Зна́ки препина́ния — элементы письменности, выполняющие вспомогательные функции, например: разделение и выделение смысловых отрезков текста, предложений, словосочетаний, слов, частей слова; указание на грамматические и логические отношения между словами, на коммуникативный тип предложения, его эмоциональную окраску, степень законченности.
Благодаря знакам препинания, синтаксически оформляющим текст, читателям становится легче воспринимать и понимать его, а при произнесении текста вслух — интонационно оформить его (в частности, подчеркнуть смысловые паузы, логические ударения).
В письме А. П. Чехова начинающему писателю Н. А. Хлопову отмечается роль знаков препинания в тексте, в частности обращено внимание на переизбыток одних из них (многоточий) и дефицит других (точек) в дебютном рассказе адресата[1][2]:
Знаки препинания, служащие нотами при чтении, расставлены у Вас, как пуговицы на мундире гоголевского городничего. Изобилие многоточий и отсутствие точек.[3] Эти пустяки, по моему мнению, испортят Вам музыку.[4]
тем — крупных смысловых отрезков текста — для перехода к новой «теме» повествования (красная строка);
предложений — законченных смысловых отрезков текста — с одновременным указанием на их коммуникативный тип, эмоциональную окраску, степень законченности (точка, вопросительный и восклицательный знаки, многоточие);
Знаки препинания бывают одиночными и парными. К парным знакам препинания относятся две запятые и два тире (употребляемые при обособлении частей предложения как единые знаки), скобки и кавычки.
Знаки препинания в русском языке
До конца XV века тексты на русском языке писались или без промежутков между словами, или делились на нерасчленённые отрезки. Примерно в 1480-е годы появилась точка, а в 1520-е — запятая. Позже появилась точка с запятой, и вначале она употреблялась в том числе в значении знака вопроса. Впоследствии были введены вопросительный и восклицательный знаки.
К концу XVIII века получили употребление тире (одним из первых его начал применять Н. М. Карамзин), кавычки и многоточие (которое впервые в России также употребил Карамзин).
Роль пунктуации
В истории российского языкознания сложились три основных направления в оценке роли и принципов русской пунктуации:
логическое:
«Кот нёсся на трёх лапах, а четвёртой, передней лапой бил петуха по спине» (К. Паустовский): если между двумя определениями: «четвёртой» и «передней» — не поставить запятую и, соответственно, не считать их однородными по контексту, то получится, что у кота три лапы, на которых он несётся, и ещё четыре передних;
синтаксическое:
«Сегодня быть он обещал, да, видно, почта задержала» («Евгений Онегин» А. С. Пушкин): после союза «да» нет паузы, но знак ставится, поскольку вводное слово «видно» выделяется с двух сторон;
интонационное:
«Да. Да! Да?! Да…»: одно и то же слово можно произнести по-разному — и смысл будет сильно различаться;
Ф. И. Буслаев сформулировал назначение пунктуации следующим образом:
Так как посредством языка одно лицо передаёт свои мысли и чувствования другому, то и знаки препинания имеют двоякое назначение:
способствуют ясности в изложении мыслей, отделяя одно предложение от другого или одну часть его от другой, и
выражают ощущения лица говорящего и его отношение к слушающему.
Во второй половине XX столетия наряду с этими традиционными направлениями наметилось и коммуникативное понимание роли пунктуации — «возможность подчёркивания в письменном тексте с помощью знаков препинания связующей значимости слова / группы слов». Решению коммуникативной задачи подчинена и основная функция пунктуации (традиционно понимаемой как система графических неалфавитных знаков — знаков препинания, — участвующих в переводе устной речи в письменную): при помощи членения и графической организации письменного текста «передать читающему смысл написанного таким, каким он воспроизводится пишущим»[источник не указан 3944 дня].
↑Чехов А. П.Письмо Хлопову Н. А., 13 февраля 1888 г. Москва // Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / Тексты подгот. и примеч. сост. Н. И. Гитович, А. М. Малахова, Н. А. Роскина; Ред. второго тома Л. Д. Опульская. — М.: Наука, 1975. — Т. 2. Письма, 1887 — сентябрь 1888. — С. 199—201.