PROFILPELAJAR.COM

Особые лагеря или особлаги — система особых лагерей ГУЛАГа для политзаключенных, созданная по Постановлению Совета Министров СССР (№ 416—159сс) 21 февраля 1948 года.

История

Особые лагеря должны были заменить для политических заключённых каторгу, восстановленную в СССР в 1943 году и отменённую в 1948-м. Одновременно статус «особых» был дан и ряду тюрем: Владимирскому централу (г. Владимир), Александровскому централу (Иркутская область) и Верхнеуральской тюрьме (Челябинская обл.).

В Особых лагерях должны были отбывать срок заключённые, осуждённые по 58 статье за измену родине, шпионаж, террор и другие политические преступления, а также троцкисты, бухаринцы, меньшевики, эсеры, анархисты, националисты, белоэмигранты, участники антисоветских организаций, то есть так называемый «особый контингент», который отличали от «общего контингента» — заключённых, осуждённых по другим статьям УК.

Лишь потом, сообразя по знакомым, арестанты поняли, кого оставляли с бытовиками на островах ИТЛ — оставили чистую 58-10, то есть простую антисоветскую агитацию, значит — одиночную, ни к кому не обращённую, ни с кем не связанную, самозабвенную. (И хотя почти невозможно было представить себе таких агитаторов, но миллионы их были зарегистрированы и оставлены на старых ГУЛаговских островах.) Если же агитаторы были вдвоём или втроём, если они имели хоть какую-нибудь наклонность к выслушиванию друг друга, к перекличке или к хору, — они имели довесок 58-11 «группового пункта» и как дрожжи антисоветских организаций ехали теперь в Особые лагеря. Само собой ехали туда изменники Родины (58-1-а и -б), буржуазные националисты и сепаратисты (58-2), агенты мировой буржуазии (58-4), шпионы (58-6), диверсанты (58-7), террористы (58-8), вредители (58-9) и экономические саботажники (58-14).^[1]

«Контингент» особлагов предписывалось полностью изолировать (в том числе и в рабочих зонах) от других заключённых, а из вольнонаёмных допускать в рабочие зоны особлагов только «особо проверенных». В жилых зонах вводился режим сходный с тюремным: решётки на окнах, запирающиеся на ночь бараки, запрет покидать барак в нерабочее время и номера на одежде. Норма жилой площади была установлена в два раза меньше, чем в ИТЛ — 1 м² на человека. Заключённых следовало использовать на особо тяжёлых работах (в шахтах, на круглосуточном строительстве крупных комбинатов (например в городах Джезказган, Норильск) и др.). Охраняли особлаги конвойные войска, а не военизированная охрана, как ИТЛ.

28 февраля 1948 года были учреждены пять Особых лагерей (№ 1—5, позднее названных Минеральный, Горный, Дубравный, Степной и Береговой); в августе — шестой особлаг, Речной; а в конце декабря 1948 года — седьмой, Озёрный.

Многолетний узник сталинских лагерей, один из прототипов в рассказах Шаламова, Георгий Демидов пишет:

Каждый из этих лагерей кроме номера имел ещё собственное имя, отличавшееся тем, что оно не было связано, как обычно, ни с местностью, где он располагался, ни с характером его деятельности. Любой спецлагерь мог бы поменяться с любым другим лагерем того же типа своим именем безо всякого ущерба. Все эти названия были произвольно условными, даже если в них и звучал намёк на географическое положение. Тот же «Береговой», например, имел такое же отношение к какому-либо берегу, как «Таёжный», расположенный в степи к лесу, а «Дубравный» к дубам. Был еще «Минеральный», «Речной» и другие, смысл названий которых заключался в их бессмыслице и отражал в себе разве что меру убогой фантазии своих авторов, генералов и полковников «от параши», как называли их непочтительные враги народа из лагерных интеллигентов.^[2]

Общий лимит наполнения Особлагов планировался руководством ГУЛАГа как 145 000 человек. Специальная комиссия МВД выявила 175 000 заключённых, уже отбывающих срок и подлежащих переводу в особлаги, а с учётом вновь арестованных потенциальный «контингент» особлагов составлял около 200 000.

