Национальная революция 1911 года во Внешней Монголии (монг.1911 оны Үндэсний эрх чөлөөний хувьсгал), руководимая высшей халхаской знатью при поддержке Российской империи, положила конец двухвековой зависимости Халхи от империи Цин. В результате было основано независимое государство (ханство) во главе с теократическиммонархомБогдо-ханом.
К началу XX века Халха, находившаяся под властью империи Цин, переживала экономический кризис, спровоцированный китайским восстанием тайпинов (1850—1864). Потеря налогов с охваченного восстанием Южного Китая и значительные расходы имперской казны на его подавление заставили Пекин взимать налоги с монголов не скотом, как это было заведено, а серебром.[1] Основным же источником серебра у монголов были займы у китайских ростовщиков. Займы и высочайшие проценты по ним выплачивались скотом, перепродававшимся купцами в Китай. Как результат, катастрофически (практически вдесятеро[2]) сократилось поголовье скота, составлявшего основу жизнеобеспечения для кочевого населения Халхи; так, например, поголовье одного из крупнейших феодалов Халхи — Богдо-гэгэна, с миллиона голов в 1861 году к 1909 году сократилось до 12 тыс.[3] Общая численность крупного рогатого скота в стране оценивалась всего примерно в 1,5 млн голов.[4]
Политико-административные
В начале XX века империя кардинально сменила собственную политику в отношении Халхи, направленную на культурно-национальную изоляцию региона от ханьского Китая.[5] После ряда внешне- и внутриполитических коллизий, как то: германская оккупация Шаньдуна, поражение Японо-китайской войне 1894—1895 годов, Ихэтуаньского восстания и последовавшего захвата Российской империей Ляодунского полуострова и далее — всей Маньчжурии, имперская администрация стала проводить в действие ряд масштабных экономических, политических и военных реформ модернизационного характера, известных как «новая политика» (Xin zheng).
Во Внешней Монголии модернизация была сопряжена с культурной ассимиляцией Халхи, которую предполагалось использовать как заслон от Российской империи с севера. В период с 1901 по 1910 год был проведён ряд соответствующих реформ: отменены старые запреты китайцам селиться в Халхе и монголам разговаривать по-китайски, а также разрешены межнациональные китайско-монгольские браки.[6]
В начале 1910 года Пекин назначил маньчжураСандо наместником императора во Внешней Монголии. Прибыв в Ургу, Сандо немедленно начал приводить в действие «новую политику»: было организовано десять служб по надзору за войсками, налогообложением, торговлей, правительством и др. Были составлены планы колонизации Монголии китайскими земледельцами. В январе 1911 года в Ургу прибыл полковник Тан Цзайли, занявшийся реорганизацией монгольской армии, доля монголов в которой должна была составить лишь 50 %; близ Урги были построены казармы для 4 сотен китайской пехоты. Бескомпромиссная политика новой администрации вызывала протесты монгольского населения, однако его призывы не менять старых порядков результатов не давали.[7][8]
Одной из ключевых фигур, воплощающих антикитайские настроения монголов, вскоре после своего прибытия в Ургу в 1875 году оказался молодой Богдо-гэгэн VIII. В 1882 году он представил на имя цинскогоимператора Гуансюя доклад, в котором потребовал переезда китайского торгового квартала Урги за город, обосновывая это требованиями удалённости буддийских монастырей от торговцев. Китайские власти пошли на уступки и удалили торговцев от монастыря.[9] Богдо-гэгэн активно протестовал против повышения налогов ургинским амбанем Дэ Лином, отказывался от встречи с ним и в конце концов добился его отставки.[10] Последовательные антикитайские акции молодого Богдо-гэгэна даже вызвали попытку цинских властей физически устранить неугодного иерарха посредством отравления.[11]
В 1890 году в Монголии появился калмык Джа-лама, называвший себя воплощением Амурсаны, вождя антикитайского восстания XVIII века, и призывавший к освобождению Монголии от китайцев, за что неоднократно подвергался арестам. В 1900-х годах в Монголии появились первые антикитайские партизанские отряды. В 1910 году Джа-лама в Юго-западной Монголии собрал под своим знаменем несколько тысяч человек.
