PROFILPELAJAR.COM

Генети́ческие после́дствия Холоко́ста — гипотеза о межпоколенной передаче у ашкеназов тех стрессовых эффектов, что вызваны сильными психологическими и физическими травмами, полученными во время Второй мировой войны^[1]^[2]^[3].

Специальные исследования

Исследование группы под руководством Рейчел Йехуды обнаружило, что процессы эпигенетического наследования создают повышенный риск развития шизофрении и тревожного невроза у тех, кто является потомками европейских евреев, ставших свидетелями или испытавших на себе пытки или вынужденных бежать или скрываться в 1938—1945 годах. Анализ генетического материала показал молекулярную модификацию гена FKBP5, контролирующего ответ на стресс: у переживших Холокост FKBP5 был гиперметилирован, а у их детей отмечается недостаток меток на этом гене. Исследователи предполагают, что смена паттерна метилирования может быть адаптивной реакцией. Эти изменения, вызванные посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), привели к тому, что люди стали уязвимы для шизофрении и тревожного невроза. Высокая вероятность развития таких же психических расстройств обнаружена у детей жертв Холокоста^[4]. Это исследование стало завершением ряда предыдущих работ исследовательской группы.

Так, исследование Йехуды в соавторстве показало, что ПТСР выживших в Холокост создаёт высокий риск психического расстройства среди потомков, а причиной этого является глюкокортикоидное программирование как фактор матки, что указывает на участие эпигенетических механизмов^[5]. В отзыве на доказательства межпоколенной передачи ПТСР, представленных несколькими исследовательскими группами, в том числе группой Йехуды, отмечается, что есть доказательства передачи из поколения в поколение ПТСР в процессе эпигенетического программирования во время беременности^[6]. Выполненное группой Йехуды исследование лиц, переживших Холокост, установило, что интеграция эпигенетических процессов в модель объяснения даёт более детальную характеристику траектории ПТСР с течением времени, чем простой диагностический статус в одно время, что делает важным понимание начала траектории ПТСР^[7]. Этот вывод отмечен как значимое доказательство того, как скрытая межпоколенная передача травмы становится очевидной при стрессе у потомков выживших в Холокост, что выявляет причины устойчивости одних евреев к психическим расстройствам, и уязвимость других^[8].

Поддерживающие исследования

Поиск биологических механизмов и клинически значимых результатов эпигенетического наследования является довольно спорным, но всё чаще предлагается для объяснения воздействия стрессовых событий в нескольких поколениях^[9]. То, что эпигенетическая регуляция гена FKBP5 повышает риск заболевания рядом психических расстройств, включая депрессию, биполярное расстройство и шизофрению, подтверждает, например, исследование Натали Матосин и Торхильдур Халлдорсдоттир^[10]. Схожий с обнаруженным группой Йехуды эпигенетический процесс передачи родительского ПТСР потомству через метилирование гена глюкокортикоидного рецептора выявлен при исследовании генетических последствий геноцида тутси^[11].

Обобщение клинически значимых доказательств влияния неблагоприятного психического здоровья на генетические факторы риска психических заболеваний отмечает обнаруженное у жертв Холокоста и их потомков эпигенетическое наследование психических расстройств как пример передачи тяжёлых исторических травм между поколениями^[12].

Генетические последствия Холокоста обнаруживаются не только у проживающих в Израиле и США детей выживших, но и в третьем поколении австралийских евреев — внуков жертв Холокоста^[13].

Метаанализ долгосрочных последствий геноцида в период Холокоста показал, что есть большой размер эффекта для ПТСР, меньше выражены последствия для психопатологической симптоматики и отсутствует значительное влияние на физическое здоровье и когнитивные функции^[14].

Критика

Ряд учёных указывает на то, что хотя кросс-секционное исследование переживших Холокост, выполненное группой Йехуды, и обнаружило воздействие Холокоста на цитозин метилирования в гене, являющегося важным регулятором чувствительности глюкокортикоидных рецепторов, однако авторы данного исследования не смогли различить эпигенетическое наследование и социальную передачу, несмотря на то, что контролировали воздействие травмы на потомство и психопатологию, а также другие социодемографические факторы^[15].

Ирина Якутенко в отношении исследования Йехуды и коллег, а также для исследования по женщинам-тутси отмечает, что «к обеим этим работам есть вопросы. Они касаются и размера выборки, и самой методики, в том числе постановки контролей. В исследованиях, которые проводятся, что называется, по факту, избежать таких недочётов невозможно… Но до тех пор, пока этот факт не будет строго подтверждён, мы можем говорить о наследственной передаче эпигенетических стрессовых настроек у Homo sapiens только как о гипотезе»^[16].