Фильм открывает увертюра, длящаяся около трёх с половиной минут.
Лондонвремён короляЭдуарда VII. Профессор Генри Хиггинс (Рекс Харрисон), выдающийся лингвист, преподаватель фонетики, автор «Универсального алфавита Хиггинса» одновременно высокомерный и раздражительный человек, на слух определяющий место рождения людей по голосу, выдвигает теорию о том, как произношение и акцент определяют место человека в обществе («Why Can't the English?»). Молодая Элиза Дулиттл (Одри Хепбёрн), грубая торговка цветами, выросшая в трущобах и говорящая с сильнейшим простонародным акцентом кокни, предаётся мечтам о будущем («Wouldn't It Be Loverly»). С намерением доказать свою точку зрения он заключает пари с полковником Хью Пикерингом (Уилфрид Хайд-Уайт[англ.]), фонетиком-любителем, исследователем индийских диалектов и автором «Разговорного санскрита» у того на дому. Задача профессора — обучить обычную уличную цветочницу[англ.] говорить так чисто и грамотно, что высшее общество вынуждено будет принять её как свою. Кроме того, профессор обещает через полгода представить девушку на посольском приёме в Букингемском дворце.
Выбор Хиггинса падает на посетившую его Элизу, вспомнившую его слова о том, что он может обучить его правильной речи. Увидев чрезмерную высокомерность Хиггинса, оскорбляющего её достоинство, крикливая девушка собирается уйти, но, прельщённая большими перспективами овладения языком, остаётся. Миссис Пирс (Мона Уошборн), экономка профессора, вместе с двумя помощницами насильно заставляют истеричную девушку принять ванну, после чего её старая одежда выбрасывается. Холостяк Хиггинс рассказывает Пикерингу, что будет, если впустить в свою жизнь женщину («An Ordinary Man»).
Элиза на полгода поселяется в доме Хиггинса и начинает учёбу. Она хочет разговаривать правильно, чтобы суметь поступить на работу в цветочный магазин, где требуется произношение лучше, чем у великосветских покупателей. Плата за обучение, которую она может предложить, составляет шиллинг за каждый урок, тогда как Хиггинс привык к более платёжеспособным ученикам[1]. Пикеринг заинтригован идеей выдать обычную цветочницу за герцогиню и обещает финансировать уроки Элизы, если это поможет сбить спесь с Хиггинса.
Альфред «Алфи» Дуллитл (Стэнли Холлоуэй), мусорщик и отец Элизы, любящий просить у прохожих деньги на выпивку и мало принимавший участие в воспитании дочери, не унывает вместе со своими друзьями («With a Little Bit of Luck»). Узнав от хозяйки квартиры, сдающей её Луизе, что та три дня назад приехала на такси с щёголем и забрала вещи, Альфред едет к Хиггинсу, готовый якобы защищать достоинство своей дочери, но в действительности желающий получить от профессора немного денег. Тот выдаёт ему 5 £. Хиггинс впечатлён прямотой высказываний Дулиттла, его врождённым даром красноречия и особенно его циничными, но весьма системными моральными установками — «Мораль мне не по карману!». Элиза грозится муштрующему её профессору, представляя, что сам Эдуард VII издаёт указ о его аресте, а она отдаёт приказ о расстреле («Just You Wait»). Хиггинс рекомендует Дулиттла Эзре Уоллингфорду, обеспеченному американцу, занимающемуся вопросами этики и морали и ищущему «оригинального моралиста», чтобы сделать лектором своего фонда.
Тем временем Элиза продолжает обучение — произносит скороговорки с камешками во рту, как делал Демосфен, наговаривает текст на фонограф и т. п. Прислуга жалеет профессора, проявляющего невиданное терпение к нерадивой ученице («Servants Chorus»). После нескольких месяцев безрезультатной работы у неё наконец-то что-то получается; однажды ночью девушка начинает выговаривать все скороговорки и правильно произносит слова («The Rain in Spain»). Радостная Элиза не в состоянии отправиться в постель, проснувшиеся горничные не в состоянии уговорить её («I Could Have Danced All Night»). Хиггинс и Пикеринг хотят закрепить успех и берут девушку на королевские скачки[англ.] в Аскоте, графство Беркшир («Ascot Gavotte») где, правда, разрешают ей поддерживать беседу с посторонними лишь на две темы — «погода и здоровье». Миссис Хиггинс (Глэдис Купер), мать Генри, в ложу которой тот привёл Элизу, недовольна появлением сына. Девушка знакомится с миссис Эйнсфилд-Хилл (Изобел Элсом) и её молодым сыном Фредди (Джереми Бретт), сразу обращающим на неё внимание. Прекрасное произношение и манеры не помогают — Элизу обучали «как» говорить, но упустили из виду «что» говорить. Это влечёт за собой обсуждение смерти тёти и пьянства отца уровня улицы в стиле кокни. А в азарте у Элизы, горячо болеющей за лошадь Дувра, на которую у неё сделана ставка, вырывается с трибуны: «Шевели своей толстой задницей!»[2] Хиггинс, скептически относящийся к законам высшего света, с трудом скрывает усмешку. Несмотря на неудовольствие матери Элизой, место которой «на пароме через Ла-Манш», Хиггинс отстаивает своё обучение. Фредди, очарованный Элизой, вечером приходит к дому с цветами («On the Street Where You Live»).
