СУ-12
СУ-12 (на базе грузовика «Морланд») после манёвров. Киевский военный округ, 45-й механизированный корпус. Осень 1933 года.
СУ-12 и СУ-1-12
Классификация	Самоходная артиллерийская установка на автомобильном шасси
Боевая масса, т	3,7
Компоновочная схема	с расположением орудия на месте грузового отсека
Экипаж, чел.	4
История
Производитель	Кировский завод
Годы производства	1933—1935
Годы эксплуатации	1933—1940
Количество выпущенных, шт.	99
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	5610
Ширина, мм	1900
Высота, мм	2325
Бронирование
Лоб рубки, мм/град.	4 мм
Маска орудия, мм/град.	4 мм
Борт рубки, мм/град.	4 мм
Вооружение
Калибр и марка пушки	1 × 76,2-мм полковая пушка образца 1927 года
Тип пушки	нарезная полевая
Длина ствола, калибров	16,5
Боекомплект пушки	36
Углы ВН, град.	-5°/+25°
Углы ГН, град.	270°
Прицелы	Оптический прицел
Подвижность
Тип двигателя	ГАЗ М-1, карбюраторный
Мощность двигателя, л. с.	50
Скорость по шоссе, км/ч	60
Запас хода по шоссе, км	370
Тип подвески	на полуэлиптических рессорах
Медиафайлы на Викискладе

СУ-12 и СУ-1-12 — советские самоходные артиллерийские установки на шасси грузовых автомобилей «Морланд» и ГАЗ-ААА соответственно. Вооружались короткоствольной 76,2-мм пушкой образца 1927 года, установленной на тумбовой установке на месте грузового отсека. САУ разработана в 1933 году, серийно производилась в 1933-1935 годах. Всего выпущено 99 машин, применявшихся в боях у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, а также в Зимней войне.

К концу 1920-х годов РККА стала все острее ощущать необходимость в самоходных артиллерийских установках. Правда, в войсках к тому времени ещё сохранялось некоторое количество построенных ещё до революции САУ Руссо-Балт тип Т, использовавших грузовое шасси фирмы Руссо-Балт и вооружённых 76,2-мм зенитной пушкой Лендера образца 1914 года, однако эта САУ военных не устраивала. Главной проблемой было прекращение после революции производства шасси, а соответственно — и запасных частей к ним. Машины изнашивались, а подходящей замены для шасси Руссо-Балта не было. Кроме того, само орудие Лендера к середине 1920-х годов уже считалось устаревшим, хотя и продолжало весьма активно использоваться в РККА.

Это привело к тому, что, после нескольких лет вынужденного перерыва в разработке САУ на автомобильном шасси, вызванном Гражданской войной и тяжёлым периодом послевоенного восстановления страны, в этом направлении снова были начаты разработки. Надо сказать, что проекты имелись — ещё в 1924 году Н.М. Филатов, создатель русских броневиков периода Первой мировой войны (в частности, «Гарфорд-Путилов»), а в ту пору — председатель стрелкового комитета РККА, предложил проект новой САУ на шасси грузового автомобиля «FIAT». Вооружение должна была составлять 76,2-мм полевая пушка образца 1913 года с укороченным стволом. Однако проект не получил должной поддержки — сказывалась необходимость приобретения шасси за рубежом, что в тогдашних политических условиях было весьма проблемно.

В 1929 году, с принятием «системы танко-тракторного и авто-броневого вооружения РККА», разработки САУ на автомобильном шасси резко ускорились, однако почти сразу столкнулись со специфической проблемой. Командование РККА подверглось серьёзному влиянию распространённой в то время в Европе концепции «универсальных орудий», способных вести борьбу как с живой силой и бронетехникой противника, так и с его самолётами. Активные требования данной «универсальности», предъявляемые руководством РККА к инженерам, привели к трёхлетней задержке в реализации различных проектов, поскольку требуемые «универсальные» артсистемы так и не были созданы.

Лишь в ноябре 1932 года от концепции «универсальности» отказались в пользу специализированных машин. В письме М.Н. Тухачевского руководству УММ РККА говорилось:

В середине 1933 года было проведено совещание с участием высшего командного состава РККА и наркомов промышленности, в результате которого была установлена необходимость создания универсального шасси для разработки САУ различного назначения (поддержки пехоты, механизированных частей, кавалерии и т.п.).

Чуть позже Ленинградский Кировский завод получил соответствующее техническое задание, по которому в весьма короткие сроки была разработана САУ. Испытания новой САУ, получившей обозначение СУ-12, проводились в конце лета-начале осени 1933 года и показали в целом обнадеживающие результаты. В итоге, САУ была принята на вооружение РККА и запущена в массовое производство.

