Софья Алексеевна
Софія Алеѯіевна
Государыня, Царевна и Великая княжна всея Руси[1] Правительница-регент Российского царства
29 мая (8 июня) 1682 — 7 сентября (17 сентября) 1689[2]
Монарх	Пётр I и Иван V
Предшественник	Нарышкина, Наталья Кирилловна
Преемник	Должность упразднена (Пётр I)
Рождение	17 (27) сентября 1657(1657-09-27) Москва, Русское царство
Смерть	3 (14) июля 1704(1704-07-14) (46 лет) Москва, Русское царство
Место погребения	Новодевичий монастырь
Род	Романовы
Отец	Алексей Михайлович
Мать	Мария Ильинична Милославская
Супруг	нет
Дети	нет
Отношение к религии	православная церковь
Медиафайлы на Викискладе

Со́фья Алексе́евна (17 [27] сентября 1657 — 3 [14] июля 1704^[3]) — царевна, дочь царя Алексея Михайловича, в 1682—1689 годах регент при младших братьях Иване и Петре.

Царевна Софья Алексеевна родилась в семье Алексея Михайловича и его первой жены — Марии Ильиничны Милославской и была шестым ребёнком и четвёртой дочерью среди шестнадцати детей Алексея Михайловича. Получила традиционное княжеское имя Софья, так же звалась её рано умершая тётка — царевна Софья Михайловна.

Обычно царевны заканчивали обучение к десяти годам, выучив только грамоту, счёт и закон Божий. Но отличавшаяся живым умом Софья упросила продолжить образование вместе с братьями. Её учителем и воспитателем был Симеон Полоцкий.

27 апреля (7 мая) 1682 года после 6 лет правления скончался болезненный царь Фёдор III Алексеевич. Встал вопрос, кому наследовать престол: старшему 15-летнему болезненному Ивану согласно обычаю или совсем малолетнему Петру. Заручившись поддержкой патриарха Иоакима, Нарышкины и их сторонники 27 апреля (7 мая) 1682 года возвели на престол Петра. Фактически к власти пришёл клан Нарышкиных и вызванный из ссылки Артамон Матвеев, объявленный «великим опекуном». Сторонникам Ивана Алексеевича было затруднительно поддерживать их претендента, который не мог полноценно царствовать из-за крайне слабого здоровья, которым отличались все дети мужского пола царя Алексея Михайловича от Марии Милославской. Организаторы фактического дворцового переворота объявили версию о собственноручной передаче «скипетра» умирающим Фёдором Алексеевичем его младшему брату Петру, но реальных достоверных свидетельств тому предъявлено не было.

Милославские, родственники царевича Ивана и царевны Софьи по их матери, усмотрели в провозглашении Петра царём нарушение существовавшего порядка престолонаследия и ущемление интересов царевича Ивана и его близких родственников из Милославских. Стрельцы, которых в Москве было более 20 тысяч, также проявили недовольство тайным дворцовым переворотом Нарышкиных и нарушением порядка передачи царского трона по старшинству и 15 (25 мая) 1682 года выступили открыто: с криками, что Нарышкины задушили царевича Ивана, массово двинулись к Кремлю. Наталья Кирилловна, надеясь успокоить бунтовщиков, вместе с патриархом и боярами вывела царевича Ивана и его младшего брата Петра на Красное крыльцо. Однако восстание на этом не закончилось. В его первые часы были убиты бояре Артамон Матвеев и Михаил Долгоруков, потом и другие сторонники царицы Натальи, в том числе два её брата Нарышкины.

26 мая выборные от стрелецких полков явились во дворец и потребовали, чтобы старший Иван признавался первым царём, а младший Пётр — вторым. Опасаясь повторения погрома, бояре согласились, и патриарх Иоаким тотчас же совершил в Успенском соборе торжественный молебен о здравии двух наречённых царей, а 25 июня венчал их на царство.

29 мая стрельцы настояли, чтобы царевна Софья Алексеевна приняла на себя управление государством по причине малолетства её братьев с титулом: "великой государыни, благоверной царевны и великой княжны"^[4]. Царица Наталья Кирилловна должна была вместе с сыном Петром — вторым царём — удалиться от двора в подмосковный дворец в селе Преображенском.