В течение месяца после прибытия Сандо в 1910 году в одной из китайских плотницких мастерских Урги случилась драка между несколькими ламами и китайцами. Когда Сандо прибыл в центральный ургинский монастырь, Гандантэгченлин, для ареста виновных, ламы закидали его отряд камнями, чем вынудили его отступить. В ответ на требование о выдаче зачинщика беспорядка, одного из учителей Богдо-гэгэна,[10] последний ответил твёрдым отказом. В конечном итоге Сандо наложил на Богдо-гэгэна денежный штраф, уволив главу Шабинского ведомстваБадамдоржа. За этим последовала безуспешная петиция монгольского населения к цинскому правительству об отставке Сандо.[12]
Один из монгольских дворян, баргут Тогтохо-тайджи, поднял антикитайское восстание в 1907—1910 годах, которое началось в хошуне Южный Горлос в Восточной Монголии. После поражения восстания Тогтохо ушёл в Халху и попытался поднять на восстание местных монголов, но это не удалось. Он ушёл обратно во Внутреннюю Монголию, потом в западную Маньчжурию. Здесь он разбил китайцев, в 1911 году ушёл в столицу Халхи, потом с разрешения российских властей — в Забайкалье.[13]
Ход революции
Делегация в Российскую империю
Весной 1911 года монгольская знать убедила Богдо-гэгэна созвать съезд для обсуждения провозглашения независимости. Формальным поводом к собранию послужил июльский праздник Надом, во время которого было предложено обсудить перераспределение налогов по хошунам. Съезд собрался 10 июля, и Богдо-гэгэн прямо поставил перед князьями вопрос об их намерениях относительно «новой политики». Восемнадцать из них отказались от подчинения Китаю и позднее, встретившись за городом, приняли решение объявить о независимости страны. В Санкт-Петербург была отправлена делегация во главе с Сайн-Нойон-ханомНамнансурэном искать поддержки у российского правительства.[14] Письмо к российским властям подписал сам Богдо-гэгэн, а также три халхаских хана: Сэцэн-ханНавааннэрэн, Сайн-Нойон-ханНамнансурэн и Тушэту-хан Дашням; оно включало просьбу о помощи против Китая, включая военную, в обмен на русские концессии в Монголии.
15 августа делегация прибыла в российскую столицу и на следующий день была принята министром иностранных дел Сергеем Сазоновым. Российская империя предпочла не полную независимость Монголии, а вариант автономии в составе империи Цин. Для защиты возвращающейся делегации была увеличена российская консульская охрана в Урге.[15]
Российский консул в Пекине уведомил цинское правительство о факте делегации, недовольной китайской колонизацией, административными реформами и увеличением военного присутствия Китая в Халхе. Было объявлено, что Россия не может не быть обеспокоена положением соседнего региона, и сделано предупреждение о возможных последствиях игнорирования требований монголов.[16] Узнав о делегации, ургинский амбань Сандо немедленно вызвал к себе главу Шабинского ведомства Богдо-гэгэна, Эрдэнэ-шандзодбу, и потребовал объяснений. Шандзодба, настаивая на своей непричастности к заговору, раскрыл Сандо планы монгольской знати. Амбань потребовал от Богдо-гэгэна отозвать запрос российскому правительству о введении русских войск в Халху; тот выразил согласие, однако потребовал отмены «новой политики» в Халхе. В ответ на запрос из Пекина в Ургу телеграфировали, что в некоторых частях её можно временно отложить.[17]
Сандо приказал ургинской знати подписать заявление, что лишь некоторые из них ответственны за отправку делегации. Те сделали такое заявление, однако лишь устно. Сандо запретил монголам какие-либо сношения с российским консульством в Урге, угрожая в противном случае дополнительно ввести пять сотен пехоты в Ургу и увеличить её китайское население. Чтобы уведомлять амбаня о визитах русских к Богдо-гэгэну и предотвращать их, вокруг дворца Богдо-гэгэна были организованы китайские караулы, а к границе были высланы войска для перехвата возвращающейся делегации.[18]
Низложение ургинского амбаня
В начале октября в Ургу стали прибывать российские войска. Богдо-гэгэн, под давлением Сандо, обещал сообщить российскому правительству, что необходимости в этом нет, однако российский контингент в Урге рос и далее.[19]
