«Стра́шная месть» — повестьНиколая Васильевича Гоголя, входящая в сборник «Вечера на хуторе близ Диканьки». Приблизительно датируется летом — началом осени 1831 года. В первом издании «Вечеров» «Страшная месть» дополнена подзаголовком, убранным в последующих переизданиях: «Старинная быль»[1].
Стилистические особенности «Страшной мести» носят следы влияния фольклора, в особенности, восточно-славянского. Помимо думы, сочинённой Гоголем, о причитаниях, о песнях, написанных в подражание украинским народным песням, в повести много фольклорных образов, сравнений, эпитетов, в том числе известное описание Днепра: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои… Редкая птица долетит до середины Днепра. Пышный!»
Во время свадьбы сына старый есаул Горобець выносит иконы, чтобы благословить ими молодых. Один из гостей казаков вдруг превращается в уродливого старика, отчего есаул догадывается, что перед ними колдун. С помощью икон нечестивца изгоняют.
Названым братом есаула был Данило Бурульбаш. К его жене Катерине неожиданно приезжает отец, которого она с детства не видела. Отец Катерины отказывается от обычной пищи и пьёт какую-то чёрную жидкость из своей бутылки. Позже Катерине снится, что колдун со свадьбы и есть её отец. Появляются зловещие предвестия: на старом заброшенном кладбище поднимаются мертвецы, своими мучительными воплями пугая живых людей.
За хутором стоит старый замок, пользующийся дурной славой. Заметив свет в его окне, Данило из любопытства вместе с казаком Стецьком забирается на высокий дуб и видит своего тестя за тёмным обрядом: он вызвал душу своей дочери. Во время совершения обряда он превращается в того самого уродливого старика. Данило понял, что сны его жены — правда. Вернувшись домой, Данило находит способ изловить колдуна, которого сажают в темницу. Уговорами колдуну удаётся убедить дочь выпустить его, после чего он исчезает.
Вскоре на хутор нападают ляхи. В бою Данило примечает своего тестя-колдуна, который метким выстрелом смертельно ранит Данилу. Катерине во сне является отец и требует выйти за него замуж. За отказ он убивает её сына. От пережитого потрясения Катерина сходит с ума. Накинувшись с ножом на пришлого в хутор, узнав в нём своего отца-колдуна, женщина сама становится его жертвой.
Под Киевом появилось чудное явление: стали видны Карпатские горы, а на одной из них всадник с закрытыми глазами. По дороге мчался на лошади колдун, пытаясь уйти от всадника. Явился он к схимнику в пещеру, чтобы тот отмолил грехи, но схимник, понимая, что эти грехи велики, отказывается, и колдун его убивает. Убегал колдун, но какую дорогу ни выбирал, приводила его к Карпатам и страшному всаднику, который схватил колдуна за шею и убил.
В конце повести становится известно от бандуриста, что конец истории про Данилу, Катерину и её отца-колдуна был предрешён. Давным-давно жили два брата-казака Иван и Петро. Король Степан предложил большую награду за поимку турецкого паши, который сам с десятью янычарами мог порубить целый полк. Более удачливый Иван получает награду и великодушно разделяет её с Петром. Петро же из зависти затаил на него злобу. Поехали Иван и Петро на жалованные королём земли, и, проезжая по горной тропе в Карпатах, столкнул Петро Ивана вместе с лошадью в пропасть. Иван же зацепился за сук и сумел удержать сына-младенца, которого вёз с собой. И стал Иван просить спасти хотя бы сына, но Петро скинул пикой в пропасть обоих.
После смерти Петра на Божьем суде Иван попросил, чтобы тому избрали казнь: последним в роду Петра должен оказаться злодей, каких не бывало прежде, чтобы за его прегрешения страдали и все предки его. А Иван, сидя на коне на самой высокой горе, повеселился бы, глядя на муки брата. Та мука для Петра будет самая страшная: ибо для человека нет большей муки, как хотеть, но не мочь отомстить. Так всё и свершилось, но и сам Иван должен теперь сидеть вечно на своём коне, глядя на муки брата, и пока он сидит на коне, не будет ему Царствия Небесного.
