«Новая Москва» — генеральный план развития Москвы, разработанный в 1918—1925 годах коллективом архитекторов под руководством А. В. Щусева. Проектная группа, возникшая на базе мастерской И. В. Жолтовского, объединила мастеров старой архитектурной школы и русского авангарда, значительную часть проектных работ выполнили студенты ВХУТЕМАСа^[1]. План опирался на демографические прогнозы В. Г. Михайловского и реестр памятников, составленный комиссией Н. Д. Виноградова. Главной особенностью «Новой Москвы» был перенос правительственных учреждений на северо-западные окраины, что позволило бы «разгрузить» центр города и сохранить его историческую ткань. Новые районы с преимущественно малоэтажной застройкой по принципу города-сада отделялись друг от друга зелёными клиньями парков и бульваров.

Консервативный генплан, предусматривавший перенос правительственного центра на Ходынское поле и сохранение исторической ткани старого города, не был осуществлён. На карте города сохранились лишь два участка, непосредственно восходящие к «Новой Москве» — зелёный клин парка Горького и Нескучного сада, и посёлок Сокол.

В апреле^[2] 1918 года Моссовет учредил архитектурно-планировочную мастерскую во главе с И. В. Жолтовским^[3]. Вторым лидером мастерской стал А. В. Щусев, а её коллектив составили преподаватели и недавние выпускники училища живописи, ваяния и зодчества, где преподавали Жолтовский и Щусев^[4]: Л. А. Веснин, И. А. Голосов, Н. В. Докучаев, В. Д. Кокорин, Н. Д. Колли, Б. А. Коршунов, Н. А. Ладовский, К. С. Мельников, Э. И. Норверт и С. Е. Чернышёв^[5][6]. Независимо от Жолтовского действовала вторая планировочная группа C. C. Шестакова, занятая преимущественно проблемами рабочих окраин^[7]. В начале пути мастерская чуть не пала жертвой интриг И. К. Запорожца, но Жолтовский, использовав связи с А. В. Луначарским, заручился поддержкой самого В. И. Ленина^[8].

В декабре 1918 года мастерская представила «проектный эскиз» генплана, не имевший ни научной и статистической основы, ни стратегии развития^[9]. Жолтовский придерживался консервативных позиций и старался в первую очередь решать неотложные проблемы города, от расширения Садового кольца до общественных туалетов^[10]. Его справедливо критиковали за узость подходов — например, игнорирование перспектив строительства метрополитена — и чрезмерное внимание к вопросам эстетики^[9]. 8 февраля 1919 года президиум Моссовета формально одобрил план Жолтовского, но не предпринял каких-либо шагов к его реализации^[11]. Жолтовский и Щусев продолжили детальную проработку развития центра, и вчерне завершили её в 1920 году^[12]. Жолтовский постепенно отошёл на второй план, сохранив титул «старшего зодчего», а единоличное руководство проектом перешло к Щусеву^[11][13]. Он объединил усилия с председателем комиссии по охране памятников Н. Д. Виноградовым, который владел точными данными по исторической застройке, и привлёк к планированию своих сотрудников А. В. Снигарёва и Н. Я. Тамонькина^[14].

В 1919—1921 годах группы Щусева и Шестакова продолжали параллельные и независимые друг от друга изыскания, не имевшие шансов на реализацию в условиях Гражданской войны^[12]. В 1921 году обе были сокращены и переподчинены президиуму Моссовета и Москомхозу соответственно^[12]. Учёный совет «Новая Москва», по утверждённому в апреле 1921 года регламенту, состоял из семи членов во главе с В. Г. Михайловским^[15]. В декабре 1921 года «Правда» сообщила о завершении работ над «Новой Москвой»^[16]. Публичное обсуждение её первого варианта состоялось в январе 1923 года, а в феврале 1924 года прошли совместные обсуждения уточнённой «Новой Москвы» и «Большой Москвы» Шестакова^[16].

