В 1949 году стал послом Великобритании в Южной Корее, первым после установления между двумя государствами дипломатических отношений. Во время его работы в Южной Корее разразилась война, в ходе которой северокорейцызахватилиСеул. Холт и весь персонал британского посольства, а также несколько граждан других государств, были задержаны, арестованы, а затем этапированы в северокорейский лагерь для военнопленных на границе с Китаем. Несмотря на дипломатический иммунитет, посол претерпел все тяготы заключения, тяжело заболел и выжил, тогда как двое других заключённых не выдержали выпавших на их долю испытаний и скончались. Товарищем Холта по плену был Джордж Блейк, агент Секретной разведывательной службы, с которым он обсуждал политику, в частности марксизм. После трёх лет, проведённых в северокорейских лагерях, в 1953 году пленные были освобождены и вернулись в Великобританию при посредничестве СССР. Как оказалось, именно в лагере Блейк пришёл к сотрудничеству с советскими спецслужбами.
В 1953 году Холт стал послом Великобритании в Сальвадоре, и спустя три года ушёл с дипломатической службы. С отставкой был возведён в звание рыцаря-командора ордена Британской империи. Как на работе, так и в жизни отличался неординарным поведением, что давало окружающим людям без действительных оснований подозревать Холта в гомосексуальной ориентации. Скончался в 1960 году в Норидже в возрасте 64 лет.
Холт никогда не был женат[3]. Будучи высоким и мужественным, в 1930 году во время службы в Багдаде он привлёк внимание Фрейи Старк. Фрейя надеялась на романтические отношения с Вивианом, пока он не отверг её признание в любви[15][16]. В дипломатических кругах ходили слухи о гомосексуальности Холта, подобно Лоуренсу Аравийскому, которым однако не находилось никакого подтверждения, хотя, возможно, его дисциплинированность и самоконтроль распространялись в том числе и на сексуальную жизнь[15]. Тем не менее, Старк и Холт продолжали переписываться до самой его смерти[17]. Сама Фрейя всю жизнь провела в романтических приключениях, посвятив себя тем людям, которые могли, но не хотели, или вовсе не могли полюбить её[18].
1 августа 1938 года стал консулом Дипломатической службы[2]. 8 июня 1939 года Холт был возведён в звание компаньона ордена Святого Михаила и Святого Георгия за службу в качестве секретаря восточных дел[21]. В официальном пресс-релизе посольства, опубликованном после отъезда Холта из Ирака в 1944 году, отмечалось, что «человек большой универсальности во всём при застенчивом темпераменте — капитан Холт, среди прочего, умелый всадник и игрок в поло, почитающий Бернарда Шоу и Ибсена»[8]. В дипломатической среде ценили Холта за отданные службе многие года своей жизни, считая при этом, что за это время эффективность его работы заметно снизилась[22].
Это был человек большого обаяния, но, как отмечали все, с кем он общался, достаточно чудаковатый. Высокий и болезненно худой, он прожил много лет на Ближнем Востоке, особенно любил свежий воздух, что и придало его морщинистой коже коричневый оттенок. Это и почти лысый череп в сочетании с острыми птичьими чертами лица придавали ему разительное сходство с Махатмой Ганди, особенно когда Холт надевал очки, без которых не мог читать. Как и Ганди, он был аскетом и из всей еды предпочитал варёные овощи, фрукты и творог. […] Как многие дипломаты, он испытывал предубеждение к разведке и разведчикам, укрепившись в этом чувстве за долгие годы службы на Ближнем Востоке в качестве эксперта по арабским проблемам. Но, будучи холостяком и живя один в большом доме, он часто испытывал чувство одиночества…
Под началом Холта и дипломатическим прикрытием в Сеуле работал Джордж Блейк, агент Секретной разведывательной службы[31]. Согласно историку Джеймсу Хоару[англ.], Блейк «нашёл своего босса, капитана Вивиана Холта […] человеком большого обаяния, но также и несколько эксцентричным и аскетичным, предпочитающим отварные овощи, фрукты и творог вместо того, что он с презрением охарактеризовал как „горячие блюда“. […] Не менее эксцентричной, возможно, была вечеринка по случаю дня рождения короля в июне 1950 года, во время которой, несмотря на проливной дождь, Холт настойчиво держался на лужайке, приветствуя своих гостей в резиновых сапогах и под зонтиком, ввиду чего люди могли заболеть, не воспользовавшись его мебелью»[32]. По воспоминаниям Блейка, ни у него, ни у Холта не было инструкций по выезду из страны в случае начала войны, а чиновники ООН и США заверяли их, что не стоит беспокоиться о передвижениях войск по обеим сторонам границы между двумя Кореями[33]. Так, в беседе с американским послом Джоном Муччио[англ.], Холт сошёлся с ним во мнении о том, что в случае нападения северокорейцев южнокорейский режим не сможет долго удержаться у власти и британцам нужно эвакуироваться из Сеула, а в донесениях домой писал, что у президентаЛи Сын Мана назревает конфликт с парламентом, а в экономике страны ощущаются проблемы[34]. В воскресенье 25 июня 1950 года с атаки северокорейцев началась корейская война[33]. Холт решил остаться на своём посту, поручив Блейку как вице-консулу известить сообщество британских граждан в Сеуле о начале войны и с рекомендацией им поскорее выехать из страны, тогда как правительство Великобритании осудило нападение Севера на Юг, поддержав военную операцию ООН в Корее[35].
