Нажмутдин Эфендиев родился в 1891 году в селении Куруш Дагестанской области в лезгинской семье[5]. Отец — Панах Раджаб Эфендиев.
В 1913 году он окончил Иркутское горнотехническое училище[6]. По перепроверенным данным новых архивных документов, объясняющих эти обстоятельства, на самом деле, установлено, что сведения представлявшиеся им об окончании техникума в Иркутске, как и данные о членстве партии, не соответствуют действительности- подлог, в чем он сам признался Комиссии ЦКК (Минков-Щеболдаев), расследовавшей в 1927 г. его дело по заявлению С. Габиева, писавшего о его " как дегте в бочке с медом" своим поведением, оказывавшего разлагающем влияние. В 1928 году, решением расширенного Пленума ДК по отрицательным мотивам был снят с поста Пред. Дагестанского ЦИК.
В Дагестан, после того как дагестанская Армия Свободы разгромила и изгнала проантантовские- деникинские части, Эфендиев (он же Самурский) попал в апреле 1920 года с приходом Красной Армии. Был привезен А. Микояном.
Был включен в состав правительства- членом Дагестанского РевКома и 26 апреля т. г. назначен зав. отделом Путей сообщения, почт и телеграфов. Позже зав. отделом внутренних дел (МВД)
Накануне созыва Чрезвычайного Вседагестанского съезда, провозгласившего Республику в форме Автономии, (во время Съезда Народов Востока (Баку, 17.09.1920 г., в котором он принимал участие как заведующий отделом внутренних дел), по указанию главы правительства Дагестана Джамалудина Коркмасова и распоряжения Г. Орджоникидзе, был соответственно немедленно отправлен в Дагестан в район восстания, спровоцированного Антантой посредством Нажмудина Гоцинского. Командовал одним из отрядов (Хунзахского укрепрайона) по подавлению восстания в Дагестане под руководством Нажмудина Гоцинского[7].
В октябре 1920 года в селении КуппаДаргинского округа отрядом красноармейцев, к которому был направлен уполномоченным Самурский, были расстреляны 80 человек, в том числе женщины.[8]
Случившееся в дальнейших письмах Нажмутдин не освещал: в своем письме Военному Комиссару Б. Шеболдаеву Самурский сообщает: «В Куппу мы прибыли вчера [12 октября], полк пришел сегодня... Если бы мы не прибыли в Куппу, они восстали бы и смогли увлечь окружные аулы. Наш приезд и появление артиллерии произвели должное впечатление…».[9]
По разрозненным сведениям, он вроде бы за «отличия в бою» в районе аула Куппа Нажмутдин награждён Орденом Боевого Красного знамени. Однако сведений о решении Наградной Комиссии он среди представлен к награде не значится. История о " награждении" его полная загадок.
На Вседагестанском съезде провозгласившего независимость в форме Автономии, участия не принемал, но был в числе правы ( Исаев, Квиринг, Аминтаев)-противников Автономии.
На Учредительном Вседагестанском съезде (17.12.1921 г.), был выдвинут на пост пред. Дагестанского ЦИК. А уже на следующем 2-м Вседагестанском Съезде Советов с этого поста был смещен в Зам. Председателя СНК ДССР. На проходящем 3-м Вседагестанском съезде вновь избран на пост пред. Дагестанского ЦИК.
В 1927 году в отношении него проводилось персональное партийное расследование Комиссией ЦК (Комиссия Минкова-Шеболдаева, выявившей темные факты его биографии ( ложные сведения об образовании, партийном стаже и т.п.)
В 1928 году, после снятия с работы в Дагестане, работал в тресте «Овцепром» ЭКОСО РСФСР. В 1934 году, в год убийства Кирова, был послан в Дагестан на пост 1-го Секретаря Обкома с «особым заданием».
