Ранее айнский язык был распространён на юге острова Сахалин, на Курильских островах и крайней южной оконечности Камчатки. Ещё раньше на айнском языке и его диалектах говорили на большей части Японии, о чём, по-видимому, свидетельствуют ряд японизированныхтопонимов предположительно айнского происхождения: xуци «бабушка», «хранительница очага» → яп. Фудзи; туйма «далёкий» → яп. Цусима[2].
Айнская топонимика сохранилась в названиях островов Курильской гряды: Шикотан — Си котан («Большое населённое место»), Кунашир — Куннэ сири («Чёрная земля»), Итуруп — Эторопа («Медуза»), Уруп — Уруп («Лосось»), Симушир — Си мосир («Большой остров»), Кетой — Китой («Травяной»), Ушишир — Уси сири («Остров бухты») и другие[2].
На островах Кунашир, Итуруп и Хабомаи айны говорили на южнокурильском диалекте, но айны этих островов были довольно быстро ассимилированы, и этот диалект не изучен — сегодня у лингвистов сведений о нём почти нет[2].
В России был издан айнский словарь в 1875 году, Добротворского М.М.[4]
Северокурильский диалект айнского языка был распространён на северных островах курильской гряды. В 1875 году, после заключения Петербургского договора, все Курильские острова отошли к Японии и японские власти переселили северокурильских айнов на остров Шикотан. К 1941 году на Шикотане остались всего несколько айнов. Вследствие всего этого северокурильский диалект изучен плохо, имеется только несколько кратких описаний, сделанных Мураямой Ситиро[2].
На территории России айнский язык исчез в начале 20 века[3].
Современное состояние
В конце XIX — начале XX веков айнский язык испытал краткий всплеск популярности на юге Сахалина. Как отмечает Сахалинский календарь за 1898 год, язык использовался как лингва франка между местной российской администрацией, первыми колонистами и японскими рыбопромышленниками. С образованием Карафуто айнский быстро пришёл в упадок[2].
В конце 1980-х в городе Нибутани[англ.] (часть города Биратори на острове Хоккайдо) жило порядка 100 носителей айнского языка, из которых использовали его ежедневно не более 15 человек. В начале 1990-х годов в Японии усилилось движение за возрождение айнского языка. Активистом движения выступил член японского парламента Каяно Сигэру. Благодаря его деятельности начался выпуск газеты на айнском языке.
К 2007 году представители народа айнов остались только на острове Хоккайдо в Японии — около 25 тысяч человек — но многие из считающих себя айнами не говорят на айнском языке[2].
По состоянию на 2024 год, носители айнского языка остались только в Японии[5] (последний носитель сахалинского диалекта умер в 1994 году[6]).
В России айнский язык лингвисты считают исчезнувшим (ни один житель страны на нём не говорит), однако в ходе переписи населения, проходившей в 2021 году, 170 человек указали, что владеют айнским языком. Специалисты Института языкознания РАН считают, что респонденты переписи указали этот исчезнувший язык в качестве языка владения потому, что это язык их национальности, хотя они на нём не разговаривают[3].
Диалектология
В 1950-х в айнском языке было выделено 23 диалекта, однако ранее, видимо, их количество было бо́льшим. Наиболее значительные различия были между диалектами айнов островов Хоккайдо и Сахалина (о других территориях почти нет данных).
По мнению некоторых исследователей, айнский язык может быть генетически связан с гипотетической дене-енисейской семьёй[8] (в типологическом плане с японским и другими соседними языками его не объединяет ни одной черты).
Первые зафиксированные записи айнского языка были сделаны русскими путешественниками (кириллицей), их систематизированная публикация началась во второй половине XVIII века в Санкт-Петербурге, в Императорской академии наук[12]. В конце XIX века их стал записывать английский миссионер Джон Бэчелор, он же издал книги на этом языке[13]. В настоящее время для записи используется катакана; имеется спецификация Юникода для расширенной айнской катаканы[14][15].
Набор согласных в айнском языке небольшой[16]; фонологически различается всего около 10—12 согласных в зависимости от диалекта. В некоторых диалектах c и фонема [ʔ] отсутствуют.
Нет фонологически значимого противопоставления по глухости/звонкости; p, t, c, k обычно озвончаются в [b], [d], [dz], [g], соответственно, после носовых согласных и между гласными.
Ударение в айнском языке — музыкальное. Повышением тона всегда выделяется один слог: если первый слог закрытый, то первый, если же он открытый, то первый или второй. Ударение является фонологически значимым:
nina «рубить дрова» — nina «стирать в порошок»[19].
he «голова» + 'usi «прикреплять (что-то к чему-то)» > he’usi «надевать (что-то) на голову»;
kewe «тело» + ri «быть высоким» > keweri «быть высокого роста»[20].
