В 1920-х годах было несколько шахматистов, которые стабильно выступали на высоком уровне и считались претендентами на матч за звание чемпиона мира с Капабланкой. На лондонском турнире 1922 года Капабланка представил претендентам на шахматную корону составленный им «Лондонский протокол» (London Rules) — соглашение об условиях проведения матча на первенство мира, — заявив, что будет играть матч за шахматную корону с тем, кто выполнит условия этого документа. Согласно «протоколу», матч на первенство мира должен был играться по формуле «до 6 побед, без учёта ничьих, без ограничения общего числа партий». Претендент был обязан обеспечить призовой фонд не менее чем в 10 000 долларов США. 20 % призового фонда получал действующий чемпион, а оставшаяся сумма делилась между победителем и проигравшим в соотношении 60:40. Кроме того, претендент должен был обеспечить покрытие организационных расходов. Новый чемпион мира должен был защищать свой титул на тех же условиях, если претендент обеспечит требуемый призовой фонд и будет принадлежать к числу «признанных в мире мастеров» (recognized international masters). Чемпион был обязан приступить к защите титула в течение года со дня получения вызова, а если чемпион не смог защитить титул в срок (в том числе из-за болезни), титул переходил к претенденту[1]. Под протоколом подписались Алехин, Рубинштейн, Боголюбов, Рети, Мароци, Видмар и Тартаковер.
Ещё до появления Лондонского протокола, в 1921 году, после выезда из Советской России и блестящих побед в нескольких крупных турнирах Александр Алехин впервые направил Капабланке вызов на матч за звание чемпиона мира, но получил отказ. После подписания протокола в разное время вызов чемпиону бросали Рубинштейн и Нимцович, но они не смогли обеспечить финансовые условия. Алехин сумел договориться с шахматным клубом Буэнос-Айреса, который при поддержке правительства Аргентины предоставил необходимый призовой фонд, и матч был назначен на осень 1927 года.
Явным фаворитом в матче считался 38-летний Капабланка. К моменту проведения матча счёт личных встреч между чемпионом и претендентом был +5 −0 =7 в пользу Капабланки. Кроме того, хотя за 6 лет чемпионства Капабланки Алехин занял или разделил первое место в 12 из 20 сыгранных им турниров, при участии в турнирах Капабланки Алехин всегда занимал место ниже чемпиона. Весной 1927 года Капабланка одержал убедительную победу на турнире в Нью-Йорке, не проиграв ни одной партии и опередив Алехина на два с половиной очка. Очевидно, окрылённый этой убедительной победой над претендентом, чемпион в своей обычной манере пренебрёг целенаправленной подготовкой к матчу[2][3].
Алехин же готовился к матчу несколько месяцев, изучая игру противника. Во вступительной статье к книге о нью-йоркском турнире, вышедшей в 1928 году, Алехин суммировал слабые места, которые, с его точки зрения, были у Капабланки: излишняя осторожность в дебютах и слабая для игрока его уровня эндшпильная техника; в миттельшпиле, считал Алехин, Капабланка играет сильнее всего, но он слишком часто склонен полагаться на интуицию и из-за этого изучает позицию поверхностно и часто выбирает не лучшие продолжения. Перед матчем 34-летний Алехин говорил, что не представляет себе, как сможет выиграть шесть партий у Капабланки, но ещё меньше представляет, как Капабланка сумеет выиграть шесть партий у него[4].
Матч
Матч проходил по формуле Лондонского протокола. Существует версия о том, что в матче было условие, согласно которому при счёте 5:5 Капабланка сохранял титул чемпиона. Такое условие отсутствовало в Лондонском протоколе, однако о нём упоминают многие биографы Алехина и Капабланки, а также другие авторы, писавшие о матче; среди них — Макс Эйве и Ханс Кмох[5], Василий Панов[6], Исаак Линдер[5], а также Гарри Каспаров[7]. С другой стороны, отсутствуют документальные свидетельства наличия этого условия[5][8].
Алехин неожиданно победил чёрными в первой же партии, таким образом впервые в своей жизни обыграв Капабланку. Чемпион, в свою очередь, выиграл третью и седьмую партии, а также не использовал хорошие возможности ещё в нескольких[10]. Одиннадцатая партия проходила очень напряжённо, со взаимными ошибками, но в концовке Алехин выиграл, когда у каждого игрока было по два ферзя на доске (Капабланка сдался за ход до мата). Следующую партию снова выиграл Алехин, и счёт стал 3:2. Затем последовала серия ничьих, а 21-ю партию Алехин провёл очень сильно, увенчав её эффектным тактическим ударом. В 22-й партии Алехин пожертвовал фигуру, энергичной игрой добился большого преимущества, но в эндшпиле упустил простой выигрыш, и получилась ничья. Капабланка хорошо провёл 27-ю партию, в которой должен был одержать победу, но грубо ошибся в конце и позволил Алехину организовать вечный шах. Затем в 29-й партии Алехин потерял пешку, далее упорной защитой достиг равенства, но на 55-м ходу допустил грубую ошибку, и Капабланка ею воспользовался. Счёт стал 4:3 в пользу Алехина. 31-я партия завершилась вничью, причём, как было доказано в 1994 году, чемпион мира мог победить в эндшпиле с лишней пешкой, но не заметил выигрывающего продолжения[11]. Алехин победил в 32-й партии, а в 34-й выиграл пешку и реализовал её в эндшпиле, сломив упорное сопротивление противника. После второго откладывания Капабланка сдал партию без доигрывания[12]. Алехин выиграл матч со счётом 6:3 и стал четвёртым чемпионом мира.
Матч Капабланки с Алехиным стал первым и последним поединком за звание чемпиона мира, который проходил по правилам, установленным Лондонским протоколом. После проигрыша Капабланка предложил внести в Лондонский протокол изменения, ограничив максимальное число партий шестнадцатью (победителем должен был стать тот, кто первым выиграет 6 партий, либо, если никто не достигнет 6 побед, — тот, кто наберёт больше очков). По словам Капабланки, без ограничения числа партий матч «превращается в соревнование на выносливость». Несмотря на то, что это суждение было вполне логичным, для Алехина оно звучало оскорбительно, так как позволяло сделать вывод, что он победил не за счёт шахматного таланта, а благодаря большей выносливости. Алехин заявил, что будет играть матч-реванш с Капабланкой только на тех же условиях, на которых он сам завоевал звание чемпиона. Капабланка прислал Алехину вызов на матч-реванш по Лондонскому протоколу лишь через несколько месяцев после того, как было заключено соглашение о матче Алехин — Боголюбов, и Капабланке было отказано.
Тем не менее, затягивание матчей при безлимитной формуле было очевидно, и четыре следующих матча (два — Алехина с Боголюбовым и два — Алехина с Эйве) игрались с лимитом 30 партий. В дальнейшем ФИДЕ приняла регламент «24 партии на большинство». К безлимитной формуле вернулись во второй половине 1970-х, но после беспрецедентно затянувшегося матча 1984—1985 годов от неё отказались окончательно.
В 2006 году гроссмейстер Бент Ларсен выставлял на интернет-аукцион eBay фотографию Капабланки с автографом шахматиста, сделанную в шахматном клубе Буэнос-Айреса накануне матча. Стартовая цена составляла 22 000 долларов США[9].
Алехин А. А. На пути к высшим шахматным достижениям / Сост. Романов И. З. и Туров Б. И. — М.: Физкультура и спорт, 1991. — 448 с. — 100000 экз. — ISBN 5-278-00401-0
.svg){kind=small}