Исторический контекст
Под именем короля Степана в повести выведена реальная историческая личность — Стефан Баторий, король польский и великий князь литовский. Именно Стефан Баторий дал запорожским казакам правильную организацию, позволил им выбирать гетмана и прочее начальство. В повести Иван получает в награду, кроме всего прочего, земли во владение, что подтверждается исторически: Стефан Баторий начал наделять казаков за службу землями; также как указано в повести Стефан Баторий вёл войну с Турцией[2].
Время действия истории Ивана и Петра (как предыстория к основному рассказу и объяснение основы всех событий) — это период правления Стефана Батория (правил в 1575-1586 гг), а время основного действия повести (история пана Данилы, его жены Катерины и её отца-колдуна) относится ко временам после гетмана Сагайдачного[2] (жил в 1575-1622 гг). Временной промежуток между ними - не более 50 лет, что слишком мало для "дедов и прадедов" колдуна.
Фомичёв С. А. Литературный источник песни бандуриста в повести Гоголя «Страшная месть» // Русская речь. — М., 1957. — № 6. — С. 9—10.
Чумак Т. М. Исторические реалии в повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Вопросы русской литературы. — Львов, 1983. — Вып. 2. — С. 79—86.
Чумак Т. М. Мотив побратимства в повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Вопр. рус. лит. — Львов, 1987. — Вып. 2(50). — С. 54—59.
Арват Н. Н. Описание как компонент структуры текста (повесть Н. В. Гоголя «Страшная месть») // Наследие Гоголя и современность. — Нежин, 1988. — Ч. 2. — С. 62—63.
Арват Н. Н. Художественное пространство в повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Творчество Н. В. Гоголя и современность. — Нежин, 1989. — Ч. 2. — С. 101—103.
Чумак Т. М. Идея возмездия в повести Н.Гоголя «Страшная месть» // Творчество Н. В. Гоголя и современность. — Нежин, 1989. — Ч. 1. — С. 38—39.
Арват Н. Н. Художественное время в повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Література та культура Полісся. — Ніжин, 1990. — Вип. 1. — С. 122—123.
Лапшина О. М., Синицкий В. В. Художественное своеобразие повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Тезисы докладов III Гоголевских чтений. — Полтава, 1990. — С. 87—88.
Мусиенко В. П. Нарушение меры — важнейший прием образного решения идеи в повести «Страшная месть» Н. В. Гоголя // Тезисы докладов III Гоголевских чтений. — Полтава, 1990. — С. 105—107.
Чумак Т. М. Фольклорные истоки повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Література та культура Полісся. — Ніжин, 1990. — Вип. І. — С. 120—122.
Фомичев С. А. Повесть «Страшная месть» в контексте творческой эволюции Гоголя // Традиции в контексте русской культуры: Сборник статей и материалов. — Череповец, 1993. — Ч. 1. — С. 88—92.
Читая «Страшную месть» // Другие берега. — М., 1993. — № 2. — С. 16—21, 30—34, 43—45, 56—60.
Шама И. Н. Символика «Страшной мести» Н. В. Гоголя в межнациональном культурном контексте (на материале переводов повести на украинский и английский языки) // Вопросы русской литературы. — 1993. — Вып. 1(58). — С. 13—20.
Фомичев С. А. Литературный источник песни бандуриста в повести Гоголя «Страшная месть» // Русская речь. — М., 1995. — № 6. — С. 9—10.
Зеленский А. Г. Мифопоэтика повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Література та культура Полісся. — Ніжин, 1996. — Вип. 7. — С. 19—20.
Барабаш Ю. «Страшная месть» [Н. В. Гоголя] в двух измерениях: Миф и (или?) история // Вопросы литературы. — М., 2000. — № 3. — С. 171—210.