В классическом[прояснить] айнском инкорпорация была распространена значительно больше, чем в современном, однако и в нём можно найти её примеры (вероятно, лексикализованные)[21]:
В айнском языке большинство грамматических показателей присоединяется агглютинативно, однако присутствуют также флективные показатели (часть лично-числовых показателей глагола, притяжательных показателей имени и глагольных показателей с пространственным значением).
Флективными же, например, являются сочетания субъектных префиксов 1 лица единственного числа (ku-) и 1Pl.excl (ci-) с объектными префиксами 2 лица единственного (e-) и множественного числа (eci-), которые в разговорном языке сливаются в единый показатель eci-, теряя свою агглютинативность.[источник не указан 331 день]
Локус маркирования
В посессивной именной группе
В посессивнойименной группе зависимость маркируется на вершине, то есть на обладаемом. У каждого имени есть притяжательная форма, образуемая при помощи суффикса -(V)hV и личных приставок[18].
Вариант суффикса -hV используется для основ, оканчивающихся на гласный, причём гласный суффикса совпадает с гласным основы. Для основ на согласный используется суффикс -VhV (с одинаковыми V), где гласные часто (но не всегда) также совпадают с последним гласным основы.[источник не указан 331 день]
Личные префиксы совпадают с личными субъектными префиксами переходного глагола[18]:
Keita hoski-no Ø-en-kik kusu, kani ka ku-Ø-kik ruwe ne.
Keita first-ADVZ 3.S-1SG.O-hit because, I also 1SG-3.O-hit ASRT COP
«Кэйта ударил меня первым, поэтому я тоже его ударил!»[26][уточнить]
Тип ролевой кодировки
Тип кодирования глагольных актантов в айнском языке можно считать трёхчастным с совпадением показателей подлежащего переходного и непереходного глагола в 1 лице единственного числа (номинативный строй) и совпадением всех показателей во 2 и 3 лице (нейтральная модель)[27]:
S
A
P
1
Ед. ч.
ku-
en-
Мн. ч. (инклюзивное, «мы с тобой»)
-an
a-
i-
Мн. ч. (эксклюзивное, «мы без тебя»)
-as
ci-
un-
2
Ед. ч.
e-
Мн. ч.
eci-
3
Ед. / Мн. ч.
Ø
(где S — субъект непереходного глагола, A — субъект переходного глагола, P — объект переходного глагола)
Показатели инклюзивного 1 лица множественного числа также используются как показатели вежливости 2 лица, показатели первого лица любого числа при цитировании и показатели неопределённого субъекта (иногда называемого «четвёртым лицом»).
Cis-as kor arki-as.
cry-1PL.SUBJ.EXCL while go.PL-1PL.SUBJ.EXCL
«Мы шли, плача»
Unu ka ona ka ci-Ø-sak
mother even father even 1PL.SUBJ.EXCL-3PL.OBJ-not.have
Грамматика существительного в айнском языке развита меньше, чем грамматика глагола. Грамматического рода нет; число обычно тоже не различается[30][31]. Глагол является основной частью речи: в предложении всё, кроме глагола, является, по большому счёту, необязательным к употреблению, потому что в глаголе выражается вся необходимая грамматическая информация. Во всех предложениях существует строгий порядок слов: подлежащее — дополнение — сказуемое, глагол всегда замыкает предложение. В вопросительных предложениях порядок слов также не меняется[32].
Имена не склоняются по падежам, однако есть система частиц, в том числе постпозитивных, передающих некоторые грамматические отношения, как например[34][35]:
Число обычно тоже не выражается в имени: одна и та же форма может обозначать как один объект, так и их множество. К одушевлённым именам, однако, при необходимости может присоединяться частица utar со значением множественности[31][30].
Глаголы
В айнском языке есть три класса глаголов: переходные (в них выражается и субъект, и объект действия), непереходные (выражают лишь субъект) и безличные (не присоединяют ни показателей объекта, ни субъекта)[31].
Субъектное и объектное согласование выражается в основном приставочно, однако для субъекта непереходного глагола в 1 лице множественного числа используются суффиксы или же, по мнению некоторых исследователей, постпозитивные частицы[36].
Присутствует также постфикс-pa, выражающий множественность самого действия (которое, в том числе, может совершаться несколькими субъектами или в отношении нескольких объектов).[источник не указан 331 день]
Непереходный глагол
Лицосубъекта непереходного глагола в айнском языке выражается с помощью приставок: ku- (или k- в зависимости от диалекта), e-, нулевой показатель[31].
Примеры:
ku-hoyupu «я бегу»;
e-hopuni «ты встаёшь»;
ma «он/она плавает»;
seta ma «собака плавает».
Переходный глагол
Айнский переходный глагол совмещает в себе показатель субъекта и объекта действия: tanpe eci-kore na «я дам тебе это», где приставка eci- означает «я-тебе»[27].