10 октября в Китае вспыхнуло антиманьчжурское Учанское восстание, переросшее в масштабные антиимперские волнения по всей стране. Сандо, чувствуя неустойчивость своего положения, просил об отставке, но получил из Пекина отказ. Тем временем тайно вернулась делегация Сайн-Нойон-хана и доложила о результатах высшей знати и духовенству, которые составили обращение к Богдо-гэгэну, выражающее необходимость независимости от маньчжурской династии, более не влияющей благотворно на монгольскую веру и государство. Богдо-гэгэн огтветил указом (монг.зарлиг), благодарившим составителей обращения и предписывающим монгольским родам (монг.овогтон) объединиться в единое собственное государство (монг.улс).[20]
Высшая монгольская знать сформировала Временное правительство Халхи. 28 ноября была объявлена мобилизация по 1 тыс. солдат от каждого от четырёх аймаков страны. Практически сразу же около 500 чел. собралось в Ургу из соседних хошунов. Двумя днями позже Сандо получил письмо за подписями халхаской знати и духовенства, которое утверждало, что в Китае процветает сепаратизм, и что гоминьдановские революционные войска готовят поход на Ургу из Внутренней Монголии. Далее утверждалось, что, дабы халхасы снискали в будущем благоволение императора, Богдо-гэгэн приказал собрать 4 тыс. всадников для защиты императорской власти в Пекине. Сандо должен был обеспечить их вооружением и довольствием. На ответ Сандо давалось три часа, но ответа не последовало. Тогда в резиденцию Сандо явилась монгольская делегация и объявила о независимости от Китая и о коронации Богдо-гэгэна как монгольского императора. Сандо было признал, что результаты его правления оказались плачевны из-за его глупости, и обещал выступать за автономию Монголии в Пекине, однако монголы сообщили ему, что они пришли лишь объявить о решении, а не обсуждать его. Сандо было приказано покинуть пределы новой страны в течение суток.[21]
Выдворение китайцев из Халхи
На следующий день 150 остававшихся в Урге китайских солдат, не дезертировавших из-за отсутствия жалования, были разоружены монгольским ополчением и русскими казаками. Сам Сандо перебрался в российское консульство, и 5 декабря под защитой русского эскорта выехал в Маньчжурию, в Мукден.[22] Некоторые китайские лавки в Урге были разграблены и сожжены; китайцы бежали из столицы, боясь расправ со стороны монголов. Китайская администрация также начала покидать страну. В январе 1912 года военный губернатор Улясутая со свитой и охраной выехал в сопровождении русских казаков; однако губернатор Ховда решил остаться, надеясь на подкрепления из Синьцзяна. Городская гарнизонная крепость Ховда была взята 6 августа 1912 года в ходе штурма, руководимого Джа-ламой, а сам амбань, охраняемый казаками, выехал из Халхи.[23] В целом, в четырёх аймаках гражданское китайское население не подвергалось преследованиям, в отличие от отдельных районов — Ховда и Шара-сумэ. Есть сведения, что оставшимся в Монголии китайцам было предложено принять буддизм школы гелуг.[24]
Интронизация Богдо-гэгэна и первые реформы
Флаг независимой Монголии
1 декабря Временное правительство Халхи издало манифест за подписью Богдо-гэгэна, официально объявляющий отмену цинского правления и провозглашающий теократию во главе с Богдо-гэгэном. Сам Богдо-гэгэн 29 декабря был возведён на монгольский престол под титулом Богдо-хан «Многими возведённый» (монг.Олноо өргөгдсөн; Олноо өргөмжлөгдсөн; этот титул использовался и как девиз правления). Столица (монг.Их хүрээ — великий монастырь) была переименована в Нийслэл хүрээ — «столичный монастырь». Была воссоздана печать великого хана, — знак высшей государственной власти. Легитимность власти Богдо-гэгэна опиралась на традиционную систему ценностей, общенародную поддержку, политический и духовный авторитет, представляя сочетание традиционной и харизматической моделей легитимности власти.[25][26][27]
Правительство ханства было организовано в пять министерств.[28] Был объявлен ряд реформ: военная, налоговая и геральдическая (созданы национальные флаг и герб). Все долги монголов китайскому ростовщичеству были отменены.