Антракт
Учтя ошибки первого испытания, Хиггинс уделяет внимание и воспитанию Элизы. Приходит время посольского приёма. Элиза выходит в свет в амплуа таинственной леди и даже танцует с трансильванским принцем Грегором («Transylvanian March»). Несмотря на усилия Хиггинса, Элизе приходится пообщаться и с Золтаном Карпати (Теодор Бикель)[3], перехватившим девушку на середине танца — венгерским экспертом по фонетике, когда-то учившемся у профессора и также умеющим определять места рождения людей на слух (например, он раскрыл греческого посла, якобы не знающего английского и на деле оказавшегося сыном часовщика из Йоркшира). После краткой беседы с Элизой, продолжившей танцевать с новым партнёром («Embassy Waltz»), он авторитетно утверждает, что она, вне всякого сомнения, королевского рода, однако, судя по чистоте и правильности английского языка — почти наверняка иностранка, скорее всего, венгерка. Слух, пронесшийся по бальной зале, достигает Хиггинса, разразившегося неудержимым хохотом — он всегда был невысокого мнения о «своём лучшем ученике». Элиза, между тем, продолжает танцевать с новым партнёром («Embassy Waltz»).
Обитатели дома празднуют триумф («You Did It»). После всех усилий Элиза надеется на похвалу Хиггинса. Однако интерес к её обучению не означает, что ему небезразлично её будущее. Закатив скандал, девушка достаёт из золы подаренное Хиггинсом кольцо, брошенное в камин, и вновь грозится профессору («Just You Wait»). В это время к дому вновь подходит влюблённый Фредди Эйнсфорд-Хилл («On the Street Where You Live»). Девушка собирает вещи и уходит в сопровождении поклонника («Show Me»). На площади Элиза покупает цветы у женщины, в которой видит саму себя («Wouldn't It Be Loverly»). Она возвращается в свой старый дом в Ковент-Гардене, но понимает, что больше не вписывается в прежний мир. Она встречает своего отца, которому «трудами Хиггинса» Эзрой Уоллингфордом, поборником морали, было завещано большое состояние размером 4000£ в год, и теперь Дулиттл вынужден жить ради внезапно объявившихся бедных родственников и женится на мачехе Элизы. Альфред жалуется, что Хиггинс разрушил его жизнь, так как теперь он по рукам и ногам связан «моралью среднего класса», после чего устраивает гулянку в баре перед утренним бракосочетанием («Get Me to the Church on Time»). Утром Хиггинс обнаруживает пропажу Элизы, полковник Пикеринг звонит в Скотленд-Ярд, а затем знакомому в Министерство внутренних дел, с которым не виделся 30 лет, и едет туда. Профессор сетует на поведение женщин («A Hymn to Him (Why Can't A Woman Be More Like a Man?»).
В конце концов профессор случайно обнаруживает девушку у своей матери, которая очень недовольна поведением сына, и пытается уговорить её вернуться. Во время спора с недавней ученицей профессор Хиггинс в ярости от планов Элизы выйти замуж за Фредди и стать помощницей Карпати, но признаёт её независимый характер («Without You»). Элиза уезжает, заявляя, что они никогда не встретятся вновь. После разговора с матерью, во время которого Хиггинс говорит, что не нуждается в Элизе или в ком-либо ещё, он отправляется домой, упрямо утверждая, что девушка приползёт к нему назад, однако по пути домой приходит к тревожному осознанию того, что девушку, ставшую важной частью его жизни, он больше не увидит, а ведь он так «привык к её лицу» («'ve Grown Accustomed to Her Face»). Войдя в кабинет, Хиггинс включает запись голоса Элизы, сделанную во время её первого визита. Элиза появляется в дверях, выключает граммофон и говорит своим старым акцентом кокни: «Я вымыла руки и лицо перед тем, как прийти сюда». Сидящий в кресле Хиггинс, выглядящий сначала удивленным, а затем довольным, говорит: «Элиза… Где, черт возьми, мои домашние тапочки?» (имеются в виду те, которыми девушка в истерике запустила в него накануне вечером), после чего надвигает шляпу на глаза. Элиза смотрит на вальяжно усевшегося профессора и улыбается.
