«Весёлые ребята»
Обложка рукописи
Жанр	юмор
Автор	Доброхотова-Майкова, Наталья Александровна; Пятницкий, Владимир Павлович
Язык оригинала	русский
Дата написания	1971, 1972
Дата первой публикации	1998
Издательство	Арда

Ошибочно приписываемые Даниилу Хармсу (Псевдо-Хармс, «Анекдоты о русских писателях»^[1]) гротескные литературные анекдоты (авторское название — «Весёлые ребята») были созданы в 1971—1972 годах сотрудниками редакции журнала «Пионер» — книжным графиком Натальей Доброхотовой-Майковой и художником-нонконформистом Владимиром Пятницким и получили большое распространение методом самиздата.

Наталья Александровна Доброхотова-Майкова^[2] (р. 07.07.1938^[3]) и Владимир Павлович Пятницкий (18 июля 1938 — 17 ноября 1978^[4]). По воспоминаниям художницы, они познакомились на химфаке МГУ и были однокурсниками^[5], он влюбился в её младшую сестру Татьяну, с которой позже имел общую дочь^[5].

Наталья Доброхотова-Майкова — российская художница, переводчик. Закончила химфак МГУ в 1960 году, два года работала по специальности. Рисовать училась в студии при клубе Серафимовича, руководитель М. Т. Хазанов. С 1962 года работает художником-иллюстратором. Много лет сотрудничала с журналом «Пионер», изредка с другими журналами. Основная работа в детской и научно-популярной литературе (издательства «Молодая гвардия», «Детская литература», «Аванта+» и проч.), вместе с сестрой Татьяной, также книжным иллюстратором^[2]. Мать переводчицы Екатерины Михайловны Доброхотовой-Майковой^[6].

Соавтор книги Наталья Доброхотова-Майкова в послесловии 1996 года, написанном к изданию 1998 года, сообщает об обстоятельствах её создания^[7]. Она являлась внештатным художником журнала «Пионер», который летом 1971 года после вынужденного выхода на пенсию главного редактора Натальи Владимировны Ильиной, по мнению её верной команды, ждал крах.

«Крушение отмечали с размахом. Редакция, бывшие сотрудники, любимые авторы (все сплошь знаменитости) втайне составили для Н. В. памятный рукописный номер журнала. Получилась замечательная книга, очень смешная. Нам с Пятницким досталась рубрика „Любимая папка Коллекциани-Собирайлова“, крошечная, в четверть полосы. Она появилась незадолго до этого, вел её Рейн, откапывал где-то анекдоты про великих писателей, в основном, кажется, Марк Твена. Пушкин тоже присутствовал. Пятницкий рисовал к этим анекдотам графические миниатюры чуть побольше почтовой марки. Этот раздел мы и воспроизвели. Сочинили две пародии»^[7]. Их текст в основной корпус анекдотов не вошел.

Как пишет Доброхотова-Майкова: «потом мы не могли остановиться. Стоило открыть рот, новая история возникала как бы сама. (…) Все, что сочинялось, записывали сразу набело, и так же Пятницкий рисовал картинки. Все рисунки — его. Текстов, кажется, моих больше. Есть общие. Мои, как правило, длиннее, Володины — гениальнее»^[7]. Пятницкий жил тогда в семье своей соавторши и вместе с её родственницами сделал цветные маски-портреты Пушкина, Гоголя, Толстого и Достоевского (их изображения можно позже увидеть на обложке 1998 года; эти артефакты сохранились и в XXI веке выставлялись в частной галерее на выставке Пятницкого).

Первые копии книжки представляли собой фото- и ксерокопии рукописи с иллюстрациями, созданными двумя соавторами. Они имели титульный лист с авторским названием «Весёлые ребята», который в поздних воспроизведениях (превращении в машинописный текст) был утрачен. По её словам, «по той же причине избежала широкой огласки графически-математическая Володина композиция про любовь бегемотов, которую наблюдал Ф. М. Достоевский (царство ему небесное), с концовкой: „и ничего сложного в этой науке нет“»^[7]. Позже в массовом сознании текст, потерявший титульный лист и ставший анонимным, «приобрёл» авторство Хармса, которому действительно принадлежит ряд пародийных миниатюр о Пушкине и Гоголе.