Известные деятели Монгольской национальной революции
Письмо главы монгольского МИДа к главам европейских государств с уведомлением о независимости (18 ноября1912 года)
Монгольская национальная революция произошла под влиянием комплекса как внешних, так и внутренних факторов, как-то провоцируемый культурной политикой цинской администрации рост национализма.[29][30] При понимании смены общественного строя как неотъемлемого компонента революции [31], рассматриваемые события будут не революцией (так как общественный строй не изменился), а успешным национально-освободительным движением. Роль Российской империи была положительной, но определяющего влияния на ход событий не оказала. В результате революции 1911 г. Внешняя Монголия обрела фактическую независимость от империи Цин и Китайской Республики, продолжавшей претендовать на всю территорию бывшей империи. Богдо-ханская Монголия просуществовала до 1924 года.
↑Торновский М. Г. События в Монголии-Халхе в 1920—1921 годах // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. — М.: КМК, 2004 — с. 174 — ISBN 5-87317-175-0
↑Позднеев А. М. Очерки быта буддійскихъ монастырей и буддійскаго духовенства въ Монголии въ связи съ отношеніями вего последняго къ народу. Санкт-Петербург, Типография Императорской Академии наук, 1887. — с. 371
↑ 12АВПРИ, ф. Китайский стол, оп. 491, д. 1454, л. 62 (из донесения российского консула в Урге В. Ф. Любы)
↑Торновский М. Г. События в Монголии-Халхе в 1920—1921 годах // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. М.: КМК, 2004 ISBN 5-87317-175-0 сс. 181
↑Ewing, T.E. Revolution on the Chinese Frontier: Outer Mongolia in 1911. — Journal of Asian History, v. 12, 1978 — p. 106.
↑[Коростовец И. Я. 2009. Девять месяцев в Монголии. Дневник русского уполномоченного в Монголии. Август 1912 — май 1913 г. Улаанбаатар: Адмон.]
↑Л. Дэндэв. Монголын товч түүх. — Улаанбаатар, 1934 — х. 2; Ш. Сандаг. Монголын улс töriin гадаад харилцаа (1850—1919). — Улаанбаатар, 1971. — х. 244.
↑Die Internationalen Beziehungen im Zeitalter des Imperialismus. — Berlin, 1931-40, s. III, v. 1.1. — p. 405.
↑Die Internationalen Beziehungen im Zeitalter des Imperialismus. — Berlin, 1931-40, s. III, v. 1.1. — pp. 494-95.
↑Chen Chungzu, Waimenggu jinshi shi. — Shanghai, 1926, bien 1 — p. 13
↑Бурдуков А. В. В старой и новой Монголии. Воспоминания, письма. — М., 1969.
↑Торновский М. Г. События в Монголии-Халхе в 1920—1921 годах // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. — М.: КМК, 2004 — с. 182 — ISBN 5-87317-175-0
Некоторые внешние ссылки в этой статье ведут на сайты, занесённые в спам-лист
Эти сайты могут нарушать авторские права, быть признаны неавторитетными источниками или по другим причинам быть запрещены в Википедии. Редакторам следует заменить такие ссылки ссылками на соответствующие правилам сайты или библиографическими ссылками на печатные источники либо удалить их (возможно, вместе с подтверждаемым ими содержимым).
.svg){kind=small}
.svg)
.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