Софья правила, опираясь на своего фаворита Василия Голицына. У де ла Нёвилля и Куракина приведены позднейшие слухи о том, что между Софьей и Голицыным существовала плотская связь. Однако свидетельства времени её правления не подтверждают этого. «Дипломаты не видели в их отношениях ничего, кроме благоволения Софьи к князю, и не находили в них непременного эротического оттенка»^[5].

В 1683 году иностранец её описывает: «Софья Алексеевна, старше покойного царя Феодора, она управляет в Москве с боярами; возвела на престол своего брата Иоанна. Умная и набожная, проводит время в молитве и посте. Читает жития святых по-польски, что в стихах издал Баранович. Царя Иоанна она так оберегает, что он никуда не выезжает, да и к нему никто не ходит без её дозволения. Бояре также не созывают думы без неё не только по делам государственным, но даже и частным»^[6]

В июле 1682 года по настоянию патриарха Иоакима были сожжены главные старообрядцы России: протопоп Аввакум, Епифаний и др. Возмущённые жестокой расправой, раскольники воспользовались восстанием стрельцов в Москве и выдвинули требование, чтобы церковь вернулась к «старой вере». Сторонники старообрядцев двинулись к Кремлю, чтобы покончить с духовенством. Уладить конфликт взялась царевна Софья. Она пригласила зачинщиков восстания в Грановитую палату вместе со стрельцами для обсуждений «прения о вере», где Никита Пустосвят выступал главным оратором. Сама царица заняла царский трон, приступив к обсуждению. Софье удалось так повернуть ход событий, что старообрядцы показали себя бунтовщиками и врагами государства. Различными хитростями Софья удерживала участников спора до позднего вечера. Жители, ожидавшие результатов, разошлись по домам, а зачинщики, оставшись без поддержки, были схвачены и впоследствии казнены.

Бояре после этого полностью стали доверять царевне. Она интересным способом вывезла царскую семью в Троице-Сергиев монастырь и спрятала её за мощными стенами. Назначенный ею главнокомандующим князь Василий Голицын и думный дьяк Фёдор Шакловитый стали собирать в спешном порядке армию. За небольшое время им удалось собрать сто тысяч человек, против двадцати пяти тысяч стрельцов. Софье удалось по ложному доносу выманить из Москвы князя Ивана Андреевича Хованского с сыном Андреем, лишив тем самым стрельцов руководства. Софья произносила пламенные речи, подкупала и уговаривала стрельцов отказаться от требований, представляющих опасность для власти, и в конце концов этого добилась. В ноябре 1682 года царская семья со своим двором вернулась в Кремль, а в январе 1683 года в данном бунте была поставлена точка. Проницательный ум, ораторские способности и хитрость помогли Софье прекратить недовольства посредством переговоров, и это поставило её в один ряд с выдающимися политиками того времени, ей удалось заручиться поддержкой боярства.

В 1682 году подтвердила Кардисский договор со Швецией от 1661 года, лишивший Россию всей Лифляндии, Ингрии и Карелии.

Вольтер говорил о царевне Софье: «Она имела много ума, сочиняла стихи, писала и говорила хорошо, с приятной наружностью соединяла множество талантов; они были омрачены только её честолюбием».

В 1683 году не решила спорных вопросов с Речью Посполитой, несмотря на 39 съездов так называемой Андрусовской комиссии, и занималась планом войны с Крымом^[4]. В 1684 году подчинила киевскую митрополию не русского владения московскому патриарху и даровала "Привилегию" московской Славяно-Греко-Латинской академии^[4]. Запретила под страхом смерти повышение цен на вино, указала не вывозить лес, сало и мясо в Швецию^[4].

При Софье был заключён выгодный для России «Вечный мир» с Польшей, оставивший за Россией Киев, Смоленск, Чернигов и земли до Новгород-Северска. Также при ней был заключён не столь выгодный для России Нерчинский договор с Китаем (первый русско-китайский договор, действовал до 1858 года). В 1687 и 1689 годах под руководством Василия Голицына были предприняты походы против крымских татар, но они не принесли большой выгоды, хотя и укрепили авторитет России в глазах союзников по Священной лиге. 21 июля 1687 года в Париж прибыло русское посольство, посланное регентшей к Людовику XIV с предложением присоединиться к Священной лиге против турецкого султана, — на тот момент французского союзника^[7]. В 1688 году обвинена в умышлении с Шакловитым убить царя Петра I^[4].

