Республиканский фронт (фр. Front républicain) - это происходящее во время выборов объединение левых и правых партий против партии Национальный фронт, рассматриваемой в качестве противника французского республиканского строя. Данный принцип реализовывался в рамках многочисленных коалиций и стратегий, применявшихся со времен Третьей республики с целью защитить республиканский режим правления и не позволить ультраправым силам добиться серьезных электоральных успехов. Наиболее ярким и часто приводимым примером республиканского фронта является сформированная левоцентристами на парламентских выборах 1956 года коалиция, направленная против движения пужадистов.

В Пятой республике принцип республиканского фронта наиболее активно применяется с 90-х годов 20 века, то есть с момента начала роста популярности ультраправой партии Национальный фронт и ее отделения от остальной части правого движения, причем чаще всего республиканский фронт имел четко выраженный крен влево, в то время как республиканские правые периодически заключали локальные альянсы с представителями ультраправых, ссылаясь на аналогичные соглашения между социалистами и коммунистами. Основной вехой в истории данного политического феномена считается 2 тур президентских выборов 2002 года, в котором Жак Ширак нанес поражение кандидату от Национального фронта Жан-Мари Ле Пену.

Понятие «республиканского фронта» в Пятой французской республике обозначает объединение умеренных правых и левых сил (а также их сторонников) во время выборов различного уровня с целью предотвратить вероятную победу кандидата от ультраправой партии Национальный фронт, которая рассматривается остальными политическими движениями и партиями как угроза Республике и ее ценностям^[1]. Способы реализации данного принципа на деле варьируются в зависимости от действующей на данный момент времени электоральной системы, а также в зависимости от каждой конкретной ситуации и расстановки сил на внутриполитической арене Франции в каждый конкретный исторический период.

Среди историков до сих пор ведутся споры относительно точной даты зарождения понятия республиканского фронта, причем чаще всего речь идет о периоде, предшествующем формированию Пятой республики. Большая часть экспертов склоняется к тому, что впервые подобная электоральная стратегия была применена во время парламентских выборов 1956 года, то есть еще при Четвертой Французской республике, в рамках которых сформировавшаяся левоцентристская коалиция стремилась помешать одержать победу праворадикальному консервативному движению пужадистов, а также стремилась добиться мирного завершения Алжирской войны. Некоторые исследователи ссылаются на альянс республиканских консерваторов и социалистов времен начала Третьей республики, целью которого являлось противодействие монархистам, стремившимся разрушить еще не окрепший после низложения Наполеона III республиканский строй^[2].

По мнению политологов Лорана Бувэ и Жерома Грондо, истоки республиканского фронта следует искать в коллективном сопротивлении фашистским идеям 30-х годов^[3] и, в частности, в деятельности одержавшей на парламентских выборах 1936 года победу левой коалиции Народный фронт. Вместе с тем, французский политолог Дамон Майаффр считает, что антифашизм, в наиболее четком его проявлении, никогда не являлся стержневой основой деятельности коалиции, и посему говорить о наличии истинного республиканского фронта в лице Народного фронта не приходится^[4]. Особый интерес вызывает тот факт, что до зарождения Пятой республики умеренно-правые и правоцентристские республиканцы зачастую сами рассматривались левыми в качестве угрозы республиканскому строю и не включались в так называемый республиканский фронт — участь, в первой половине 50-х годов постигшая, к примеру, представителей голлистского Объединения французского народа. Французский историк Жоэль Гомбэн пришел к выводу, что в период между становлением Третьей республики и парламентскими выборами 1956 года республиканский фронт представлял собой объединение исключительно левых сил (за исключением Коммунистической партии Франции).