Экземпляры анекдотов в формате самиздата разошлись по рукам и имели огромный успех.

И. В. Кукулин сообщает: «В конце 80-х — начале 90-х гг. отдельные тексты из цикла „Веселые ребята“ многократно печатались в газетах („Правда“ от 23 ноября 1991 г. и др.) с различными указаниями авторства (Хармс, „приписываемое Хармсу“) или с призывами к автору откликнуться. Впервые подлинные авторы были названы в заметке Н. В. Котрелева^[8] в 1988 г. В приложении к сборнику прозы и дневников Хармса, который вышел в издательстве „Глагол“, были помещены тексты Доброхотовой и Пятницкого с добавлением аналогичных текстов других авторов»^[1].

В своем блоге Доброхотова-Майкова пишет, что оригинал существовал в зелёном блокноте с какой-то конференции^[9]. В 1998 году её друг издатель В. И. Грушецкий (издательство «Арда») осуществил маленьким тиражом публикацию «Веселых ребят», по её утверждению она «не очень удачная, текст наборный и картинки перепутаны»^[9].

В 2020 году факсимиле рукописи, с обширными комментариями и научными и биографическими статьями выпущено отдельной книгой: «„Лев Толстой очень любил детей…“ Анекдоты о писателях, приписываемые Хармсу» (М., Эксмо). Книга включает факсимиле рукописи с рисунками нонконформиста В. Пятницкого, обширные комментарии и научные и биографические статьи различных специалистов^[10]. Книга была представлена на Московской книжной ярмарке-2020^[11], книжными рецензентами включалась в обзоры «книга недели» и «самые интересные новинки последних месяцев»^[12][13]. Рецензия на книгу вышла в альманахе, посвященном истории самиздата в России «Acta samizdatica» (№ 5, 2020): «Без преувеличений можно сказать, что мы, наконец, получили книгу, которую все давно ждали»^[14]. Венгерский литературовед Жофия Калавски в рецензии, написанной для венгерского Института литературоведения, отмечает, что в издании показано, как это произведение вошло в социальный и культурный контекст 1970-х годов, что оно дополнено серией исследований и интервью, которые исследуют роль и значение анекдотов во многих смежных областях культуры^[15]. Художник, основатель арт-коммуны ОДЕКАЛ Сергей Сигерсон включил книгу в список «5 книг о том, что представлял собой советский арт-самиздат^[16]».

Рукопись представляет собой блокнот небольшого формата, на каждой странице которой расположен анекдот либо рисунок. Некоторые анекдоты занимают две странички. Всего на 87 страницах расположено 55 историй. Их порядок не совпадает с расположением анекдотов в популярных самиздатовских копиях и сетевых перепечатках.

По словам Доброхотовой-Майковой, подражание литературным анекдотам Хармса в этом проекте было самое прямое. Другим источником она называет школьно-народные анекдоты про Пушкина («как правило, глупые и неприличные»)^[7].

Появление анекдотов совпало со 150-летием со дня рождения Ф. М. Достоевского, имя которого фигурирует в 16 анекдотах. Также в ту эпоху, как указывает писательница, курсировало огромное количество баек про Кузьмича (Лукича) и Василия Ивановича^[7].

Михаил Назаренко указывает^[18], что, в отличие от оригинальных анекдотов Хармса, который был сильно оторван от реальных фактов, новый цикл опирается на реальные эпизоды из жизни писателей, хотя иногда инверсирует их. Например, в анекдоте про поджог Петербурга Достоевским его «участие в кружке петрашевцев и каторга оказываются связаны с позднейшей встречей Достоевского и Чернышевского: согласно воспоминаниям последнего Достоевский пришёл к нему весной 1862 г. с мольбой повлиять на молодых нигилистов и остановить петербургские пожары». Постоянное бегство Тургенева в Баден-Баден, по его мнению, скорее отсылает к передвижениям Кармазинова в «Бесах», чем к подлинной биографии писателя. Относительно временного пространства, как считает литературовед, стоит говорить и о влиянии «Голубой книги» Зощенко, где вся мировая история увидена глазами советского человека. «Подобная двойственность — история как абсолютное прошлое и как точная копия современности — характерна для всей русской традиции псевдоисторических текстов, начиная с анекдотов Пруткова и „Истории одного города“».