Однако переоборудование обычных ИТЛ в Особлаги и в особенности рабочих зон требовало больших затрат. Только колючей проволоки необходимо было около 1 тысячи тонн. Особлаги были планово-убыточными, так при расходе в 1949 году 701 млн рублей (без учёта расходов на охрану, так как Главное управление конвойных войск финансировалось по другой статье) доходы планировались 443 млн рублей.

На высоких, прочно врытых в землю, столбах густо и «впереплёт» натягивалась колючая проволока. Со стороны лагерного двора, наверху каждого из столбов этой ограды укреплялась колючая проволока. Со стороны зоны образовывался род наклонного, колючего навеса, попробуй, перескочи! В двух метрах от проволочной ограды вокруг лагеря строился глухой и высокий дощатый забор, над которым в три ряда тянулась всё та же «колючка». Третий пояс зонного ограждения, но уже изнутри, образовывала «запретка». Это невинный с виду невысокий деревянный барьер, на столбиках которого укреплялись выбеленные щиты с жирной чёрной надписью: «Стой! Стреляю!».
Удивительно мощным было также освещение линии ограды и двора лагерной зоны. С одного из каждых четырёх кронштейнов на её столбах свисала лампа-пятисотка, на вышках по углам лагеря и рядом с вахтой установлены прожекторы. С обеих сторон каждого барака врыты высоченные столбы с подвешенными на самом верху мощными лампами. Всё это светотехническое хозяйство требовало такого количества энергии, что во время его испытания приисковая электростанция, передвижная американская установка с дизелем «болиндер», оказалось нагруженной едва не на половину всей своей мощности.^[3]

1 марта 1949 года, спустя год после создания системы особлагов, в них находилось только 106 573 заключённых, то есть существенно меньше планируемого числа и около половины заключённых, подпавших под постановление 1948 года о переводе их в особлаги. Максимальное число заключённых в Особлагах приходится на 1 января 1952 года — 257 000 человек.

С появлением Особлагов создание для руководства ими особого управления ГУЛАГа не было принято, и в целом структура управления лагерями не изменилась. За четыре года, с 1949 по 1952, было создано ещё 5 особлагов. В 1949 году это № 8 Песчаный лагерь в г. Караганде, Балхаше, Темиртау, № 9 — Луговой лагерь в с. Долинское, п. Спасск и № 10 Камышовый лагерь в Горной Шории. В 1952-м — № 11, Дальний лагерь с центром в Экибастузе (не путать с Дальлагом (Дальневосточным ИТЛ) с центром в Хабаровске, существовавшем в 1929—1939 годах). В том же 1952 году был организован № 12 Особлаг, Водораздельный, c центром на ст. Микунь Коми АССР. Этот последний из особлагов был закрыт в апреле 1953 года так и не приступив к запланированной работе; на 1 марта 1953 года в нём содержалось только 1142 заключённых «общего контингента». Одновременно 12 особлагов никогда не функционировало, так как Луглаг был закрыт в сентябре 1951 года до организации Дальлага и Водораздельного лагеря.

28 марта 1953 года ГУЛАГ был передан в ведение Министерства юстиции СССР, однако Особлаги оставались в ведении МВД.

Следует указать, что в особлагах прекратились притеснения политических заключённых уголовниками, характерные для 30-х и начала 40-х годов^[4]. Создание системы Особых лагерей привело к консолидации политических заключённых. После смерти Сталина именно в особлагах произошли три крупнейших восстания в истории ГУЛАГа (в 1953 г. Норильское в Горлаге, Воркутинское в Речлаге и в 1954 г. Кенгирское в Степлаге).

См. также

Примечания

↑ [www.lib.ru/PROZA/SOLZHENICYN/gulag3.txt Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. Том 3 (части 5, 6 и 7)]
↑ Демидов Георгий. Без бирки. // Чудная планета. М.:Возвращение. 2008. С. 132. — ISBN 978-5-7157-0219-7
↑ Демидов Георгий. Без бирки. // Чудная планета. М.:Возвращение. 2008. С. 117. — ISBN 978-5-7157-0219-7
↑ Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. — Т. 3 — М.: АСТ-Астрель — 2010. — С. 37. — ISBN 978-5-17-065170-2