Лингво́ним (от лат. lingua «язык» и др.-греч. ὄνυμα «имя, название»; также глоттоним, глоссоним) — название, применяемое для языков и связанных с ними лексических единиц (языковых разновидностей) — диалектов, говоров, языковых семей и т. д. Тесно связано с термином «этноним». К 1980-м годам в мире зафиксировано свыше 20 000 лингвонимов для обозначения различных типов языковых общностей^[1][2][3].

Изучение лингвонимов, так же как и изучение этнонимов, имеет важное значение для исследований в области истории языка, социолингвистики и этнографии^[1][2].

Раздел языкознания, занимающийся изучением вопросов происхождения, формирования, структуры и функционирования названий языков, диалектов и т. д. называется лингвонимика^[4].

К основным типам лингвонимов относят^[1][2]:

• названия языковых семей (иногда соотносимых с макроэтнонимами):
  • названия макросемей («ностратические языки», «афразийские языки», «нигеро-конголезские языки» и т. п.);
  • названия семей («индоевропейские языки», «сино-тибетские языки», «австронезийские языки» и т. п.);
• названия языковых групп («славянские языки», «италийские языки», «тайские языки»), нередко связанные с названиями территории распространения: «италийские языки — Италия», «тайские языки — Таиланд»;
• названия языков («русский язык», «французский язык», «лакский язык»), как правило, соотносимые с этнонимами или этнотопонимами: «французский язык — Франция», «лакский язык — лакцы»;
• названия диалектных групп и диалектов.

Особые таксоны в составе лингвонимов (сток, или надсемья, и фила) используются в классификации папуасских языков, например, «трансновогвинейская фила», «сток Квомтари»^[5].

Понятие «лингвонима» охватывает не только язык и единицы, находящиеся выше по уровню (языковые макросемьи, семьи, подсемьи, ветви, группы и т. д.) или ниже по уровню (наречия, диалекты, говоры и т. д.), но и единицы, находящиеся вне генетической классификации: смешанные языки, тайные языки, социолекты, искусственные языки и т. п.^[4]

Названия лингвонимов часто соотносятся с той или иной языковой общностью, в то же время существует (прежде всего, в Азии, Африке, Океании и Америке) большая группа лингвонимов (названия диалектов, диалектных групп, а также языков), принадлежность которых к какой-либо языковой общности не установлена. Не соотносятся с этнонимами лингвонимы, образующие особую группу креольских языков и пиджинов («крио», «пиджин-инглиш», «ток-писин» и т. д.), служащих средством межэтнического общения^[1][2].

Лингвонимы могут быть историческими, применяемыми к определённому периоду развития языка («древнерусский язык», «старорусский язык», современный «русский язык»; «древнегреческий язык», «новогреческий язык»)^[6], а также локальными, то есть применяемыми на определённой территории^[7], например, лингвоним «молдавский язык» часто рассматривают как название румынского языка на территории Молдавии^[8]. Некоторые лингвонимы могут быть полисемантичными, то есть обозначать сразу несколько понятий. Например, лингвоним «славенский» в XIX веке в России мог означать и праславянский, и церковнославянский и какой-либо из южнославянских языков^[9].

Важнейшим термином, тесно связанным с названием «лингвоним», является термин «лингвонимия», обозначающий совокупность языков мира или их разновидностей в одном языке, в языковой группе и т. д.^[4]

Другим важным понятием является термин «таксон», который определяет уровень языковой иерархии типа «язык» ← «наречие» / «диалект» ← «говор»^[4].

Термин «детерминатив» обозначает часть лингвонима, который употребляется вместе с таксоном и определяет его. Например, «русский» по отношению к таксону «язык», «южнорусское» по отношению к таксону «наречие», «рязанская» по отношению к таксону «группа говоров» и т. п.^[4]

Производным от термина «лингвоним» является понятие «макролингвоним», которое используют для названия таксономических единиц выше уровня «язык»: для обозначения подгрупп, групп, ветвей, семей языков. К ним относятся такие лингвонимы, как «лехитская подгруппа языков», «западнославянская группа языков», «славянская ветвь языков», «индоевропейская семья языков» и т. п.^[4]

Как и в большинстве языков мира структура лингвонимов в славянских языках изначально формировалась как двукомпонентная, состоящая из таксона и определяющего его детерминатива — «детерминатив + таксон»: «русский язык», «севернорусское наречие», «вологодская группа говоров»; «словацкий язык» (slovenský jazyk), «западнословацкий диалект» (západoslovenský dialekt), «верхнетренчинские говоры» (hornotrenčianske nárečie) и т. п. При этом в польском языке в отличие от всех остальных славянских языков таксон, как правило, предшествует детерминативу: język polski «польский язык», dialekt wielkopolski «великопольский диалект», gwary chełmińsko-dobrzyńskie «хелминско-добжинские говоры». При образовании детерминатива лингвонима во всех славянских языках используется суффикс -ск-. В XVIII веке в русском языке для лингвонимов применялся также суффикс -ическ- («коптический язык», «кельтический язык»), но он сравнительно быстро вышел из употребления^[10].