САУ СУ-12 производилась серийно с 1933 года. В качестве базы для САУ изначально использовались шасси американских грузовых автомобилей «Морланд», затем перешли на шасси грузовика ГАЗ-ААА. На данных шасси было изготовлено 48 и 51 САУ соответственно (всего — 99 машин). Для удобства различия САУ на различных шасси, машины, построенные на базе грузовиков ГАЗ-ААА, получили наименование СУ-1-12.

В процессе серийного производства в конструкцию САУ вносился ряд изменений и доработок. В частности, форма щитка пушки подверглась коренной переработке, была установлена защита крыши и задней части водительской кабины, подвергалась модернизации платформа для орудия.

Серийное производство САУ было прекращено в середине 1935 года.

СУ-12 и СУ-1-12 представляли собой самоходные артиллерийские орудия на шасси грузового автомобиля с размещением артсистемы на месте грузового отсека. Экипаж составлял 4 человека (командир, наводчик, заряжающий и водитель).

Изначально планировалось выпускать САУ на шасси грузовых автомобилей ГАЗ-АА выпуск которых был налажен в 1932 году в Нижнем Новгороде. Однако вскоре выяснилось, что ходовая часть ГАЗ-АА способна выдержать установку только лёгкого орудия, калибром не более 45 мм. В поисках более приемлемого варианта, конструкторы остановились на шасси грузовика «Морланд», некоторое количество которых было закуплено в начале 1930-х годов в США для нужд РККА. Шасси имело колёсную формулу 6х4 и было рассчитано на бо́льшие нагрузки. Впоследствии, с запуском производство отечественного грузового автомобиля аналогичной колёсной формулы — ГАЗ-ААА, было решено перейти на отечественное шасси.

При постройке САУ, в конструкцию шасси вносился ряд изменений и доработок, связанных, главным образом, с установкой вооружения. На месте грузового отсека устанавливалась специальная металлическая платформа без ограждений, на которой монтировалась тумбовая установка с орудием. Помимо функции «фундамента» для тумбовой установки, платформа также упрочняла и удлиняла раму автомобиля.

Также машина дополнялась следующими элементами:

• буксирным приспособлением;
• рамой запасного колеса;
• передним настилом;
• 2-мм вертикальным стальным отражателем, предохранявшим кабину от попадания пороховых газов и имевшим прямоугольное окно для общения водителя с расчётом орудия. В случае надобности окно закрывалось изнутри кабины стальной заслонкой;
• двумя зарядными ящиками на 18 выстрелов каждый, крепившимися к задней стенке отражателя;
• укладкой ЗИП.

Уже в процессе серийного производства была введена дополнительная защита крыши и задней части водительской кабины, а также несколько модернизирована орудийная платформа.

В качестве вооружения использовалась 76,2-мм полковая пушка образца 1927 года. Данное орудие выпускалось военной промышленностью СССР в больших количествах и вполне устраивало руководство РККА, а также отличалась малыми размерами, что делало её вполне пригодной для установки на грузовой автомобиль. Для установки на САУ, устройство ствола и противооткатной системы орудия было несколько изменено с тем, чтобы сократить откат с 1000 до 500 мм.

Орудие устанавливалось на платформе посредством специально сконструированной тумбовой установки. Конструкция тумбы обеспечивала круговой обстрел, однако вскоре выяснилось, что огонь вперёд из-за кабины машины невозможен даже при максимальном угле возвышения — под действием пороховых газов проминалась крыша. Ввиду этого, горизонтальный обстрел был ограничен 270°, для чего на тумбе были установлены соответствующие стопоры. Поворот тумбы осуществлялся вручную, для фиксации тумбы в том или ином положении имелся тормоз. Однако, если во время стрельбы ствол пушки находился близко к кабине (в крайнем левом или крайнем правом положении), боковые стекла кабины приходилось опускать для предохранения их от воздействия газов.

Скорострельность орудия составляла 10-12 выстр/мин. Стрельба из пушки могла вестись как прямо-назад, так и по борту. Проводились также опыты по стрельбе на ходу, но при этом сильно снижался процент попаданий по цели.

В качестве прицельного приспособления использовался простой оптический прицел. Кроме того, имелась также монокулярная артиллерийская панорама.

Боекомплект орудия составлял 36 выстрелов (по другим источникам — 34 выстрела^[1]), размещённых в снарядных ящиках на задней стенке отражателя кабины. В боекомплект входили осколочно-фугасные гранаты (18 штук, правый ящик по ходу машины) и шрапнель (18 штук, левый ящик).

Бронирование СУ-12 было весьма скромным и защищало только орудийную часть САУ. На первых машинах на базе грузовика «Морланд» оно отсутствовало вовсе. Впоследствии на вращающуюся часть тумбы орудия стал устанавливался П-образный вертикальный броневой щит коробчатой формы из четырёх бронелистов (спереди, по бокам и сверху) толщиной 4 мм, соединённых сваркой. Щит частично защищал расчёт орудия и орудийные механизмы от винтовочных пуль и мелких осколков. Все бронелисты устанавливались вертикально.