Оператор Гарри Стрэдлинг и Одри Хепбёрн на съемках фильма.
Музыкальные номера
За исключением «With a Little Bit of Luck[англ.]» у всех музыкальных номеров в картине собственное звуковое сопровождение. Кроме того, песня Дулиттла, хоть и является третьим музыкальным номером мюзикла, в фильме исполняется четвёртой (учитывается увертюра). Изначально музыкальный номер был разделён на две части. Первая звучит после того, как Элиза выдает «папочке полкроны», вторая часть — сразу после того, как Альфред узнаёт, что его дочь теперь живёт с профессором Хиггинсом. В фильме вся песня исполняется в одной сцене, сразу после «An Ordinary Man» Рекса Харрисона. Но и здесь песня также разделена на две части диалогом (беседа Дулиттла с новой хозяйкой комнаты Элизы).
Из фильма была исключена вторая (по порядку исполнения) инструментальная композиция «Busker Sequence», следующая сразу за Увертюрой. Это единственный музыкальный номер мюзикла, опущенный в фильме. Часть композиции можно услышать в эпизоде, когда в начале фильма Элиза бежит под дождём через дорогу.
Практически все песни в фильме соответствуют музыкальным номерам мюзикла; однако, в некоторых композициях присутствуют ремарки на исполняемый текст песен, что свойственно для киноверсий Бродвейских мюзиклов. Например, из песни Дулиттла «With a Little Bit of Luck[англ.]» из-за длины и интервалов выброшен стих «У него нет и пенса в кармане» («He does not have a Tuppence in his pocket»), исполняемый Дулиттлом вместе с хором.
Некоторые части «You Did It», первоначально были написаны для бродвейского мюзикла, но Харрисон, ненавидевший лирику, отказался их исполнять. Тем не менее Кьюкор настоял на полной версии песни. В результате первоначально опущенная лирическая часть песни звучит в сопровождении хора слуг, три раза кричащих «БРАВО» и продолжающих номер песней «Congratulations, Professor Higgins».
Дублирование вокальных партий
До начала и в процессе съёмок Одри Хепбёрн занималась с преподавателем по вокалу и собиралась самостоятельно исполнить музыкальные номера в фильме. Она успела записать несколько фонограмм (Wouldn’t It Be Loverly[5] и Show Me[6]), которые звучали на площадке во время съёмок этих сцен. Однако к тому времени продюсер Джек Уорнер окончательно решил заменить красивый, но ограниченный по диапазону голос Хепбёрн на профессиональное сопрано и пригласил Марни Никсон, которая в прошлом успешно дублировала Дебору Карр в экранизации мюзикла «Король и я» (1956) и Натали Вуд в «Вестсайдской истории» (1961). Пение Хепбёрн было использовано лишь однажды в сцене «Just You Wait Henry Higgins», однако и здесь, когда потребовалось исполнить высокие ноты в середине партии, звучит голос Никсон. В 1994 году в процессе масштабной реставрации оригинальных негативов к 30-летнему юбилею картины, которые значительно пострадали во время землетрясения в Лос Анджелесе, затронувшего киноархивы, удалось обнаружить записи нескольких оригинальных вокальных номеров Хепбёрн, которые были изданы на DVD и Blu-ray. Впоследствии были опубликованы также демозаписи с репетиций Одри Хепбёрн. Под аккомпанемент фортепиано актриса исполнила арии Just You Wait[7], I Could Have Danced All Night[8] и Withough You[9], готовясь к записи с оркестром, которая, судя по всему, так и не состоялась.
