Бунт лорда Гордона (Мятеж лорда Гордона, англ.Gordon Riots) — антикатолические массовые беспорядки в Лондоне 2—9 июня 1780 года[1], ставшие самыми разрушительными в Англии в XVIII веке.
Беспорядки были направлены против «Акта о папистах»1778 года, расширявшего участие католиков в общественной жизни при условии принесения особой присяги (политического характера), а также разрешавшего католикам служить в армии, приобретать землю, содержать школы, отменявшего преследование священников[1].
Решение о смягчении положения католиков было принято правительством Фредерика Норта в разгар Войны за независимость США и имело одной из целей увеличить количество призывников[2]. Мятежники опасались, что призыв католиков в армию подорвёт боеспособность Великобритании (на стороне борцов за независимость США выступали соединённые «семейным согласием» католические Франция и Испания). За спиной мятежников стояла влиятельная группировка будущего премьер-министра Англии графа Шелберна, стремящаяся свалить правительство Норта. Оппоненты мятежников обвиняли их самих в связях с Францией и попытке под видом антикатолических лозунгов поднять бунт в тылу воюющей страны.
Неконтролируемые демонстрации и беспорядки считались частью повседневной политики в Англии XVIII века. Для маргинализированных членов общества, не имевших права голоса, единственным способом политического самовыражения являлись подобные устрашающие собрания[3][4].
Беспорядки получили название по имени лорда Джорджа Гордона, эксцентричного главы «Ассоциации протестантов», настаивавшей на отмене «Акта о папистах». Ещё 2 февраля 1779 года её членами устроены были погромы католиков в Перте и Эдинбурге, где сожжены были часовни в Чалмерс Клоуз, недалеко от Лейт Винд и в Блэкфрайарс Винд[1].
В Лондоне столкновения начались 2 июня 1780 года, когда ассоциация подала в парламент Великобританиипетицию с требованием отмены акта; 40—60 тысяч человек, многие из них с голубыми кокардами (символом ассоциации), двинулись к Вестминстерскому дворцу, выкрикивая антикатолические лозунги. По ходу шествия толпа разрасталась. Во главе процессии шёл Гордон, который был принят парламентом и вручил петицию (отклонённую подавляющим большинством голосов)[5], однако оставшаяся у ворот парламента толпа вышла из-под контроля, и начались массовые беспорядки.
Манифестанты нападали на приезжавших в парламент членов палаты лордов, ломали их кареты, устраивали разрушения и грабежи в городе. На другой день начались антикатолические погромы, громили ирландцев, живших в районе Мурфилд (там была обширная незастроенная площадь, где собрались мятежники), а также сардинское и баварское посольства. Ньюгейтская тюрьма была взята штурмом, сожжена и отчасти разрушена, заключённые разбежались. На тюрьме было написано: «Его величество король Толпа» (King Mob). Поджигались церкви и дома католических проповедников, однако собравшийся в понедельник 5 июня в Сент-Джеймском дворце Тайный совет так и не принял никаких адекватных мер или гарантий для пресечения бесчинств, и лишь король Георг III в своей датированной тем же числом прокламации обещал вознаграждение 500 фунтов за выдачу поджигателей[6].
6 июня, получив известие о том, что собравшиеся утром 220 членов палаты общин наотрез отказались обсуждать петицию «Союза протестантов»[7], беснующиеся толпы захватили все мосты через Темзу, разорили дом лондонского судьи Хайда и сожгли большую винокурню ирландца-католика Лэнгдейла в Холборне, расхитив и распив практически все её обширные запасы[1]. Причин первоначально вялой реакции властей на происходящее было несколько, сказывалось отсутствие опыта в подавлении массовых городских возмущений, которых столица не видела с конца XVI столетия, а также ненадёжность магистратов, в массе своей увлечённых протестантской агитацией, и слабость городской полиции, состоявшей всего из нескольких десятков сторожей и констеблей. Ситуацию усугубляла и нерешительность короля Георга, душевное заболевание которого вследствие развивающейся у него врождённой порфирии стремительно прогрессировало.
Лишь на пятый день введено было, наконец, военное положение[8]. Этот день, 7 июня 1780 года, названный Горацием Уолполом «чёрной средой», стал кульминацией бунта, когда толпа безуспешно пыталась захватить Банк Англии, оборону которого взял на себя 9-й пехотный полк под командованием Томаса Твислтона. Помимо него, в подавлении приняли участие Королевская конная гвардия, отряды пеших гвардейцев, придворных йоменов, Почётная артиллерийская рота, 2-й Королевский полк линейной пехоты, а также ополченцы из пригородов и соседних графств. К вечеру армейским частям удалось разогнать повстанцев, в массе своей безоружных и неорганизованных. 210 человек убиты были на улицах, 75 скончались в госпиталях от ран, 173 получили тяжкие увечья. Около 450 человек было схвачено, 52 осуждено, из них 20—30 впоследствии были казнены после суда[1]. Спустя несколько дней после подавления мятежа из Америки пришло известие о взятии английской армией 12 мая Чарлстона, встреченное всеобщим ликованием и несколько разрядившее общественную атмосферу[7].
Гордон был арестован и обвинён в государственной измене, но вскоре оправдан благодаря заступничеству лорда Эрскина и адвоката Томаса. Полемистка и автор гимнов Мария де Флери выпустила в его защиту брошюру и книгу стихов. Впоследствии Гордон принял иудаизм и умер в лондонской тюрьме, куда попал за оскорбление французской королевы Марии Антуанетты[5].