К лету 1924 года мнение власти склонилось в пользу Шестакова^[17]. «Новая Москва» не была утверждена, но и не была публично отвергнута, и её авторы продолжали работу в течение ещё года^[18]. Пятитомный сборник с описанием «Новой Москвы» и замечаниями консультантов, подготовленный к печати ещё в 1923 году, не был издан^[18]. Щусев публично осудил бездействие Моссовета, но помочь «Новой Москве» это уже не могло^[18]. В октябре — ноябре 1925 года состоялся публичный спор между Щусевым и городскими властями из-за сноса церкви святого Евпла^[18]. Упрямство Щусева стало более нетерпимым: в декабре 1925 года он был смещён, проект «Новая Москва» закрылся, а все планировочные работы возглавил Шестаков^[19]. Вероятно, сыграла свою роль и опала куратора «Новой Москвы» Л. Б. Каменева^[20].

«Новая Москва» опиралась на консервативные демографические оценки В. Г. Михайловского, которые систематически отставали от действительности^[20]. Михайловский недооценивал взрывной характер роста населения: в 1921 году он полагал, что к 1940 году его численность достигнет 1,675 млн человек, в 1923 году он поднял среднесрочный прогноз до двух миллионов^[20]. Последняя оценка и использовалось в «Новой Москве»; реальная же Москва перешагнула двухмиллионную отметку уже в 1926 году^[20]. В 1925 году Щусев увеличил прогнозную численность населения до пяти миллионов — но сам план, рассчитанный на два миллиона, практически не изменился^[18]. Следствием заниженных оценок численности стало ограничение территории города малым кольцом Московской железной дороги (с отдельными выходами за него на юго-западе и юго-востоке) и преимущественно малоэтажная застройка новых территорий^[5].

Главным принципом плана Щусева был перенос правительственного центра из Кремля и Китай-города на Петроградское шоссе и Ходынское поле^[20][21]. В городе образовывалось бы второе полноценное ядро, делящее функции столицы государства со старым центром^[21]. В перспективе это бы разгрузило центр, оставило в неприкосновенности его историческую застройку и позволило бы превратить Кремль в музей^[20][21].

Щусев был уверен, что в Москве можно совместить два противоположных планировочных принципа — полицентричность и традиционную центричность, заданную существующей уличной сетью^[22]. Он настаивал, что историческая ткань города и радиально-кольцевая сеть его центра (Щусев называл её «солнечной лучевой системой»^[5]) должны быть сохранены^[20]. Бульварное кольцо замыкалось через Замоскворечье, усиливая радиально-кольцевую сеть^[22]. В дополнение к трём существующим кольцам на окраине Москвы прокладывалось новое «кольцо Г» длиной свыше 60 км^[23]. Важнейшие радиальные лучи и русла рек Яузы и Неглинной намеренно подчёркивались пятью^[20] зелёными клиньями парков и бульваров, которые начиналась от пригородных лесов и вреза́лись в город до Садового кольца, а местами и до Бульварного^[24].

Расширение существующих ключевых улиц и площадей, признавал Щусев, было необходимо — но лишь в той мере, в которой оно не изменяло сложившуюся организацию старого города^[20]. Кремль и Китай-город объявлялись «золотым городом» — заповедником^[25]. По соседству с ними происходили наибольшие изменения: Щусев планировал расчистить полукольцо центральных площадей от Театральной площади до Каменного моста, превратив его в сквозной бульвар. В Охотном Ряду следовало разместить Дворец Труда (в 1930-х годах на этом месте построят гостиницу «Москва»^[26]), близ Тверской площади — новый драматический театр (на этом месте построят институт Маркса-Энгельса-Ленина)^[27][28]. Манеж, окружённый бульварами и реконструированным Александровским садом, превращался в общественный выставочный зал^[29][28].

В отличие от пренебрегавшей конкретикой «Большой Москвы», «Новая Москва» была предельно конкретна^[30]. На всех проектных чертежах детально показана историческая застройка, включая церкви и монастыри, которые следовало сохранить. Щусев любил и ценил разновысотность и разновремённость московской архитектуры, и настаивал на её комплексной охране^[31]. Он охотно противопоставлял в одном ансамбле старую застройку и новые общественные сооружения, но стремился окружать особо ценные памятники зелёными скверами, изолирующими их от новостроек^[29]. Сложившиеся цельные ансамбли улиц и площадей следовало сохранять и охранять — в таких местах снос ограничивался расчисткой третьестепенных пристроек и заборов^[20].