До начала 90-х годов правые и ультраправые имели достаточно тесные отношения и периодически заключали альянсы, оправдываемые аналогичными альянсами между социалистами и коммунистами, рассматриваемыми правыми в качестве проводников влияния СССР. Однако разрыв между социалистами и коммунистами, произошедший в середине 80-х годов, распад Восточного блока и СССР, а также падение популярности Социалистической партии убедили на тот момент премьер-министра страны Жака Ширака изменить отношение к Национальному фронту и перейти от идеи антикоммунистического альянса всех правых (в том числе и ультраправых) к идее защиты Республики и ее ценностей от Национального фронта, который с начала 90-х годов стал рассматриваться Жаком Шираком как реальная угроза республиканскому строю. Однако региональные выборы 1998 года, в рамках которых часть умеренно-правых депутатов выразила согласие на предложение представителей Национального фронта заключить альянс, вновь подтвердили существование чересчур серьезного разделения между левыми и правыми силами, мешающего заключению настоящего республиканского альянса против Национального фронта^[5]. Лишь непримиримая позиция французского президента Жака Ширака позволила предотвратить сближение правых и ультраправых сил и заключения альянса между ними^[6].

Наиболее известный случай использования стратегии республиканского фронта — 2 тур президентских выборов 2002 года, перед которым большинство политических партий Франции — в первую очередь, социалисты — призвали своих избирателей голосовать за Жака Ширака, умеренно правого кандидата, дабы не допустить победы лидера Национального фронта Жана-Мари Ле Пена, что привело к сокрушительному поражению последнего^[7].

В 2011 году республиканская правая партия Союз за народное движение (предшественница партии Республиканцы) приняла официальную доктрину, основанную на равноудаленности от Национального фронта и Социалистической партии^[8]. Отчасти из-за этого Национальный фронт сумел добиться серьезных успехов в рамках парламентских выборов 2012 года, в то время как собранный в первую очередь из левых сил республиканский фронт оказался неспособным предотвратить усиление ультраправых на фоне общего падения явки избирателей^[9]. На муниципальных выборах 2014 года наблюдалась та же картина: Союз за народное движение остался верен своей доктрине равноудаленности и нейтралитета, а предписания голосовать против ультраправых кандидатов выполнялись далеко не во всех случаях, вследствие чего многие эксперты заключили, что принцип республиканского фронта прекратил свое существование^[10].

На президентских выборах 2017 года лишь двое кандидатов из девяти, выбывших в 1 круге, а именно — кандидат от социалистов Бенуа Амон и республиканец Франсуа Фийон — открыто призвали своих сторонников голосовать за Эмманюэля Макрона во 2 круге, дабы не допустить победы Марин Ле Пен^[11], а явка избирателей составила всего лишь 75 % — рекордно низкий показатель, что также заставило усомниться в возможности мобилизации республиканского фронта среди населения в современных условиях, при которых Национальный фронт и его идеи представляются все более обыденными, а число граждан, не желающих более участвовать в политической жизни страны, растет^[12].

С одной стороны, призывы объединиться в республиканский фронт несколько раз в течение 21 века (в особенности, в первом его десятилетии) позволяли избежать избрания кандидатов от Национального фронта, наиболее ярким примером чего является второй тур президентских выборов 2002 года.

Однако сегодня эффективность и легитимность понятия республиканского фронта постоянно ставятся под сомнение, особенно в свете последних электоральных успехов Национального фронта и общего роста популярности ультраправой партии. Многие эксперты сошлись во мнении, что республиканский фронт после принятия Республиканской партией (бывший Союз за народное движение) в 2011 году официальной доктрины «ни, ни», основанной на противопоставлении себя одновременно и Народному фронту, и Социалистической партии, более не является жизнеспособным. Жоэль Гомбэн считает, что понятие республиканского фронта не несет в себе никакой научной и аналитической ценности, ибо четко определенных и нерушимых республиканских ценностей, на защиту которых ссылаются сторонники республиканского фронта, в принципе не существует, и речь здесь идет лишь о конкретном наборе позиций, отвечающих интересам прибегающих к идее республиканского фронта политиков и политических объединений. Также Гомбэн указывает на то, что республиканский фронт не позволяет провести четкую грань между сторонниками ультраправых и республиканских взглядов, а наоборот — приводит к сращиванию электоратов правых и ультраправых, при этом негативно отражаясь на поддержке левых сил.^[1]. Многие эксперты также отрицают само существование республиканского режима, сохранность которого должен обеспечивать республиканский фронт^[13]. Более того, по мнению Жоэля Гомбэна, ничто не позволяет с уверенностью заключить об успешности применения данного принципа в рамках стратегии противостояния Национальному фронту, так как предписания голосовать против ультраправого кандидата — прием, зачастую применяющийся в рамках реализации принципа республиканского единства — крайне редко выполняются теми из избирателей, кто изначально скептически относится к политике и политической жизни Франции в частности.