Позднее в ряде славянских языков (чешском, словацком, верхнелужицком, нижнелужицком, словенском и отчасти в польском и кашубском) появилась однокомпонентная модель лингвонима: čeština «чешский язык», slovenčina «словацкий язык», hornjoserbšćina «верхнелужицкий язык», dolnoserbšćina «нижнелужицкий язык», slovenščina «словенский язык», polszczyzna «польский язык», kaszёbizna «кашубский язык». При этом во всех этих языках наряду с однокомпонетным лингвонимом употребляется двукомпонентный: český jazyk — čeština, slovenský jazyk — slovenčina, hornjoserbska rěč — hornjoserbšćina, dolnoserbska rěc — dolnoserbšćina, slovenski jezik — slovenščina, język polski — polszczyzna, kaszëbsczi jãzëk, kaszëbskô mòwa — kaszёbizna. В сербском языке подобная модель не развилась, попытки ввести эту модель в хорватский язык также были безуспешными. Однокомпонентные лингвонимы в сербохорватских языках встречаются редко, находясь на периферии лингвонимического пространства, в частности, они употребляются в названии наречий параллельно с двукомпонентными названиями: kajkavsko narječje, kajkavština, kajkavica «кайкавское наречие», čakavsko narječje, čakavština, čakavica «чакавское наречие»^[11].

В русском языке основной для лингвонима является двукомпонентная модель, употребление однокомпонентной модели для широко известных языков является очень редким: «латынь», «санскрит»; шире однокомпонентная модель применяется для языков, требующих таксономического подтверждения: «(язык) африкаанс», «(язык) хинди» и т. д. Лингвонимы типа «кайкавщина» имеют различную семантику и наряду с понятием «кайкавское наречие» могут обозначать также «кайкавскую культуру», «кайкавскую традицию» и т. п.^[12]

Славянские лингвонимы имеют различную основу^[13]:

• этнонимическая основа является, по-видимому, наиболее древней: «русский язык» — «русские»; «сербский язык» (српски језик) — «сербы» (срби); «болгарский язык» (български език) — «болгары» (българи); «гуцульские говоры» (гуцульський говір, гуцульські говірки) — «гуцулы» (гуцули);
• топонимическая основа (производные от топонимов, возможно, через этнонимический этап): «украинский язык» — «Украина»; «белорусский язык» — «Белая Русь, Белоруссия»; часто по топонимической модели образуются лингвонимы научного происхождения, связанные с диалектным членением того или иного славянского языка: «ладого-тихвинская группа говоров», «среднеподнепровские говоры» (середньонаддніпрянські говірки);
• этнонимическо-топонимическая основа является смешанной и включает как этнонимы, так и топонимы одновременно, например, «серболужицкие языки» (в.-луж. serbska rěč, н.-луж. serbska rěc) — «сербы» (н.-луж. Serby, в.-луж. Serbja), «Лужица» (в.-луж. Łužica, н.-луж. Łužyca);
• географическая основа характеризует лингвонимы научного происхождения, прежде всего лингвонимы уровня ниже, чем «язык» (наречия, диалекты, говоры): «западная группа говоров южнорусского наречия», «степные говоры юго-восточного наречия» (степовий говір південно-східного наріччя); часто географическая основа является только частью детерминатива и дополняет уже имеющееся указание на какой-либо конкретный язык: «севернорусское наречие», «восточнословацкий диалект» (východoslovenský dialekt, východoslovenské nárečia), «западномакедонский диалект» (западномакедонско наречје);
• лингвонимы на основе лингвистических особенностей:
  • на основе фонетико-лексических элементов: «штокавское наречие» (штокавски дијалекат, štokavsko narječje), «кайкавское наречие» (kajkavsko narječje, kajkavština, kajkavica), «чакавское наречие» (čakavsko narječje, čakavština, čakavica) по огласовке местоимения «что» — што или шта (što, šta), кай (kaj), ча (ča); «лемковские говоры» по специфически лемковскому слову лем «только» (но и по названию субэтноса — «лемки»), бойковские говоры по специфически бойковскому словосочетанию бо є «только» (но и по названию субэтноса — «бойки»);
  • на основе нарицательных слов различной семантики;
• созданные при помощи контаминации: «руссенорск» — «русский» и «норвежский» (norsk);
• на основе функциональных особенностей (в соответствии с предназначением): «церковнославянский язык».

Большинство славянских языков сохраняют лингвоним языка-предка: «древнечешский язык» → «чешский язык», «древнепольский язык» → «польский язык». Некоторые языки изменяют его с течением времени: «белорусский язык» и «украинский язык», но «русский язык» и «русинский язык» ← «древнерусский язык»^[14].