Однако в скором времени щитовое прикрытие было модернизировано. Конструктивно оно также представляло собой состоящую из четырёх частей коробку, однако более сложной (в сравнении с предшествующей) формы. Передний броневой лист устанавливался под углом 25° к вертикали и имел амбразуру для прохода качающейся части орудия. Слева от неё имелись два окна, закрывающихся задвижками с ограничителями: верхнее — под отражатель артиллерийской панорамы, нижнее — для визирной трубки оптического прицела. При помощи уголков и раскосов щит крепился к вращающейся части тумбы. На качающуюся часть артсистемы устанавливался дополнительный 4-мм щиток-маска для прикрытия амбразуры, не ограничивающий откат пушки и углы вертикального наведения. Наклон щитка к оси канала ствола составлял 80°, нижняя часть щитка была загнута вперёд на 10° по сравнению с основной плоскостью щитка. Впоследствии конфигурация щита была несколько улучшена — был введён нижний спрямлённый бронелист в лобовой части щита и увеличенными бортовые бронелисты для лучшего прикрытия расчёта орудия.

После проведения в середине 1933 года заводских и полигонных испытаний СУ-12 было принято решение о запуске САУ в серийное производство. Уже осенью того же года в распоряжение 11-й механизированной бригады, дислоцированной на Украине, для прохождения войсковых испытаний была отправлена опытная батарея СУ-12. По их результатам, УММ РККА приняло решение включить самоходные орудия в состав формируемых мехбригад в качестве мобильных средств непосредственной огневой поддержки пехоты и танков.

Таким образом, СУ-12 поступали в состав механизированных, а позднее — танковых частей. При этом САУ в большинстве случаев не сводились в определённые подразделения, а «распылялись» по различным механизированным частям, нередко всего по 3-4 машины.

К середине 1938 года самоходки СУ-12 на шасси «Морланд» имелись в составе танковых частей Ленинградского, Московского, Белорусского и Киевского военных округов, а СУ-1-12 на шасси ГАЗ-ААА — в составе частей Ленинградского, Московского, Киевского и Забайкальского военных округов, а также Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии. Надо сказать, что к 1938 году более трети машин уже побывали в ремонте. Всего было зафиксировано порядка 40 средних и капитальных ремонтов СУ-12, главным образом в КОВО, МВО и ЗабОВО, после которых практически все САУ на шасси грузовика «Морланд» были сняты с эксплуатации. Это привело к тому, что к моменту советско-японского конфликта на озере Хасан летом 1938 года число боеспособных САУ существенно сократилось, и в основном в строю оставались СУ-1-12. Однако оставшиеся машины весьма активно применялись в боях на финальном этапе боевых действий против японцев. 31 июля 1938 года СУ-1-12 из состава артиллерийских батарей 2-го и 3-го танковых батальонов 2-й мехбригады ОДВА приняли участие в боях у высот Заозерная и Безымянная. Каждая батарея, приданная танковому батальону, включала, помимо четырёх СУ-1-12, по две СУ-5-2 на шасси лёгкого танка Т-26. Таким образом, всего в боях 31 июля участвовало 8 СУ-1-12 и 4 СУ-5-2. В течение дня самоходные орудия обоих типов выпустили по противнику 248 76-мм и 23 122-мм снаряда, оказав существенную поддержку танкам БТ-5 и Т-26 из состава 2-й мехбригады. Поскольку потерь среди САУ не было, результаты этих стрельб были признаны весьма успешными.

Имеются сведения об участии САУ СУ-1-12 в боях у реки Халхин-Гол летом 1939 года. Правда, единственным подразделением, располагавшим орудиями данного типа, была 32-я мехбригада, переброшенная в 1937 году в Монголию для усиления советской группировки войск в данном районе. В составе бригады имелось 4 СУ-1-12.

По всей видимости, САУ СУ-1-12 ограниченно применялись и в Зимней войне. Данные САУ находились на вооружении 33-го отдельного разведывательного батальона, действовавшего на Карельском перешейке. По состоянию на 9 марта 1940 года, батальон располагал двумя танкетками Т-27 и двумя СУ-1-12 (на шасси ГАЗ-ААА).

По состоянию на 1 декабря 1940 года, в составе танковых подразделений РККА формально ещё числилось три СУ-1-12, которые находились в Забайкальском особом военном округе. Участия в боях эти САУ больше не принимали и были постепенно списаны в 1941-1942 годах.

Несколько СУ-12 были в наличии в первом танковом корпусе на Брянском фронте. Судя по журналу боевых действий, в июле 1943 года одна СУ-12 была потеряна ("сгорела") 117 танковой бригадой 1 ТК в момент боев в районе села Узкое (Знаменский район Орловской обл.). Спустя сутки интенсивных боевых действий сгорела вторая СУ-12 бригады. 3 августа при отражении атаки дивизии СС "Великая Германия" была подбита еще одна СУ-12.

В целом, уровень «удачности» СУ-12 можно оценить, как средний.

Испытания и эксплуатация СУ-12 и СУ-1-12, показали, что САУ является достаточно эффективным и мобильным оружием. К середине 1930-х 76,2-мм полковая пушка образца 1927 года оставалась вполне адекватным предъявляемым требованиям орудием. Пушка весьма удовлетворительно справлялась со своими основными задачами — артиллерийской поддержкой танков и пехоты, борьбой с пехотой противника и его огневыми точками. В качестве противотанкового средства орудие, а следовательно, и САУ, вооружённые им, рассматривались в последнюю очередь, хотя вплоть до 1942 года мощности 76,2-мм полковой пушки образца 1927 года вполне хватало для борьбы с танками противников СССР.

Удовлетворительным был также угол обстрела пушки. Кроме того, положительной стороной САУ была возможность стрельбы сразу после остановки, без установки дополнительных стоек, и даже на ходу.

Подвижность орудия была в целом удовлетворительной для машин подобного класса, хотя отмечалось, что шасси типа «Морланд» (а, соответственно, и однотипного ему ГАЗ-ААА) не полностью отвечает требованиям РККА под установку на него орудий среднего калибра — из-за общего отяжеления задних осей, проходимость машины вне дорог существенно снизилась.

Больше всего нареканий вызывала откровенно слабая бронезащита самоходки и общая крайне высокая уязвимость. В первой половине 1930-х годов конструкторы уже пришли к выводу, что САУ на базе танкового шасси имеет значительно большую живучесть, однако отсутствие подходящих шасси заставляло искать альтернативы. Основная привлекательность использования шасси грузового автомобиля заключалась в дешевизне создания САУ и общем достаточном удобстве их эксплуатации, особенно в частях, не располагающих танками. Однако подобные САУ практически не имели запаса на бронирование, поскольку в этом случае проходимость машин, и так сниженная установкой орудия, и вовсе упала бы ниже допустимых пределов. Таким образом, несколько фугасных снарядов, выпущенных по подобной САУ, часто приводили если не к её уничтожению, то к выводу из строя, обездвиживанию или гибели расчёта. Не меньшую опасность несли пулемёты, а также усиленный винтовочный обстрел. И если для САУ со, скажем, зенитным вооружением, применение базы грузового автомобиля было относительно оправдано, то для самоходки, применявшейся в условиях непосредственных столкновений с противником, применение автомобильного шасси было тупиковым.

Надо сказать, что руководство РККА прекрасно осознавало этот факт. При принятии СУ-12 на вооружение отдельно подчёркивалось, что использование данной САУ является временной мерой, пока не будут созданы более совершенные самоходные установки. К тому времени конструкторы уже активно экспериментировали с шасси танка Т-26 и разнообразных тракторов в направлении приспособления их для производства САУ, поэтому появление «более совершенных» самоходок виделось не за горами. Этим же, вероятно, объясняется и небольшое количество выпущенных СУ-12. Эксперименты, однако, в лучшем случае закончились небольшими партиями опытных машин, и в этом плане к началу Великой Отечественной войны СССР подошёл практически в том же состоянии, в котором находился в начале 1930-х годов — то есть, не имея на вооружении практически никаких САУ.

Вместе с тем, боевое применение САУ (в частности, на озере Хасан) показало, что, при умелом использовании, СУ-12 способны действовать весьма эффективно. Это позволяет сделать вывод, что, для своего времени, СУ-12 являлась достаточно адекватной САУ. Следует также иметь в виду, что в то время разработка САУ на шасси грузовых автомобилей была общемировой тенденцией.

Сборные пластиковые модели-копии СУ-1-12 (на базе ГАЗ-ААА) в масштабе 1:72 выпускаются украинской фирмой UM.

В качестве игрового юнита СУ-12 представлены в любительской модификации «GZM» для игры «Блицкриг» от студии Nival Interactive. Кроме того, САУ имеется в настольной карточной игре «Блицкриг».

• Барятинский М., «Полуторка стреляет с ходу» («Моделист-конструктор», №10, 1996)
• Коломиец М., «Танки в Зимней войне» (альманах «Фронтовая иллюстрация», №3, 2001)
• Коломиец М., «Бои у реки Халхин-Гол» (альманах «Фронтовая иллюстрация», №2, 2002)

• СУ-12 на сайте bronetehnika.narod.ru
• СУ-12 на сайте www.aviarmor.net
• Евгений Киселёв, «Развитие самоходной артиллерии в СССР и Германии в довоенный период»