Спустя неделю после оккупации острова Св. Евстафия появился корабль из Бискайского залива с известием, что 31 декабря1780 были обнаружены от 8 до 10 линейных кораблей французов, сопровождающие крупный конвой в направлении Вест-Индии. Родни немедленно приказал Худу с 11 линейными идти на рандеву с ещё шестью, стерегущими Форт-Ройял, и с ними занять позицию с наветра (с востока) от Мартиники для перехвата конвоя.
Худ вышел в море 12 февраля1781 года. Сведения оказались неверны, но ему было приказано крейсировать дальше. Через месяц пришел новый приказ: изменить позицию на подветренную и начать ближнюю блокаду Форт-Ройяла. Худ возражал, что в этом случае не сможет эффективно перехватывать подходящих с наветра, но Родни оставил приказ в силе.
Приготовления французов в Бресте закончились только в марте, и 22 марта адмирал де Грасс вышел с конвоем и 26 линейными кораблями. Через неделю 6 из них отделились — 5 под командованием Сюффрена пошли в Ост-Индию, 1 в Северную Америку. Остальные продолжали путь к Мартинике, которая и открылась 28 апреля. После полудня французы обнаружили также эскадру Худа, с подветра возле южной точки острова, мыса Салин, и де Грасс на ночь лег в дрейф.
Кроме 20 кораблей де Грасса, в самом Форт-Ройяле был ещё один 74-пушечный и три 64-пушечных. Среди задач Худа было не дать им соединиться.
Таким образом, у французов было преимущество в числе кораблей и суммарном числе пушек, кроме того де Грасс был с наветра. С другой стороны, Худу не надо было заботиться о прикрытии конвоя, все его корабли были обшиты медью, и все его силы были сосредоточены, тогда как французы разделены.
Ход боя
На рассвете 29 апреля де Грасс двинулся с намерением обогнуть мыс Салин. Худ был слишком далеко под ветром для перехвата. Позже Родни винил его в том, что он «потерял ночь напрасно». Но по свидетельству Сатерленда, капитана HMS Russell:
в 6 вечера (28-го) наш флот повернул на север и продолжал движение [ночью][1]
то есть делал все возможное, чтобы выиграть ветер. Все британские авторы сходятся только в одном: никто из них не имел представления о реальной силе противника. Так или иначе, манёвр не удался, и ближнего боя у мыса не последовало.
В 9:20 утра к Худу присоединился 64-пушечный линейный корабль с Сент-Люсии, доведя общее число его кораблей до 18. Эскадра в это время держалась курсом на зюйд. В 10:35 британцы провернули оверштаг все вдруг, в то время как французы огибали мыс Салин — транспорты близко к берегу, боевые корабли мористее, прикрывая их.
Теперь обе эскадры шли параллельными курсами, авангард французов против британского центра. В 11 утра французы открыли огонь, на который британцы не ответили. В 11:20, уже севернее бухты, Худ ещё раз повернул оверштаг. В ответ де Грасс, видя что конвой благополучно прошел, повернул фордевинд все вдруг, таким образом линии противников сблизились, идя на зюйд. В это время четыре француза вышли из бухты и без помех пристроились в хвост к своим. Когда французские ядра стали падать с перелетом, британцы ответили на огонь. В полдень Худ, видя что по-прежнему не может сблизиться с противником, убрал все паруса кроме марселей и привелся, надеясь этим вызвать его на сближение. В 12:30 французский адмирал поравнялся с его флагманом; бой стал общим, но на слишком большой для эффективного огня дистанции. Позже Худ писал:
Полагаю, никогда ещё не выбрасывали за день впустую столько пороха и ядер.
Оригинальный текст (англ.)
Never, I believe, was more powder and shot thrown away in one day before.[1]
Французы не меняли курс, и в 1 час пополудни Худ снова взял ветер, так как их авангард обогнал его собственный. Ведущие корабли, выходя из-под острова в пролив, ловили более свежий бриз, и с ним уходили вперед. Поэтому в 1:34 пополудни Худ поднял сигнал сомкнуть строй, и видя, что даже один выстрел из десяти его не достает, прекратил огонь. На южном конце линии, однако, бой ещё продолжался. Четыре британских корабля: HMS Russell, HMS Centaur, HMS Intrepid и HMS Shrewsbury, подверглись атаке восьми французских. Именно они пострадали больше всего — как по части повреждений, так и потерь. Russell получил несколько пробоин в районе ватерлинии, с трудом держался на плаву и потому был отослан на Св. Евстафия, куда пришел 4 мая, принеся Родни первые известия о бое и о численности прибывших французов.
В течение дня 30 апреля Худ держал позицию, по-прежнему пытаясь выиграть ветер. Когда эти попытки провалились, и выяснилось что ещё два его корабля выведены из строя, он на закате отвернул к северу, поскольку южнее сильные течения не позволяли покалеченным кораблям добраться до Сент-Люсии. 11 мая он соединился с Родни, который, произведя спешный ремонт Russell, 5-го вышел в море с ним, плюс HMS Sandwich и HMS Triumph.
Последствия
Ни один корабль с обеих сторон не был уничтожен или захвачен. Потери британцев в людях составили 39 убитыми (включая капитана Centaur, Нотта) и 162 ранеными, в большинстве на четырёх кораблях, оказавшихся против восьми французов. Сведения о потерях последних сильно разнятся от источника; одни показывают потери, сравнимые с британскими, другие в пять раз меньше. Надежно определить их невозможно.
Трудно критиковать действия сторон в этом бою, так как отчеты расходятся. Судя по всем фактам, Худ не сумел захватить инициативу с самого начала, и дальнейший ход столкновения диктовал де Грасс. Худ не смог ни воспрепятствовать конвою, ни помешать противнику соединить силы, ни нанести заметный урон боевым кораблям. С другой стороны, он не отступил перед явно превосходящими силами, и не потерял ни одного корабля. Причины и возможности изменить положение он, Родни и французы толковали каждый по-своему.
Родни винил Худа за то, что не произошло решительного сражения (см. выше). Своей ответственности за приказ сменить позицию на подветренную он, в типичной для него манере, видеть категорически не желал. Худ на это заметил (намекая на то, что Родни остался на Св. Евстафии, занятый своей долей военной добычи):
Несомненно было бы лучше для всех,… будь сэр Джордж со своим флотом, ибо тогда, уверен, мы были бы с наветра, когда подошел де Грасс.
Оригинальный текст (англ.)
It would have doubtless been fortunate to the public... had Sir George been with his fleet, as I am confident he would have been to windward instead of to leeward, when de Grasse made his approach.[1]
Иными словами, Худ пытался снять ответственность с себя, хотя был командиром на месте. Родни, в свою очередь прозрачно намекал, что сам он сумел бы привести противника к бою. Учитывая его тактический гений, это вполне возможно, но не гарантировано. Оправдания обоих остаются оправданиями, и не влияют на результат. Свидетели-французы оценивают действия Худа 29 апреля как «решительные», но на следующий день «сдержанные».[1]
Де Грасс со своей стороны одержал тактическую победу. Он выполнил задачу проводки конвоя, который среди прочего доставил войска для новых высадок в Карибах. Никто, включая Родни, не сомневался что его следующей целью была Сент-Люсия. Дальнейший ход боевых действий в основном был продиктован защитой британских островов. Де Грасс, однако, не воспользовался случаем разбить флот противника по частям, предпочтя осторожность. Этим он затянул вест-индские операции ещё на год, что в конечном счете внесло вклад в ничейный исход войны. Один из его капитанов пишет:
Граф де Грасс, очевидно, был слишком занят безопасностью конвоя, тогда как адмирал Худ 29-го показал себя далеко не таким сдержанным, как на следующий день. Невзирая на наше численное превосходство, граф де Грасс держался берега, пока весь конвой не был в безопасности.[3]
Тот же автор заключает, что Худ и его капитаны проявили большое умение, играя на своем преимуществе (обшивка медью) и выжидая удобного момента, который не представился.
↑Navies and the American Revolution : 1775—1783 : [англ.] / Robert Gardiner (ed.). — L. : Chatham Publishing, 1997. — P. 108−109. — ISBN 1-55750-623-X.
.svg){kind=small}