Высота строительства внутри Садового кольца ограничивалась пятью-семью этажами^[20]. Новое, малоэтажное, жилое строительство концентрировалось к северу и западу от центра, учебные и научные заведения — в Хамовниках, спортивный комплекс — на Ленинских горах^[20]. Пояс малоэтажных новостроек вдоль «кольца Г» трактовался как сплошной город-сад^[23].

В «Новой Москве» впервые появляется городской внеуличный транспорт^[20] — два железнодорожных диаметра, пересекавшие центр города под землёй^[23]. Севернее Каланчёвской площади, в створе Алексеевской ветки, Щусев запланировал объединённый железнодорожный вокзал с 17 перронными путями^[23][20]; здания Казанского и Ярославского вокзалов высвобождались и их следовало перепрофилировать под музеи или административные службы^[23]. Грузовые речные порты располагались на юго-востоке города, от Дербенёвки до Сукина болота (Нагатинской поймы)^[20][32]. Уровень Москвы-реки и Яузы повышался благодаря постройке плотин^[20][32].

Щусевский план не был принят, да и не мог состояться в экономических условиях 1920-х годов — но его отдельные участки были реализованы. Непосредственно в рамках плана в 1920-х годах были реконструированы Никитский бульвар и Советская площадь^[5]. В 1923 году был ликвидирован Хитров рынок и расчищена Хитровская площадь^[5].

В том же 1923 году Щусев, назначенный главным архитектором всероссийской сельскохозяйственной выставки, расчистил для выставки предусмотренный планом «зелёный клин» от Бабьего городка до Нескучного сада^[33]. С 1928 года её территорию к югу от Садового кольца занимает парк Горького^[33]. Внутри Садового кольца в 1923 году построили стадион^[34], а в 1939 году здесь началось строительство комплекса Академии наук СССР, прерванное в 1941 году войной^[35][36]. В XXI веке здесь располагаются Центральный дом художника и парк «Музеон»^[37].

В соответствии с планом на окраинах и в ближних пригородах столицы были выделены участки под малоэтажную застройку^[5]. На одном из них, к западу от Всехсвятского, в 1923 году была заложена первая после революции московская новостройка — посёлок Сокол^[5]. В 1924—1925 годах на тогда не застроенной Беговой улице появился малоэтажный посёлок завода «Дукс» (снесён в 1950-х годах)^[38]. Тогда же на Малой Тульской улице в рамках «Новой Москвы» построили деревянные жилые дома, тогда как планом «Большой Москвы» на этом месте следовало устроить площадь^[39]. Подобные коллизии способствовали отказу Моссовета от «Новой Москвы» и стали одной из причин запрета на деревянное и малоэтажное строительство в городе^[40].

• Антонова О. Е. Реконструкция Москвы (1918-1940-е): историко-архивоведческое исследование. — РГГУ, 2019.
• Афанасьев К. Н. А. В. Щусев. — Стройиздат, 1978.
• Евстратова М., Колузаков С. и другие. Крымский вал, 9/45. Неизвестный памятник Парка Горького. — М.: Фонд «Связь Эпох», 2018. — ISBN 9785990728516.
• Евстратова М. и Колузаков С. Временная архитектура парка Горького. — Музей современного искусства «Гараж», 2020a. — ISBN 9785990971639.
• Иконников А. В. Архитектура Москвы. XX Век. — Московский рабочий, 1984.
• Овсянникова Е. Б., Васильев Н. Ю. «Новая Москва» Щусева и историческая застройка // История архитектуры Москвы. Конец XIX века — первая половина 1930-х годов. — Tatlin, 2019. — ISBN 9785000752029.
• Хазанова В. Э. Из истории советской архитектуры 1917-1925 / ответственный редактор Афанасьев К. Н., составитель и автор статей и примечаний Хазанова В. Э.. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1963.
• Colton T. Moscow: Governing the Socialist Metropolis (англ.). — Harvard University Press, 1995. — ISBN 9780674587496.

Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии.