Франческо Кастелли родился в Биссоне, недалеко от Лугано в Тичино, который в то время был под юрисдикцией Швейцарской Конфедерации. Борромини происходил из семьи потомственных каменщиков и строителей, какими славился Тессинский кантон. Он был старшим из четырёх детей. О его отце Джованни Доменико сохранилось немного данных, но известно, что он был скромным архитектором или мастером-строителем на службе у герцогов Висконти в Милане; его мать, Анастасия Гарове, происходила из богатой семьи, которая занималась строительством[8] и имела отдалённое отношение к Доменико Фонтане, который в то время считался одним из самых престижных архитекторов в западном мире[9].
С 1628 года он стал подписываться: «Борромини», чтобы его отличали от других римских строителей, которых называли Кастелли. Псевдоним происходит от семьи его матери[10] или, как предполагают его итальянские биографы, в честь миланского святого Карло Борромео[11][12]. После смерти Мадерна Борромини присоединился к группе Дж. Л. Бернини, достраивавшей Палаццо Барберини. В дальнейшем Франческо Борромини работал в Риме в постоянном соперничестве с Джан Лоренцо Бернини за папское внимание и получение выгодных заказов.
Однако карьера Борромини не была удачной. Он работал вдумчиво и медленно. Часто заказчики теряли терпение и отзывали свой заказ, передавали его Дж. Л. Бернини. Завершив капеллу Фальконьери в церкви Сан-Джованни-деи-Фиорентини, 22 июля 1667 года[13] Борромини почувствовал себя тяжело больным и больше не выходил из дома. Он сжёг рукописи и рисунки, а затем проткнул себя шпагой, но ещё долго мучился, истекая кровью, прежде чем умер. Смерть не была быстрой, но произошла «в десять часов утра»; таким образом, Борромини успел объяснить причины этого безумного жеста, продиктовать завещательное распоряжение и просьбу похоронить его в церкви Сан-Джованни-деи-Фиорентини рядом с могилой своего учителя Карло Мадерна[14]. Его просьбу выполнили, однако, согласно правилу, на плите нет надписи, поскольку захоронение самоубийц не может быть обозначено и даже не может находиться в храме, хотя для Борромини сделали исключение.
В недавнее время имя архитектора было добавлено на мраморной плите захоронения Карло Мадерна, а на колонне церкви по заказу посольства Швейцарии в Риме установлена памятная доска. Латинская надпись гласит: «Франческо Борромини из Тичино, рыцарь Христа, архитектор с вечной репутацией, божественный в силе своего искусства, он посвятил себя украшению великолепных зданий Рима, среди которых: Ораторио деи Филиппини, церкви Сант-Иво, Сант-Аньезе ин Агоне, перестройка Латеранской базилики, Сант-Андреа делле Фратте, Сан-Карло на Квиринале, здание конгрегации Пропаганды Веры, а также в этом храме (Сан-Джованни деи Фиорентини) он украсил Высокий Алтарь недалеко от этого могильного камня, рядом с останками Карло Мадерно он был найден, недалеко от города и его родственника (Карло Мадерно), в мире он покоится с Господом».
Творчество
Франческо Борромини вышел из «низшего круга» ломбардских мастеров, и наследовал традиции ремесленного уклада строителей-каменщиков Севера Италии в отличие от столичной школы римского барокко, которую возглавлял Джан Лоренцо Бернини. У него были навыки мастера-каменотёса и организатора практических работ, которые он приобрёл в период работы в Милане и ученичества у Карло Мадерна в Риме. «Глубокое знание технических секретов мастерства, — писал об архитекторе А. К. Якимович, — совершенный и абсолютный архитектурный профессионализм, ставший редкостью в эпоху разносторонних гениев Возрождения… естественно сочетаются у Борромини с внутренней свободой от многих традиционных рамок, канонов и запретов в архитектуре». Борромини знает своё дело так, как знали его средневековые ремесленники. Далее Якимович писал, пересказывая суждение М. Дворжака: «Необыкновенный талант Борромини оживлять архитектуру, заставлять её двигаться, волноваться, расти ввысь остался бы бесполезным, да и вообще не смог бы развиться без совершенного освоения вековых традиций строительного ремесла». Его рационализм, точный расчёт и инженерное мастерство противостояли фантазиям Бернини, «театральной эффектности его скульптур и безграмотной с точки зрения тектоники архитектуры»[15].
Архитектор вполне сознательно формировал напряжённое пространство вокруг своих построек, как например в знаменитой «застывшей волне» фасада церкви Сан-Карло алле Куатро Фонтане. Окружности он неизменно предпочитал эллипс. Прямой линии и плоскости — изгиб. Так и церковь Сан-Карло имеет свой «секрет»: овальное подкупольное пространство с сияющим в световых лучах голубем Святого Духа, неожиданно контрастирующее с построенным по всем правилам классицистической архитектуры интерьером.
Борромини занимался математикой и самостоятельно осваивал многие науки. Собрал выдающуюся библиотеку. Следуя тенденциям формообразования стиля римского барокко, он всегда предлагал самые необычные, экстравагантные решения и мало кто мог догадаться, что за такими решениями кроется математика и геометрия. Он выстраивал свои замысловатые композиции не на основе классических пропорциональных модулей в один или два квадрата, а использовал иррациональные отношения и необычные геометрические фигуры, придавая им символическое значение.