К середине недели северокорейские силы захватили Сеул, вынудив Холта спустить британский флаг со здания посольства для того, чтобы оно не стало целью для военной авиации. В воскресенье 2 июля к зданию подъехали три джипа с северокорейскими офицерами, которые задержали всех находивших в посольстве, отобрали паспорта и доставили в полицейский участок[36]. Взятые в плен дипломаты надеялись на дипломатический иммунитет[37], однако все они были вскоре были принуждены к маршу смерти[38]: из Сеула в Пхеньян, а затем в район Ялу[36] — в лагерь близ Манпхо, на маньчжурской границе[39]. Во время этого испытания погибли двое британцев[40]. Сам же Холт тяжело заболел и был готов к смерти, но Блейк выходил его, и между ними сложились доверительные отношения, как у отца с сыном[39]. Вопрос об исчезновении посла Холта рассматривался в парламенте Великобритании, однако о его точном местонахождении долгое время было ничего неизвестно, несмотря на посредничество заместителяминистра иностранных дел СССРАндрея Громыко[41][42][43].
Проведя три года в северокорейских лагерях, в апреле 1953 года незадолго до заключения перемирия Холт был выпущен на свободу вместе с шестью другими пленниками[44][45][40]. Во время пребывания в плену Холт, по словам одного историка, «подвергся суровому обращению, во время которого о нём ничего не слышали, пока Форин-офис в конечном счёте не воспользовался доброй помощью русских для его возвращения на родину»[46]. Один из товарищей Холта по плену, монсеньорТомас Куинлан[англ.], апостольский префект в Чхунчхоне, отмечал «мужество, героизм и доброту капитана Вивиана Холта, британского министра в Сеуле. Во время нахождения в плену он снова и снова боролся с корейцами касательно моего дела, заявляя, что я не только слуга Господа, но ирландский гражданин, а „Ирландия поднимет шум“, но корейцы не слушали»[47]. 22 марта 1953 года пленных освободили из камер, а 8 апреля перевезли через границу[48]. Вылетев 20 апреля из Кореи с остановкой в московскомВнуково, они приземлились на самолёте Hastings WJ.338 в берлинскомТемпельхофе, а оттуда 21 апреля в сопровождении послаОлвери Гаскойна прибыли на родину в Великобританию — на авиабазу[англ.] в Абингдоне (Оксфордшир)[49][50].
Как впоследствии отмечал депутат Палаты общинУильям Гамильтон[англ.] во время слушаний в британском парламенте, «это был первый случай, когда наши военнопленные были подвергнуты промывке мозгов, политической обработке, и психическому и физическому насилию, которые в настоящее время являются известными признаками тоталитарных и коммунистических режимов во всём мире»[51]. Как выяснилось позднее, Блейк оказался советским шпионом, и впоследствии сбежал из тюрьмы в Советский Союз[52][36]. Именно в северокорейском плену он пришёл к коммунистическим воззрениям, проштудировав книги с работами Маркса и Энгельса, которые заключённым прислало советское посольство в Пхеньяне[53]; Холту, потерявшему очки, Блейк лично читал «Капитал»[54]. В то время Холт и Блейк обсуждали в основном политику, при том, что первый был марксистом и уверял второго в исторической неизбежности его распространения по всему миру[55]. Там же, в лагере, Блейк и пошёл на сотрудничество с КГБ, передав советской разведке первые данные[56][57].
.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
