
• Journal for the Study of the Historical Jesus^[англ.]

на других языках

• О поисках исторического Иисуса