Царевна мечтала получить для рода Милославских своего наследника престола, женив брата Ивана Алексеевича на Прасковье Фёдоровне Салтыковой, но в семье рождались только девочки. Сама Софья венчаться на престол не планировала, т.к. считала это опасным и недопустимым. Приближенный царевны Фёдор Шакловитый делал всё для укрепления её власти. В мае 1682 года он стал автором поддельного акта о "всенародном и единогласном" избрании Софьи Алексеевны правительницей России. Посредством этого акта Софья имела власть наравне с Иваном и Петром.

30 мая 1689 года Петру I исполнилось 17 лет. К этому времени он, по настоянию матери, царицы Натальи Кирилловны, женился на Евдокии Лопухиной, и, по обычаям того времени, вступил в пору совершеннолетия. Старший царь, слабосильный Иван, тоже был женат. Таким образом, больше не оставалось формальных оснований для дальнейшего регентства Софьи Алексеевны (по малолетству царей), но она продолжала удерживать в своих руках бразды правления. Пётр предпринимал попытки настоять на своих правах, но безрезультатно: стрелецкие начальники и приказные сановники, получившие свои должности из рук Софьи, по-прежнему выполняли только её распоряжения.

Между Кремлём (резиденцией Софьи) и двором Петра в Преображенском установилась атмосфера враждебности и недоверия. Каждая из сторон подозревала противную в намерении разрешить противостояние силовым, кровавым путём и созрел заговор.

В ночь с 7 на 8 августа 1689 года за срочное прибытие к царским покоям каждому стрельцу выдавали по одному рублю, но ничего не произошло и все разошлись по домам. Несколько стрельцов прибыли в Преображенское и донесли царю, что стрельцы встали на сторону Софьи и о готовящемся покушении на него. Пётр был очень напуган и верхом, в сопровождении лишь нескольких телохранителей, тут же ускакал в Троице-Сергиев монастырь. Утром следующего дня туда же отправились царица Наталья и царица Евдокия в сопровождении всего потешного войска, которое к тому времени составляло внушительную военную силу, способную выдержать длительную осаду в троицких стенах.

В Москве известие о ночном бегстве царя из Преображенского произвело потрясающее впечатление: все понимали, что начиналась междоусобица единокровных сестры и брата, грозившая скорым большим кровопролитием. Софья упросила патриарха Иоакима поехать в Троицу, чтобы склонить Петра к переговорам, но в Москву патриарх не возвратился и сам объявил Петра полноправным самодержцем.

27 августа из Троицы пришёл царский указ, подписанный Петром, с требованием всем стрелецким полковникам явиться в распоряжение царя Петра в сопровождении стрелецких выборных, по 10 человек от каждого полка, за неисполнение — смертная казнь. Софья, со своей стороны, запретила стрельцам покидать Москву, также под страхом смерти.

Некоторые стрелецкие начальники и рядовые стали уходить к Троице. Софья чувствовала, что время работает против неё, и решила лично договориться с единокровным младшим братом, для чего выехала в Троицу в сопровождении небольшой охраны, но в селе Воздвиженском была задержана стрелецким нарядом, а посланные ей навстречу стольник И. Бутурлин, а затем боярин князь Троекуров объявили ей, что царь её не примет, а если она попытается продолжать свой путь в Троицу, к ней будет применена сила. Софья возвратилась в Москву ни с чем.

Об этой неудаче Софьи стало широко известно, и бегство бояр, приказных чиновников и стрельцов из Москвы увеличилось. В Троице их благожелательно встречал князь Борис Голицын — бывший дядька^[8] царя, на это время ставший главным советником Петра и распорядителем в его ставке. Вновь прибывшим высокопоставленным сановникам и стрелецким начальникам он самолично подносил чарку и от имени царя благодарил за верную службу. Рядовым стрельцам тоже раздавали водку и наградные.