Одним из предводителей бунта (по другим данным — лишь свидетелем) являлся Иван Романович Ранцов (Ронцов) (1755—1791), внебрачный сын графа Воронцова, несостоявшийся фаворит Екатерины II, живший в Лондоне два месяца. Он был арестован, обвинён в «поджигании» и выдворен в Россию.
Последствия
Лондонский бунт 1780 года, стихийный по своей природе и не имевший ни определённых планов, ни организованного руководства, имел тем не менее выраженную социальную и антикатолическую направленность. Вспыхнувший в разгар восстания в американских колониях, патриотическими кругами он рассматривался как следствие некой диверсии или подстрекательства со стороны иностранных шпионов, реальность существования которых, впрочем, за более чем двухвековую историю его научного исследования доказана так и не была. Так, летом 1780 года в ходе расследования генеральный прокурор лорд Мэнсфилд заявлял: «Действия толпы диктовались зловещими планами наших закоренелых врагов... Происшедшие бунты были частью тщательно разработанного плана захвата власти в стране». А судья Л. Бэррингтон писал 12 июня: «Говорят, что в большинстве случаев мятежников было немного. Это — правда, но не вся правда. Самыми активными были парни, подготовленные людьми доктора Франклина для дьявольской практики поджогов». Обвинения в адрес посла Соединённых Штатов во Франции высказывали многие политики и государственные деятели. Секретарь «главного виновника» лорда Гордона Роберт Ватсон в свой книге «Жизнь Гордона» писал: «Мало событий в британской истории, которые возбудили бы больше внимания, чем бунт 1780 года и, возможно, ни одно из них не покрыто таким мраком»[7].
Выступление лондонских низов осуждено было не только большинством политиков, чиновников и военных, но и торгово-промышленными слоями населения и представителями среднего класса. Рядом авторов, например, консервативным политиком и публицистом Эдмундом Бёрком, бунт Гордона рассматривался в качестве некой прелюдии к Великой Французской революции: «Свирепая и дикая стихия покинула леса и бродила по нашим улицам во имя перемен… Своего рода „национальное собрание“… потрясло парламент в самом центре государства, установило над ним своеобразный надзор и едва ли не диктовало ему не только законы, но и самые принципы и сущность законодательной власти…»
Дипломатические последствия для Великобритании, репутации которой нанесён был заметный ущерб, были однозначно неблагоприятными. В то время как события в восставших американских колониях настоятельно требовали не только военной, но и финансовой поддержки, от переговоров с ней отказались не только Испания, но и Австрия.
Лондонские события 1780 года доказали эффективность массовой пропаганды, как устной, так и печатной, использующей методы быстрой смены лозунгов, тактики и произвольной интерпретации исторических событий, для обеспечения захвата власти политическими группировками, а также возможность манипуляции с помощью неё общественными настроениями, используя межконфессиональную и межнациональную рознь. Также они стали примером вовлечения в политическую активность несознательных, неуравновешенных и даже психически нездоровых людей, а также асоциальных элементов и лиц с преступными наклонностями[7].
Ряд политиков и общественных деятелей, в том числе Уильям Петти, граф Шелберн, впечатлённые картиной насилия и разрушений, настоятельно требовали увеличения финансирования и расширения штата лондонской полиции по образцу французской, что было реализовано лишь в следующем столетии. Лондонские события июня 1780 года подорвали популярность радикального политика Джона Уилкса, организованные которым отряды народной милиции не только оказались неэффективными, но и частично поддержали погромщиков и грабителей.
Многие пострадавшие католики добились через суды компенсаций за причинённый ущерб, и лишь вышеназванный виноторговец Лэнгдейл, оценивший свои потери в 100 000 фунтов стерлингов, отказался от денег, получив взамен разрешение на беспошлинную перегонку спиртных напитков в течение всего лишь года, чем сумел изрядно возместить понесённые убытки[1].
В художественной литературе
События Лондонского бунта 1780 года изображаются в антиякобинском романе Джорджа Уокера «Бродяга» (1799), главный герой которого становится одним из главных его участников.
Их касается Мария Эджуорт в своём историческом романе «Харрингтон» (1817), два персонажа которого, принятые повстанцами за папистов, укрываются в доме богатого испанского еврея.
Лондонские события 1780 года изображены в романе Джона Кризи «Хозяева Боу-стрит» (1974).
В историко-приключенческих романах Бернарда Корнуэлла о приключениях королевского стрелка Шарпа (1981—2007) главный герой в возрасте трёх лет теряет родную мать, убитую при подавлении лондонских беспорядков 1780 года.
Описывается в историческом романе Миранды Херн «Вечная жизнь» (2003), главные герои которого волею судьбы оказываются в центре беспорядков.
В романе Джона Уитборна «ВавиЛондон» (2020) полуфантастическое описание восстания Гордона содержит элементы мистики и имеет апокалиптическую развязку.
«Король Толпа» является одним из главных героев серии комиксов Гранта Моррисона «Невидимки» (1994—2000).
↑Hibbert C. King Mob: The Story of Lord George Gordon and the Riots of 1780. — Dorset Press, 1990. — pp. 23—62.
↑Dieter Groh. Collective Behavior from the 17th to the 20th Century: Change of Phenomena, Change of Perception, or no Change at All? Some Preliminary Reflections // Changing Conceptions of Crowd, Mind and Behavior, eds. Carl F. Graumann and Serge Moscovici. — New York: Springer-Verlag, 1985. — pp. 143—162, 148.
↑Eric J. Hobsbawm. Primitive Rebels // Studies in Archaic Forms of Social Movement in the 19th and 20th Centuries. — Manchester: Manchester University Press, 1971.
.jpg)