Исполнитель роли Фредди Джереми Бретт также пострадал от решения продюсера дублировать музыкальные номера. В отличие от Хепбёрн, которая профессионально не училась пению, Бретт обладал хорошо поставленным тенором и исполнял партию в мюзикле «Маригольд» Чарльза Цвара, который, однако, не имел успеха в лондонском театре Савой в 1959 году[10]. Возможно, эта неудача (Бретта среди прочего критиковали за недостаточные вокальные данные) склонила Джека Уорнера к мысли пригласить Билла Ширли[англ.] записать вместо Бретта знаменитую арию «On The Street Where You Live». Несколько лет спустя Бретт вернулся к пению в телепостановке BBC оперетты «Весёлая вдова» Легара (1968)[11], а также появился в качестве приглашённого гостя в одном из эпизодов Twiggy Show (1975) на BBC, где исполнил три вокальных номера, в том числе из «Весёлой вдовы»[12].
Рекс Харрисон практически сразу отказался делать предварительную запись музыкальных номеров, объяснив это тем, что каждый раз исполняет свои речитативы по-разному и не сможет точно попасть в артикуляцию во время съёмок. Режиссёр принял решение о том, что Харрисон будет исполнять свои номера вживую (Андре Превен записал только партию оркестра, своеобразную «минусовку», которую включали на площадке). Ассистенты звукорежиссёра спрятали под галстуком актёра один из первых радиомикрофонов, который заметен в одном из эпизодов (когда Харрисон спускается по лестнице вниз в сцене «I’m An Ordinary Man»). Помимо невысокого качества звука микрофон создавал немало других технических трудностей: ловил помехи, статику, соседние радиочастоты, неожиданно отключался, поэтому съёмки приходилось прерывать.
Интермедия
Одно из немногочисленных различий фильма и мюзикла — интермедия (перерыв между действиями). В пьесе интермедия происходит сразу после сцены бала в посольства, на котором Элиза танцует с Карпати. В фильме — непосредственно перед сценой бала.
Битон и режиссёр Джордж Кьюкор были давними друзьями, и Битону была предоставлена полная творческая свобода. Однако в процессе трудоёмкой работы над фильмом Кьюкор нередко конфликтовал с Битоном, и, в конце концов, фактически отстранил его от работы. Имя Битона уже были внесено в титры и оговорено в контракте, поэтому Кьюкор обратился к своему близкому другу и помощнику художника картины Джину Аллену[англ.] с просьбой занять место Битона и закончить работу над декорациями.
Расхождения по авторскому праву
Глава CBSУильям С. Пэйли, спонсировавший производство оригинального бродвейского мюзикла в обмен на авторские права на музыку (Columbia Records), согласился продать их Warner bros. в феврале 1962 года за беспрецедентную в то время сумму в $5 миллионов при условии, что права на фильм перейдут CBS через семь лет после его выпуска[13].
Фильм был впервые выпущен на VHS для домашнего просмотра MGM[англ.]/CBS[англ.] в 1981 году и повторно CBS/Fox Video[англ.] в 1984, 1986, 1991, 1994 и 1996 годах.
Одри Хэпбёрн, несмотря на колоссальный успех в роли Элизы Дулиттл, не просто не получила за эту роль премию «Оскар», но даже не была номинирована на неё.
Американская киноакадемия сочла крайне несправедливым то обстоятельство, что режиссёр, которому требовались аристократизм и утончённая красота на крупных планах, отказался от участия в фильме со столь предсказуемым оскароносным потенциалом Джули Эндрюс, много лет блиставшей в роли Элизы на сцене в бродвейской постановке. В результате статуэтка за лучшую женскую роль в 1965 году была демонстративно присуждена именно Дж. Эндрюс — за заглавную роль в фильме «Мэри Поппинс».
Впервые о ремейке картины сообщалось ещё в июне 2008. Предполагалось, что в роли Хиггинса на экранах появится Колин Ферт, а Кира Найтли исполнит роль Элизы[17], предполагаемый выход фильма обозначался 2010-м годом[18]. Эмма Томпсон, по той же информации, бралась написать сценарий[19]. Среди претендентов на роль Хиггинса также значились Джордж Клуни и Брэд Питт[20].
В марте 2010 года появилась информация, что в 2012 году планируется выход ремейка режиссёра Джо Райта с Кэри Маллиган в главной роли[21].
Примечания
↑В пьесе Хиггинс заявляет: «Дайте мне три месяца сроку, и я сделаю так, что эта девушка на любом посольском приёме с успехом сойдёт за герцогиню. Мало того, она сможет поступить куда угодно в качестве горничной или продавщицы, а для этого, как известно, требуется ещё большее совершенство речи. Именно такого рода услуги я оказываю нашим новоявленным миллионерам. А на заработанные деньги занимаюсь научной работой в области фонетики и немного — поэзией в мильтоновском вкусе»