В разные периоды развития многие славянские языки могли иметь иные лингвонимы или различного рода дублеты. Например, русский язык в XVIII—XIX веках назывался также «российским» и «великорусским»^[15][16]. Белорусский язык в XVI веке преимущественно назывался «русским языком» (это название сохранялось до XIX века), до XVII века был употребителен лингвоним «простой язык» (проста мова), в XVIII веке распространяются такие лингвонимы, как «литовский язык» («литовская мова»), «литовско-русский язык». В XIX веке помимо этих лингвонимов в научной литературе по отношению к белорусскому языку используют такие термины, как «рус(ь)кий язык», «руски езык», «руская мова», «русинский язык» («русинская мова»), «рутенский язык», «кривичский язык», «славяно-литовский язык», «польско-русский язык». В конце XVIII — начале XIX века получает распространение лингвоним «белорусское нарҍчіе», он постепенно вытесняет все прочие наименования, а в XX веке закрепляется лингвоним «белорусский язык»^[17]. Из всех славянских языков самую устойчивую лингвонимию имеет польский язык^[18].

Впервые предложения о необходимости введения термина для единого обозначения лексического пласта, связанного с названиями языков, диалектов и прочих единиц (по аналогии с термином «этноним» в этнографии), появляются в середине XX века. В советской лингвистике был принят гибридный термин «лингвоним», включающий латинскую часть «лингво-» (lingua — язык) и греческую часть «-оним» (ὄνυμα — имя, название). От чисто греческого варианта типа «глоттоним» или «глоссоним» отказались для соблюдения симметрии терминологии в двух научных дисциплинах: этнография / этнология — «этноним»; лингвистика — «лингвоним». Первая публикация о новом термине появилась в 1973 году^[19], а в 1978 году была издана работа «Очерки по общей и русской лингвонимике». Позднее предложенный термин был включён в издание «Лингвистического энциклопедического словаря» 1990 года. В англоязычных и немецкоязычных работах по лингвистике в 1970-х и 1980-х годах был предложен термин glottonym или glossonym^[20].

Одним из первых собраний лингвонимов была работа швейцарского учёного К. Геснера 1555 года, в которой описывалось около 20 названий языков и около сотни народов, говорящих на этих языках. В сочинении К. Дюре 1613 года было отмечено 55 названий языков. В XVIII и XIX веках с развитием языкознания значительно возрастает число новых лингвонимов, в немецком «Восточном и западном указателе языков» 1748 года перечислены около 200 лингвонимов (обозначающих ка языки, так и диалекты), в испанском «Каталоге языков известных народов…» 1800—1806 годов отмечено около 300 лингвонимов. В издании «Митридат, или всеобщее языкознание» 1806—1817 годов представлена молитва «Отче наш» на 500 языках и диалектах. В XIX веке начинают издавать списки языков по отдельным регионам мира^[21].

В России в 1787—1789 годах была издана книга «сравнительные словари всех языков и наречий…», подготовленная П. С. Палласом. В ней содержались материалы по 200 языкам, во втором издании 1790—1791 годов — по 272 языкам и диалектам. В 1820 году в Санкт-Петербурге был издан «Обзор всех известных языков и диалектов» Ф. П. Аделунга, в нём содержались сведения о 3064 лингвонимах, зачастую сведения в этом издании были ошибочными^[22].

В XX веке перечни языков мира публикуются, как правило, в соответствии с генетической классификацией, отражающей происхождение и близость языков друг другу. Наиболее известными работами, содержащими обзоры лингвонимов, являются «Языковые группы Земного шара» Ф. Н. Финка (1909), «Языковые семьи и языковые ветви Земли» В. Шмидта (1923), «Языки мира» под редакцией А. Мейе и М. Коэна (1924), «Языки Земли» А. Кикерса (1931) и многие другие справочники и энциклопедии^[23].

1. Back O. Glottonyme und Ethnonyme // Die slawische Sprachen. — Salzburg, 1988. — S. 5—9.
2. Goebl H. Glottonymie, Glottotomie und Schizoglossie // Ladinia. — 1979. — № 3. — S. 7—38.
3. Duliĉenko A. D. La lingvonimiko — ĝiaj esenco kaj problemoj // Scienca Revuo. — 1973. — № 24 (2—3). — S. 83—90.
4. Дуличенко А. Д. Очерки по общей и русской лингвонимике // Учёные записки Тартуского государственного университета. — Тарту, 1978. — Вып. 442. — С. 23—52.
5. Дуличенко А. Д. Введение в славянскую филологию. — 2-е изд., стер. — М.: «Флинта», 2014. — 720 с. — ISBN 978-5-9765-0321-2.
6. Языки и диалекты мира: Проспект и словник / Отв. ред. В. Н. Ярцева; Институт языкознания АН СССР. — М.: «Наука», 1982. — 208 с.

• Коряков Ю. Б., Майсак Т. А.. Глоссарий. Лингвоним  (неопр.). Lingvarium. (Дата обращения: 18 июня 2015)