Кукулин пишет: «„Как бы исторические“ тексты Доброхотовой и Пятницкого активно обращаются к реальным событиям жизни русских классиков (пребывание Достоевского на каторге, „народолюбие“ и педагогический опыт Льва Толстого и т. п.), но в гораздо большей степени — к их полумифологическим образам в сознании советского или подсоветского интеллигента. Эти образы восходят к стереотипам советской школьной программы, к критической литературе и историческим анекдотам различного происхождения. В текстах Хармса спотыкающиеся друг о друга Пушкин и Гоголь становятся странными персонажами, которые пародируют саму идею „исторического анекдота“. „Веселые ребята“ — следующая стадия той же традиции. Их персонажи имеют постоянные признаки (…). По сравнению с текстами Хармса, в „Веселых ребятах“ большее место уделено социальной сатире. Тексты Доброхотовой и Пятницкого пародируют ту особую идеологическую и психологическую значимость, которую приобрела в России история литературы. История литературы осознается в пародии как своего рода домашняя интеллигентская мифология; „Веселые ребята“ пародируют эту мифологию, — но пародируют, не отменяя её значимости. Доброхотова и Пятницкий создали своего рода параллельную мифологию, а вместе с тем — продуктивный культурный механизм дальнейшего развития таких параллельных мифологий. „Параллельные мифологии“ стали заметной и необходимой частью саморефлексии культурного сознания для нонконформистской интеллигенции СССР. Антиидеологизм, издевательство над штампами советского преподавания литературы, парадоксальная убедительность персонажей — все это привело к тому, что тексты Доброхотовой и Пятницкого были чрезвычайно популярны в самиздате, и, в свою очередь, послужили образцом для многочисленных подражаний и переделок»^[1].

Назаренко пишет: «Главный же повествовательный принцип „Веселых ребят“, несомненно, восходит к Хармсу: это непредсказуемость точного/искаженного/инверсированного воспроизведения фактов. Усилены не только психологические, но и хронологические сдвиги: русская литература видится из 1970-х годов как единый текст, замкнутый на себя, как единая временная точка (…) Авторы тут же разрушают иллюзию оторванности классической литературы от современности. В цикле встречаются и реалии советского времени: колымский лагерь, якобы описанный Гоголем, юбилеи классиков»^[18].

• Котрелев Н. В. Письмо в редакцию // Советская библиография, 1988, № 4.
• Кобринский А. А. «Я участвую в сумрачной жизни» // Хармс Даниил. Горло бредит бритвою. Изд-во: Глагол, 1991 г. С. 17.
• Евгений Онегин, Маленький мальчик, Винни Пух и другие обитатели Совдепии (антология). М.: МиК, 1993 г. Серия: Библиотека пародии и юмора. ISBN 5-88548-011-7. Приписаны Хармсу и объединены с его «Анекдотами…»^[19]
• Доброхотова-Майкова Наталья, Пятницкий Владимир. Веселые ребята. /Рис. В. Пятницкого. — М.: Арда, 1998. — 110 с.: ил. (о) ISBN 5-89749-001-5
• Назаренко М. И. Конструирование биографий в исторических анекдотах // Русская литература. Исследования: Сб. науч. трудов. — Вып. ХI. — К.: БиТ, 2007. — С. 159—170.
• Хармсиниада. Комиксы из жизни писателей. М., 2019. Худ. Алексей Никитин (дополнено другими текстами и проиллюстрировано заново).
• Доброхотова-Майкова Наталья, Пятницкий Владимир. «„Лев Толстой очень любил детей…“ Анекдоты о писателях, приписываемые Хармсу». Редактор-составитель Софья Багдасарова. М.: Эксмо, Бомбора, 2020. ISBN 978-5-04-107778-5.

• «Веселые ребята» и другое, Гос. Литературный музей, 2010. Куратор Николай Котрелев^[20][21].

• Новейший Плутарх
• Парнас дыбом