Пётр в Троице вёл образцовую жизнь Московского царя: присутствовал на всех богослужениях, оставшееся время проводил в советах с членами боярской думы и в беседах с церковными иерархами, отдыхал только в кругу семьи, носил русское платье, немцев не принимал, что разительно отличалось от образа жизни, который он вёл в Преображенском и который неодобрительно воспринимался бо́льшей частью всех слоёв русского общества — шумные и скандальные застолья и забавы, занятия с потешными, в которых он нередко выступал в роли младшего офицера, а то и рядового, частые посещения Кукуя (Немецкой слободы), а в особенности то, что царь с немцами держался как с равными себе, в то время как даже самые знатные и сановные русские, обращаясь к нему, согласно этикету, должны были называть себя его рабами и холопами.

Между тем власть Софьи неуклонно сыпалась: в начале сентября в Троицу ушла наёмная иноземная пехота во главе с генералом П. Гордоном — наиболее боеспособная часть русского войска. Там она присягнула царю, лично вышедшему навстречу. Фаворит и высший сановник правительства Софьи,«царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегатель», князь Василий Голицын самоустранился от политической борьбы против царя Петра и своего двоюродного брата князя Бориса Голицына и уехал в своё подмосковное имение Медведково. Активно поддерживал правительницу только начальник стрелецкого приказа Фёдор Шакловитый, всеми средствами старавшийся удержать своих стрельцов в Москве.

От царя пришёл новый указ — схватить (арестовать) Шакловитого и доставить в Троицу в железах (в цепях) для сыска (следствия) по делу о покушении на царя, а все, кто поддержит Шакловитого, разделят его судьбу. Остававшиеся в Москве стрельцы потребовали от Софьи выдачи Шакловитого. Она сначала отказывалась, но была вынуждена уступить. Шакловитый был отвезён в Троицу, под пыткой дал признание и был обезглавлен. Одним из последних явился в Троицу князь Василий Голицын с сыном, где он не был допущен к царю, и сослан с семьёй в Пинегу (Архангельская область).

У правительницы Софьи не осталось приверженцев, готовых рисковать своей головой ради её интересов, и когда Пётр потребовал, чтобы Софья удалилась в Свято-духовский монастырь в Путивле, ей пришлось подчиниться. Вскоре Пётр решил, что держать её вдалеке небезопасно и перевёл в Новодевичий монастырь, но без пострижения. В монастыре к ней была приставлена стража.

Жизнь Софьи первоначально была довольно спокойна. При ней жила кормилица и горничные. С царской кухни присылали хорошую пищу, различные лакомства. К ней в любое время допускали посетителей и она сама имела возможность прогуливаться по всей территории монастыря, только у ворот стоял караул из верных преображенцев.

В 1696 году умер брат Иван Алексеевич, но не сохранилось сведений, что она была отпущена на погребение.

Стрелецкий бунт 1698 года царь Пётр I воспринял как новую попытку возвести на престол Софью. Он приказал казнить стрельцов под окнами кельи царевны. По царскому указанию её постригли в этом же монастыре под именем Сусанна.

Умерла 3 (14) июля 1704 года, перед смертью постриглась в великую схиму, взяв себе прежнее имя, София. Похоронена в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря в Москве.

В старообрядческом скиту Шарпан находится захоронение схимницы Прасковьи («царицына могила») в окружении 12 безымянных могил. Староверы считают эту Прасковью царевной Софьей, якобы бежавшей из Новодевичьего монастыря с 12 стрельцами^[9].

В 10-летнем возрасте воспитанием царевны Софьи Алексеевны занялся знаменитый придворный поэт и богослов Симеон Полоцкий^[10]. В результате уже в юном возрасте Софья отличалась умом и образованностью, что отмечали даже её враги^[11]. Сильвестр (Медведев) приписывал ей семь даров духа, семь добродетелей: мудрость, целомудрие, правдолюбие, благочестие, щедрость, великодушие и чудный дар слова^[12]. Софья была знакома с латынью, свободно владела польским^[13]. Она обладала обширной библиотекой, в которой в основном содержались произведения богословского и религиозного характера. Некоторые из её книг с собственноручными подписями царевны до сих пор хранятся в Новодевичьем монастыре^[14]. Ещё будучи молодой девушкой 19—20 лет, она читала в черновом варианте полемический религиозный трактат Симеона Полоцкого «Венец веры», который настолько ей понравился, что она приказала изготовить себе специальный книжный вариант произведения^[15][16], что показывает, как глубоко она воспринимала богословские вопросы, несмотря на свой юный возраст^[17]. В Теремном дворце сохранились ковёр, вышитый Софьей, а также Евангелие, которое она переписала собственной рукой^[13]. В XIX веке бытовало мнение, что Софья сама писала стихи и пьесы и была талантливым драматургом, однако современные исследования опровергают это, более того — они показывают что при Софье началось свёртывание театральной жизни, которая стала зарождаться при Алексее Михайловиче, и это свертывание выступало как часть борьбы против «порчи нравов»^[18].