Так композиция церкви Сант-Иво алла Сапиенца (1642—1660) строится на контрастном чередовании вогнутого фасада, шестилепесткового барабана, имеющего сложную выпукло-вогнутую форму, высокой лантерны со сдвоенными колонками и спиралеобразного пандуса необычайного шатра, заменяющего традиционный купол. Вдоль пандуса шатра высятся высеченные из камня факелы с языками пламени — символ пламенеющего Духа[16]. Лантерна несёт металлическую фигурную «корону», олицетворяющую папскую тиару. Эта ажурная конструкция, увенчанная золотистым шаром и крестом, как бы парит в небе, резко контрастируя с множеством полусферических и параболических куполов Рима.
В плане церкви, нашедшем как в зеркале отражение в структуре купола, Борромини применил осесимметричную схему, наложив друг на друга два равных правильных треугольника. В результате в композиции интерьера церкви оказалась зашифрованной Звезда Давида, совмещённая с тремя полукружиями, что создает типичный готический трифолий (трилистник). Внутренний свод повторяет мотив трифолия, плавно перетекая через «лепестки» фигурного плафона в окружность лантерны. Звезда Давида напоминает историю храма Соломона в Иерусалиме, который, в том числе согласно идеологии ордена иезуитов, считался символическим прообразом всех христианских церквей Рима и Католического мира. Кроме того, готический трифолий отражает идею преемственности стиля римского барокко, или «стиля иезуитов», непосредственно от средневековой готики.
В фасаде Палаццо Барберини, над проектом которого работали все три знаменитых архитектора: Мадерна, Бернини и Борромини, последнему, вероятно, принадлежит идея необычных «перспективных» окон третьего этажа, а внутри — столь же необычная овальная в плане спиральная лестница со сдвоенными колоннами.
В Палаццо Спада помимо общей перестройки здания Борромини в 1652—1653 годах создал необычную «перспективную галерею», названную впоследствии его именем, создающую эффект усиленной перспективы. Она представляет собой типичную для эпохи маньеризма и барокко причуду, относящуюся к жанруобманки, или тромплёя (фр.trompe-l'œil — «обманчивый глаз», «обманчивая видимость»), но также отражает научный интерес архитектора к архитектурной геометрии.
Борромини был «конструктивно мыслящим скульптором зданий». То, что сделал для архитектуры Борромини иногда сравнивают с тем, что сделал для славы живописи Рембрандт[17]. Принцип непрерывного «перетекания» внутреннего и внешнего пространств в дальнейшем развивали его последователи Г. Гварини и Б. Нойман. Новации Борромини оказали особенно значительное влияние на архитектуру стран Северной Европы, на австрийское, чешское и немецкое барокко. Свои взгляды Борромини изложил в книге «Опус об архитектуре» (Opus Architectonicum, 1559—1667). Книга была опубликована только в 1735 году.
Захоронение Ф. Борромини в церкви Сан-Джованни-деи-Фиорентини в РимеБорромини на банкноте 100 швейцарских франков
Франческо Борромини был изображён на 6-й серии банкнот 100 швейцарских франков, которая была в обращении с 1976 по 2000 год[18]. Это решение в то время вызвало полемику в Швейцарии, начатую швейцарским итальянским историком искусства Пьеро Бьянкони. По его словам, поскольку в XVII веке территории, которые в 1803 году стали кантоном Тичино, были итальянскими владениями некоторых швейцарских кантонов (кондоминиумов двенадцати кантонов), Борромини нельзя было ни назвать ни тичианцем, ни швейцарцем[19].
Об архитекторе Борромини французским режиссёром Эженом Грином снят кинофильм La Sapienza[англ.], выпущен на экраны в 2015 году.
Ораторио деи Филиппини. 1637—1662
Церковь Сант-Аньезе-ин-Агоне на Пьяцца Навона. 1653—1657
Сант-Аньезе-ин-Агоне. Интерьер
Церковь Сан-Карло алле Куатро Фонтане в Риме. 1634—1637. Фасад: 1664—1667. Фотография 1938 г.
↑Borsi S. Borromini in Art dossier. — Giunti Editore, 2000. — ISBN 88-09-01554-1
↑Morrissey J. The Genius in the Design: Bernini, Borromini and the Rivalry That Transformed Rome. — 2006, ISBN 0-06-052534-7
↑ 123Carboneri, NinoFrancesco Borromini (неопр.). Dizionario biografico degli Italiani. Treccani. Дата обращения: 22 мая 2014. Архивировано 29 октября 2019 года.
↑Якимович А. К. Бернини и Борромини. Становление двух типов художественного сознания барокко // Искусство Западной Европы и Византии. — М.: Наука, 1978. — С. 104—106
↑Власов В. Г. Сант Иво алла Сапиенца // Власов В. Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства. В 10 т. — СПб.: Азбука-Классика. — Т. VIII, 2008. — С. 523—524
↑Власов В. Г. Стили в искусстве: В 3-х т. — Борромини, Франческо // Т. 2. Словарь имен. — СПб.: Кольна, 1996. — С. 116
_esterno.jpg)
_-_Dome_HDR.jpg)
_-_Dome.jpg)