Филипп Бланше, критикуя данный феномен, указывает на то, что при использовании словосочетания «республиканский фронт» происходит извращение понятия республики, и приходит к выводу, что название «гуманистический фронт» куда более ясно отражало суть неприятия программы Национального фронта, направленной, по его мнению, на ущемление прав определенных слоев общества^[14]. Жэром Грондо добавляет, что политическое устройство Пятой республики, а также мажоритарная система, применяемая в рамках парламентских выборов, делает чересчур серьезным разрыв между левыми и правыми партиями, вследствие чего даже умеренные представители левых и правых сил — несмотря на чрезвычайно близкие позиции по отношению друг к другу — вынуждены сохранять верность своим политическим движениям. Помимо этого, политолог также заявляет, что республиканскому фронту свойственны те же слабости, что и в определенный период времени наблюдались у антифашистского движения, а именно — неспособность перерасти в по-настоящему глобальное движение и всеобъемлющий политический проект хотя бы на более-менее продолжительный срок, другими словами — сиюминутность, скоротечность и откровенно конъюнктурный характер данного рода объединения, не способного продуцировать каких-либо структурных последствий^[15].

Ксавье Ландес, политолог и философ, и вовсе указывает на антидемократический характер республиканского фронта, отмечая, что эта стратегия зачастую используется в качестве крайней меры с целью избрания умеренного кандидата, что, в свою очередь, не приводит к образованию широкой народной поддержки у этого кандидата, в то время как его победа может восприниматься исключительно как необходимая жертва^[16]. Французский политолог Николя Лебур, в свою очередь, обращает внимание на необходимость коренного изменения цели применения республиканского фронта, а точнее - на необходимость переноса фокуса внимания с конкретной партии и политиков на определенные политические идеи, а именно — идеи ультраправые, которые в последнее время активно перенимают другие партии, заимствуя их у Национального фронта. Даже кризис Национального фронта не сможет, по его мнению, предотвратить радикализацию политического дискурса в стране ввиду распространения идей, изначально продвигавшихся лишь Национальным фронтом^[17].

Многие эксперты полагают, что республиканский фронт косвенным образом может контрпродуктивно сказываться на состоянии французской политической жизни, позволяя, помимо прочего, национальному фронту изображать себя в качестве единственной альтернативы современным политическим элитам, упирая при этом на свою уникальность. Это, в свою очередь, приводит к легитимизации продвигаемого Национальным фронтом видения французского политического спектра как разделенного между «патриотами» и «глобалистами», а также придает вес тезисам ультраправых, в соответствии с которыми между республиканцами и социалистами отсутствует какая-либо фундаментальная разница^[18]. Помимо этого, республиканский фронт может вызвать ответную реакцию в виде усиления активности и роста сплоченности наиболее преданных последователей ультраправой партии, параллельно укрепляя позиции сторонников теорий заговора против Народного фронта, - теорий, которые, по мнению политолога Оливье Рукэна, являются неотъемлемой частью ультраправой французской политической мысли^[19].

В разделе не хватает ссылок на источники (см. рекомендации по поиску). Информация должна быть проверяема, иначе она может быть удалена. Вы можете отредактировать статью, добавив ссылки на авторитетные источники в виде сносок. (29 марта 2021)

В социально-фантастическом романе-предостережении Мишеля Уэльбека 2015 года кандидат от выдуманной политической партии Мусульманское братство, Мохаммед Бен Аббес, одерживает победу над лидером Национального фронта Марин Ле Пен во 2 туре президентских выборов 2022 года благодаря расширенному республиканскому фронту, к которому также присоединилась и часть французских Новых правых, приверженных идеям идентаризма.

• Joël Gombin, « Mythologie du front républicain », Le Monde diplomatique, март 2015, p. 7
• Philippe Blanchet, Les mots piégés de la politique, Textuel, coll. « Petite Encyclopédie Critique », 2017, 113 p.