Современники также отмечали её набожность и богобоязненность^[19], передавшуюся ей от отца. И. Е. Забелин писал, что царевна Софья «по смыслу своего положения в обществе, была монастырка, постница, пустынница»^[20]. По словам британской исследовательницы Линдси Хьюз, жизнь Софьи «скорее всего, протекала перед церковным алтарём и иконами, а не на театральных подмостках, а круг её чтения состоял из Псалтири, Евангелия и житийной литературы… Стены её комнат украшали иконы и картины, написанные на библейские сюжеты»^[21]. При Софье резко усиливаются гонения на старообрядцев. В Великий пост 1685 года были приняты рекомендованные патриархом Иоакимом 12 статей против старообрядцев, в результате чего тысячи человек подверглись смерти, изгнанию и пыткам^[22][23].

Спорным остаётся вопрос о личной жизни царевны Софьи, в частности наличие любовной связи с князем Василием Голицыным. Некоторые авторы отрицают наличие между ними подобных отношений, указывая на то, что князь Голицын был женат и имел детей, таким образом, с точки зрения нравов допетровской Руси, подобные отношения были категорически невозможны^[24].Однако, по словам других историков, несколько сохранившихся писем царевны Софьи показывают её глубокое чувство к Голицыну^[25]. Письма были написаны во время второго Крымского похода, весной 1689 года. В них Софья писала Голицыну о своей благодарности Богу за его избавление от опасностей и уверяла в своей неизменной симпатии. Так, в одном из писем она пишет:

«Свет мой, братец Васенька, здравствуй батюшка мой на многие лета… А мне, свет мой, веры не имеетца, што ты к нам возвратитца, тогда веры поиму, как увижю во обьятиях своих тебя, света моего…»

— Письма царевны Софьи князю Голицыну

Единственное описание внешности Софьи оставил её современник, французский дипломат Фуа Де ла Нёвилль, побывавший в Москве с августа по декабрь 1689 года и издавший свой мемуар в Париже только в 1698 году. По его словам «она ужасно толстая, у неё голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах, и ей по меньшей мере 40 лет». Согласно его же свидетельствам: «Её ум и достоинства вовсе не несут на себе отпечатка безобразия её тела, ибо насколько её талия коротка, широка и груба, настолько же ум её тонок, проницателен и искусен»^[26].

В первые годы соправительства Ивана и Петра имя Софьи Алексеевны практически не упоминается в официальных документах^[28]. Почти полное отсутствие имени Софьи в официальном делопроизводстве в первые годы соцарствия даже позволило некоторым исследователям утверждать, что Софья формально не получала регентства в 1682 году, но правила неформально, постепенно концентрируя власть в своих руках^[29][30]. Только к 1685 году имя Софьи стало добавляться к именам братьев в царских указах^[28]. Скорее всего это было связано с тем, что по этическим нормам того времени Софья не могла действовать публично, но, несмотря на это, по словам исследователей, уже с первых дней соцарствия «её политическое влияние ощущалось повсюду»^[31].

