Иегуда бен Шмуэль Галеви родился в Туделе. Учился в иешиве в Лусене у раввина Ицхака Альфаси. Также обучался светским наукам и медицине. Под влиянием Моше ибн-Эзры — одного из выдающихся представителей еврейской поэзии того времени — Галеви рано начал писать стихи на древнееврейском языке. Он был убежденным националистом. Пробыв долгое время врачом в Кордове, Галеви отправился в Палестину, по пути остановился в Александрии. Свои впечатления от путешествия по морю он позже передал в «Морских песнях». По одной из версий, убит в Иерусалиме во время второй поездки в Палестину[2].
Арабская поэзия стимулировалась разными изречениями из Корана или более древними поэтическими документами, еврейская — отдельными библейскими фразами или отрывками из Библии и произведениями более древней еврейской поэзии. Постоянная ссылка на библейский текст особенно характерна для еврейской поэзии того времени, так как древнееврейский язык уже в течение многих столетий не был разговорным и оставался лишь языком литургии и книги.
Тематика произведений Галеви очень сходна с тематикой арабских поэтов данной эпохи: песни дружбы, любви, хвалебные гимны, панегирики знати, меценатам, жизнерадостность, национальные песни, траурные песни в память умерших друзей и близких, эпиграммы, загадки, шутки. Несмотря на то, что в произведениях Галеви немало трафаретного и книжного, его поэзия не лишена простоты выражений и задушевного лиризма. Галеви писал также религиозные стихи, часть которых «канонизирована» — то есть стала частью синагогальной литургии.
Жизнь и деятельность поэта протекала в мусульманской части Испании. Евреи занимали там должности сборщиков податей, полицейских чиновников, служащих и также составляли значительный контингент лиц интеллигентных профессий. Знать и городское население относились к ним враждебно, вели против них борьбу, стремясь вытеснить их из сферы влияния на общую государственную жизнь. Приближение гонений на евреев уже давало себя чувствовать в разных областях жизни страны. В 1147 — 1148 произошёл государственный переворот — одна династия сменила другую; начался период сильных гонений евреев.
Почти в таком же положении находилось еврейское население в христианскойКастилии, где евреи играли такую же роль, являясь опорой монарха против претензий со стороны городского населения и в особенности знати. Перелом в положении еврейства, занимавшего промежуточную позицию между враждовавшими — монархом, с одной стороны, знатью и городским населением — с другой, конечно отразился на творчестве Галеви: отсюда мотивы беспомощности и безнадёжности в его поэзии. Этим переломом также объясняется обращение поэта к утопически-романтическому идеалу возрождения еврейского народа «на обетованной земле», идеалу, созвучному эпохе рыцарства времён крестовых походов с её стремлениями в Палестину.
Сионистское движение нередко пользовалось националистической концепцией Галеви и его националистическими стихами для своих целей. Галеви считается самым крупным еврейским поэтом постбиблейского периода. Стихи его издавались и переводились почти на все европейские языки. Образ Галеви использован Генрихом Гейне в одном из стихотворений из цикла «Еврейские мелодии»[3].
Al-Chazarî, übers. von H. Hirschfeld, Breslau, 1885;
Das Buch «Kusari» des J. Halevi, nach dem Texte d. Jehuda-ibn-Tibbon, Cassel, 1853
«Cuzary», tr. del árabe por Jehuda Abentibbon y del hebreo por J. Abendana. Publ. A. Bonilla y San Martin, con un apénd. de M. Menendez y Pelayo, 1910.
Brody H., Studien zu den Dichtungen J. Halevis, Berlin, 1895.
Neumark D., Geschichte der judischen Philosophie des Mittelalters, I, 510. «Heatid» (на древнееврейском), I, Berlin, 1908.