XIX век в России был ознаменован массовыми обвинениями в адрес евреев в употреблении христианской крови в ритуальных целях. Первая серия таких обвинений после войны 1812 года имела, по мнению историка Савелия Дудакова, политическую подоплёку. Он отмечает, что во время движения армии Наполеона на восток поляки и евреи сражались по разные стороны фронта: евреи за русских, а поляки за французов. И именно по коридору движения французской армии впоследствии прошла волна ритуальных наветов на евреев со стороны поляков[1].
31 марта1816 года накануне еврейской Пасхи гродненский мещанин Адамович заявил в полицию об исчезновении своей 14-летней дочери Марианны. 23 апреля её труп был найден на пахотном поле в окрестностях города. Он был исколот, одежда разорвана, правая рука вырезана из локтевого сустава. Среди христианского населения распространялись слухи, что девочку убили евреи в ритуальных целях[5].
Власти арестовали одного из руководителей гродненского кагала Шолома Лапина, чей дом примыкал к дому семьи Адамович и чьи дети дружили с покойной Марианной. При обыске у Лапина нашли молоток и копьецо, которым он, по его показаниям, чистил бумаги, так как руководил кагальной канцелярией. При этом, согласно вторичному врачебному освидетельствованию, было установлено, что ребёнок умер «от апоплексического удара или прострела» и что «у оного ребёнка кровь не источена»[5].
Тем не менее, следственная комиссия занялась выяснением не употребляют ли евреи христианскую кровь. Экспертом был выбран выкрест унтер-офицер Павел Савицкий. Он заявил, что христианская кровь нужна евреям для обмазывания притолок перед пасхой и что в каждом кагале прежде хранилась особая бочка для умерщвления христианского ребёнка. Движимый жадностью и честолюбием, он заявил, что готов доказать свои утверждения, если власти окажут ему помощь[6][7].
Граф НовосильцевКнязь Голицын
В феврале 1817 года благодаря графу Николаю Новосильцеву, имевшему с евреями в губернии общие экономические интересы, и министру духовных дел князю Александру Голицыну дело было прекращено. Осип Пржецлавский вспоминал, что депутат еврейского народа Зундель Зонненберг «жаловался на такую оскорбительную для единоверцев клевету» и приписывал её «ненависти поляков к евреям за их преданность правительству»[4].
Императорский запрет на кровавый навет
Ложность обвинения была столь очевидной, что 28 февраля1817 года по поводу гродненского дела последовало распоряжение императора Александра I, направленное против возбуждения подобных дел[8][9]. Губернатору князю Друцкому-Любецкому было сделано высочайшее замечание за ведение судебного разбирательства по «кровавому навету»[4].
6 марта 1817 года князь Александр Голицын обратился к начальникам губерний с соответствующим предписанием, отметив, что уже польский король Сигизмунд II Август в XVI веке запретил обвинять евреев в употреблении крови и что папский престол также не нашел доказательств в пользу предрассудка[10]. Циркуляр гласил:[11]
По поводу оказывающихся и ныне в некоторых от Польши к России присоединенных губерниях изветов на евреев об умерщвлении ими христианских детей, якобы для той же надобности, его императорское величество, приемля во внимание, что таковые изветы и прежде неоднократно опровергаемы были беспристрастными следствиями и королевскими грамотами, высочайше повелеть мне соизволил объявить всем г-дам управляющим губерниями монаршую волю, чтоб впредь евреи не были обвиняемы в умерщвлении христианских детей без всяких улик, по единому предрассудку, что якобы они имеют нужду в христианской крови, но если бы где случилось смертоубийство и подозрение падало на евреев, без предубеждения, однако ж, что они сделали сие для получения христианской крови, то было бы производимо следствие на законном основании по доказательствам, к самому происшествию относящимся, наравне с людьми прочих вероисповеданий, которые уличались бы в преступлении смертоубийства
Сигизмунд II Август усматривал причину обвинений в стремлении «некоторых подданных королевских под вымышленными предлогами искоренить евреев из королевских городов». Подобно Сигизмунду Августу, и Стефан Баторий выступил против обвинений евреев в ритуальных убийствах[12].
Последующие события
Несмотря на это распоряжение, через 10 лет местные власти дело возобновили, опять арестовав Лапина и его дочь, но в итоге после ещё 4 лет расследования в отсутствие каких-либо доказательств постановили «предать дело забвению»[13]. Виновный в убийстве найден не был.
Кроме этого, в 1823 году возникло так называемое «велижское дело» и ряд других позднее.
Материалы Гродненского дела в 1886 году были опубликованы в одном из первых в исторической науке трудов по российской иудаике — монографии Николая Голицына «История русского законодательства о евреях»[5].