Однако постепенно власть Софьи укреплялась, её начинали прославлять придворные панегиристы. Письменные и устные похвалы её мудрости и добродетели постепенно нарастали и достигли пика к 1686 г., когда был заключён Вечный мир с Польшей^[32]. Поэты и литераторы часто отождествляли Софью с Божьей премудростью. Симеон Полоцкий посвятил Софье несколько своих стихотворений, сохранившихся в посвящениях к книгам, подаренным им Софье. В одном из них он пишет^[16]:

В 1686 году братьями Лихудами от имени Славяно-греко-латинской академии была зачитана похвальная речь Софье, начинавшаяся со слов: «Вем же вем Блаженная Государыня, богоизбранная пречестная София Алексиевна…. Ты же, о премудрейшая София, добльственнейшая Иудиф, святейшая Сусанна, целомудреннейшая Девора, — радуйся и веселися, яко венец тебе на небеси уготовася не от камений, многоценных тленных, и привременных, но от божия благодати, и дуси сущия окрест божественнаго престола. Устроен венец тебе и скипетр бысть, зане скиптры отеческая ты София в премудрости и мужестве утвердила еси»^[33]. Карион (Истомин) в своих стихотворных панегириках прославлял Софию-Мудрость как строящую, созидающую силу, благоразумную правительницу^[34]. Сильвестр (Медведев) в своей речи, обращённой к царевне говорит, что Софья «есть дом солнечный, жилище солнца истинного Христа Господа», сравнивает её с Александром Великим, заявляя при этом, что она превосходит Александра в своём поиске совершенства, которое «богом истинным» воплощено в царевне^[35]. Её профили печатали на монетах, её называли благочестивой, милосердной, премудрой и христолюбивой царевной, сравнивали с Пульхерией, Семирамидой, княгиней Ольгой и с «Елисавеф Британской»^[36][37].

В последние годы правления Софьи проявляется явное желание её окружения устроить царевне «помазанье на царство» с тем чтобы сделать её самодержавной правительницей, равной по статусу её братьям. С этой целью рассылались послы в стрелецкие полки, иностранные дворы и к Вселенским патриархам^{[37][38][39][40]}. С 8 января 1686 года имя Софьи Алексеевны стало включаться в царский титул, её официально начали именовать самодержицей^[41][42]. Стали появляться золотые монеты с изображением Софьи, были созданы портреты царевны в полном царском облачении со скипетром и державой в руках на фоне двуглавого орла^[43]. Под портретом печатался полный царский титул и стихи о её добродетелях, которыми царевна «царство аки седми столпы укрепила»^[44]. Портреты правительницы стали распространяться при помощи специальных политических плакатов. К лету 1689 г. несколько сот плакатов с портретом Софьи были распространены по Москве и посланы за рубеж^[39]. Сочинялись поддельные акты о «всенародном и единогласном» избрании Софьи правительницей России в мае 1682 года^[39].

Однако, общество всё же было не готово принять самодержавную женщину-правительницу. По словам И. Е. Забелина, чтобы осуществить задуманное, Софье была необходима «прямая, открытая и притом богатырская, то есть петровская борьба с тем же обществом; борьба, не допускавшая никаких сделок, никаких колебаний, уступок, никаких мирных переговоров». Он считает, что Софье хватило бы сил выдержать подобную борьбу, однако у неё не хватало веры в необходимость такой борьбы, она была не способна «отступить от заветного постнического идеала» и стремилась отстоять «лишь свою личную свободу», действуя при этом «по византийским образцам»^[20].

После воцарения Петра I образ Софьи подвергся резкой негативизации и оставался таковым на протяжении большей части XVIII века. Все последующие русские авторы описывали правление Софьи Алексеевны исключительно в отрицательных тонах. Их мнение разделяли иностранцы. В своих произведениях они описывали Софью как коварную интриганку, ослеплённую честолюбием и жаждой власти, повергшую государство в хаос и смуту^[45]. Однако к концу XVIII века негативный образ Софьи Алексеевны начал постепенно пересматриваться. Так, Екатерина II в одном из своих сочинений писала, что Софье «не была отдана должная справедливость». По её словам «она [Софья] в течение нескольких лет руководила делами государства со всей проницательностью, какой только возможно желать. Глядя на дела, прошедшие через её руки, нельзя не признать, что она была весьма способна царствовать»^[46] . В свою очередь Карамзин считал, что Софья «есть одна из великих женщин, произведённых Россиею» и замечал, что «по уму и свойствам души своей [она] достойна была называться сестрою Петра Великого»^[47]. Н. Г. Устрялов называл Софью «русской Пульхерией», отмечая при этом такие черты её характера как властолюбие и жестокость^[48]. С. М. Соловьёв называл Софью «примером исторической женщины, освободившейся из терема, но не вынесшей из него нравственных сдержек и не нашедшей их в обществе»^[49]. По словам Е. Ф. Шмурло «Софья первая пробила брешь в той стене, за которой, замурованные, сидели наши прабабушки; она первая вывела их из терема, указав путь, идя по которому русская женщина стала теперь, по широте и глубине своего образования, по интенсивности своих духовных стремлений, одной из первых женщин мира»^[15].