Безличный глагол
Безличные глаголы в айнском языке часто используются тогда, когда говорят о погоде: sirsesek «(на улице) жарко, погода жаркая», sirmeman «(на улице) прохладно, погода прохладная». Чтобы говорить о других явлениях, не связанных с погодой, в этом случае используются другие глаголы — sesek «быть горячим, ощущать жар» и meman «быть прохладным, ощущать прохладу». Другие примеры «погодных» безличных глаголов: noto an «стихать, (ветер) стихает», imeru at «сверкать (о молнии)»[31].
Отрицание
Глагольное отрицание в айнском языке выражается при помощи частицыsomo, идущей перед глаголом[31]:
somo ku-nepki, ku-mokor «я не работаю, я сплю».
Есть также более длинное отрицание ka somo ki, которое может усилить отрицание; оно идёт после глагола[31]:
ku-nepki ka somo ki. ku-mokor.
Глагол-связка
Глаголом-связкой в айнском языке является ne; он становится в конце предложения[30].
Примеры:
tanpe nonno ne «это цветок (есть)»;
seta cikoykip ne «собака — животное»;
paskur cikap ne «ворон — птица».
Отрицание при этом может выражаться двумя способами: либо при помощи частицы somo, либо при помощи somo и энклитикиka (в этом случае значение отрицания усилено, что может передаваться как «даже не», «тоже не» или «совсем не»)[30].
Примеры:
tanpe nonno somo ne, tanpe nonno ka somo ne «это не цветок»;
yuk somo kamuy ne, yuk kamuy ka somo ne «олени — не ду́хи».
Прилагательное
В айнском языке прилагательное не выделяется — вместо них используются непереходные глаголы с приставками, указывающими на лицо подлежащего[31]:
В айнском языке используется трёхчленная дейктическая система:
te — близко к говорящему,
ta — относительно недалеко от говорящего
to — далеко от говорящего.
Сами эти основы используются как наречия, указательные местоимения же образуются от них прибавлением глагола «быть» в соответствующем числе.
Эвиденциальность
Айнский язык может выражать степень достоверности действия. Например, конструкция со словом ruwe значит, что говорящий сам наблюдал описываемое действие, а конструкция с hawe — то, что он знает о событии с чужих слов.[источник не указан 331 день]
Как языку типа SOV, айнскому присущи и такие закономерности в порядке слов, как постановка обладателя перед обладаемым, аттрибутивов и относительных клауз перед существительным, к которому они относятся, и так далее.[источник не указан 331 день]
Поскольку письменность на айнском языке отсутствовала, айнской литературы не существует. Известны лишь многочисленные устные эпические произведения айнов — юкары, по лингвистическим характеристикам — наддиалектного характера, по содержанию — в основном мифологические сюжеты. Сказания передавались из уст в уста. Стремительное угасание айнской культуры в XIX—XX веках под давлением японской едва не привело к исчезновению устной традиции. В настоящее время ведутся работы по записи и переводу на другие языки всех известных сказаний айнов.[источник не указан 331 день]
История изучения
Ранние исследования айнского языка (тогда он назывался «курильским») русскими лингвистами относятся к XVIII веку. С. П. Крашенинников составил подборку слов коренного населения Камчатки (обитавшего на Лопатке) и Курил, которые затем были опубликованы Императорской академией наук под редакцией П. С. Палласа. В XIX веке язык исследовали русский врач М. М. Добротворский, составивший первый айнско—русского словарь 1875 года издания, и английский миссионер Дж. Бэчелор, а в начале XX века — известный русский востоковед Н. А. Невский, а также Бронислав Осипович Пилсудский. Впоследствии, основные исследования айнского языка вели японские этнографы и лингвисты (Кёсукэ Киндаити, Масихо Тири, Сиро Хаттори, Судзуко Тамура и другие).[источник не указан 331 день]
↑Акулов, А. Ю. О типологической характеристике языка айну в контексте установления его возможного родства : [арх. 8 марта 2012]. — 2002.[неавторитетный источник]
↑Patric, J....Why Japan was strong : [англ.]. — 4th ed. — Doubleday, Doran & Company, Inc., 1943. — P. 72. — 313 p.: «John Batchelor set about to learn the Ainu language, which the Japanese had not troubled ever to learn. He laboriously compiled an Ainu dictionary. He singlehandedly turned this hitherto but spoken tongue into a written language, and himself wrote books in it.»
Айнский язык / Холодович А. А. // Языки Азии и Африки. — М. : Наука, 1993. — Т. 5.
Алпатов, В. М. . Айнский язык // Языки мира : Палеоазиатские языки : [арх. 23 марта 2008]. — М., 1997. — С. 126–138.
Алпатов, В. М. К типологической характерстике айнского языка // Вопросы языкознания : журн. — М., 1983. — № 5. — С. 181–86.
Shibatani, M. The Languages of Japan : [англ.]. — Cambridge : Cambridge University Press, 1990.
Dal Corso Elia. Morphological alignment in Saru Ainu: A direct-inverse analysis : [англ.]. — SOAS Working Papers in Linguistics. — 2016. — Vol. 18. — P. 3–29 . — ISSN1473-0855.