Находясь на посту 1-го секретаря Дагестанского Обкома ВКП(б) он, с начала 1935 году активно приступил к проведению в жизни «генеральной линии партии» по насильственной коллективизации, и как подчеркивал это в письме Сталину, «впервые провел высылку около 2 тыс. хозяйств». Не имея никакого отношения к революционным событиям и Гражданской войне в Дагестане (с февраля 1917 — март 1920 г.), затеял заведомо ложную кампании в партийной и др. прессе, фальсифицируя и деформируя историческую действительность и, пороча заслуженных деятелей партии и государства — (нет ссылки на источники, выдумано). В июле 1937 года с опережающими темпами исполнил расстрельный сталинский Приказ № 00447 по уничтожению нескольких тысяч соотечественников.
В личном письме Сталину, отстаивая свое первенство в борьбе с « врагами народа» доложил ему об «успешном исполнении Вашего задания», а 26.09.1937 г. Телеграммой обратился с просьбой об увеличении квоты по 1-й и 2-й категории.
Просьба Самурского, за подписью Сталина и Молотова, была тут же удовлетворена. Из письма Нажмутдина Самурского Сталину:
«Следствие органов НКВД показывает, что лимит для беглых кулаков и антисоветских элементов недостаточен, что выдвигает необходимость увеличения лимита по обеим категориям. Дагобком просит увеличить первую категорию вместо установленного ЦК ВКП(б) 10 июля с. г. 600 до 1200 и второй категории 2478 до 3300. Секретарь Дагобкома Самурский»[10].
Первая категория, о которой идет речь в шифровке, — это лица, подлежащие смертной казни. А вторая категория — заключение в тюрьмы или лагеря сроком на 8—10 лет[11].
Ответ пришел удовлетворительный:
«Утвердить предложение Дагобкома ВКП(б) об увеличении количества репрессированных по Дагестану по первой категории до 1200 человек и по второй категории до 3300 человек. Секретарь ЦК Сталин»[12].
Этот период отмечен также вхождением Самурского в состав особой тройки, созданной по приказу НКВД СССР от 30.07.1937 № 00447[13], и активным участием в сталинских репрессиях[14]. Однако ни в одном из 55 итоговых протоколов заседаний суда особой тройки нет подписей Самурского[15].
Он был арестован в конце 1937 года и приговорён к расстрелу 1 августа1938 года[5]. Расстрелян в тот же день. Реабилитирован 2 июня 1956 года.
Отношение к религии
Председателю центральной комиссии ЦК ВКП(б) в Дагестане Т. Кванталиани Самурский пишет:
«В своих поездках в Даргинский округ, где своими высказываниями… проваливал кандидатуры Али-Хаджи Акушинского и его сына. Одной из моих главных задач во время объездов округов было всячески подорвать в глазах преданного шариату мусульманского населения авторитет шариатских судов и показать всем их вредность… Эту задачу я считал выполненной с большим успехом. Выступая против шариата, я рисковал своей жизнью и каждым выступлением наживал себе сотню врагов среди как-то революционеров, среди духовенства и
мусульман, и вообще среди населения. Откровенно заявляю, что своими выступлениями против шариата и шариатских судов я произвел большой переворот, значительно подрывал авторитет и непреложность основ Шариата в глазах мусульманства и тем самым серьезно способствовал освобождению сознания населения от векового пленения духовенством. Эта трудная партийная работа, сопряженная постоянной и серьезной опасностью для жизни, и тем не менее, она будет мной проведена до конца»[16].
Приказом Реввоенсовета СССР за номером 335 «За отличия в бою в 1920 году в горах Дагестана в районе аула Куппа и крепости Гуниб начальник всех партизанских сил Дагестана военный комиссар Хунзахского гарнизона Самурский Нажмутдин награждён Орденом Боевого Красного знамени за номером 3251».
Приказом Реввоенсовета СССР от 31 октября 1930 года за номером 865 «За отличия в бою в 1921 году в районе крепости Хунзах военный комиссар Хунзахского гарнизона Самурский Нажмутдин повторно награждён Орденом Боевого Красного знамени за номером 25060».
↑ 12"Самурский (Эфендиев) Нажмутдин Панахович". Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991. Архивировано17 августа 2012. Дата обращения: 13 марта 2011. {{cite news}}: |archive-date= / |archive-url= несоответствие временной метки; предлагается 17 августа 2012 (справка)