	В Викитеке есть тексты по теме: «Подпись к портрету царевны Софьи»

• И. И. Лажечников. «Последний Новик». Исторический роман о вымышленном сыне Софьи и Голицына (1831—1833).
• А. Н. Майков. «Стрелецкое сказание о царевне Софье Алексеевне» (1867).
• В. С. Соловьёв. «Царь-девица» (1878).
• Е. П. Карнович. «На высоте и на доле: Царевна Софья Алексеевна» (1879).
• А. Н. Толстой. «Пётр Первый» (1934).
• М. И. Цветаева. «Петру», «Есть подвиги. — По селам стих…» (1920).
• Н. М. Молева. «Государыня — правительница Софья» (2000).
• Р. Р. Гордин. «Игра судьбы» (2001).
• Т. Т. Наполова. «Царица-мачеха» (2006).
• Анатолий Брусникин «Девятный Спас» (2007)

• Наталия Ван-дер-Вейде — «Пётр Великий» (1910).
• Наталья Бондарчук — «Юность Петра», «В начале славных дел» (1980).
• Ванесса Редгрейв — «Пётр Великий» (1986).
• Александра Черкасова — «Раскол» (2011).
• Ирина Жерякова — «Романовы. Фильм Второй» (2013).
• Анастасия Мишина — «Петр I: Последний царь и первый император» (2022).

На русском языке

• Беляевский летописец // Россия при царевне Софье и Петре I: Записки русских людей / Сост. и ред. А. П. Богданов. — М.: Современник, 1990. — С. 27—44. — ISBN 5-270-00708-8. (в пер.)
• Василенко Н. П. София Алексеевна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Костомаров Н. И. История России в жизнеописаниях её главнейших деятелей. Гл. 13. Царевна Софья
• Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. Т. 14, гл. I, II.
• Лавров А. С. Регентство царевны Софьи Алексеевны. Служилое общество и борьба за власть в верхах Русского государства в 1682—1689 гг. — М.: Археографический центр, 1999. — 304 с. — 1000 экз. — ISBN 5-88253-035-0. (в пер.)
• Помяловский М. София Алексеевна // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Седов П. В. Закат Московского царства. Царский двор конца XVII в. — СПб., 2006.
• Богданов А. П. Гравюра как источник по истории политической борьбы в России в период регентства Софьи Алексеевны (вопросы происхождения) // Материалы XV Всесоюзной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Серия «История». — Новосибирск, 1977. — С. 39—48.
• Описание бунта бывшего в 1682 году. С рукописи // Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого. Изданное трудами и иждивением Фёдора Туманского Архивная копия от 17 ноября 2017 на Wayback Machine. — Ч. 1. — СПб.: Шнор, 1787. — С. 111—229.
• Хьюз Л. Царевна Софья / пер. с англ. и науч. ред. С. В. Лобачёв. — СПб.: Гранд, 2001. — 416 с. — ISBN 5-9204-0002-1.
• Наумов В. П. Царевна Софья. — М.: Молодая гвардия, 2015. — 368, [32] с. — (Жизнь замечательных людей; вып. 1730 [1530]). — 3000 экз. — ISBN 978-5-235-03820-2. (в пер.)
• Энциклопедия царей и императоров. Россия IX — XX века. Изд: Рооса. 2007 г. Правительница Софья Алексеевна. стр. 175-178. с иллюст. ISBN 978-5-91926-025-7.

На иностранных языках

• Hughes L. Sophia, Regent of Russia 1657—1704 (англ.). — New Haven, CT; London: Yale University Press, 1991. — xvii, 345 p. — ISBN 0-300-04790-8.
• Boskovska N. Die russische Frau im 17. Jahrhundert. Köln, 1998.