« Алексей Григорьевич здоров и весел; в последнем деле имел он возле меня лошадь раненую без малейшего ему вреда. Он ведет себя скромно, хорошо и храбро.
Я представил его чину к переводу в Семёновский гвардейский полк, где лучший корпус по выбору самого Царя.
Продолжая служить в Семёновском полку, Милорадович был увлечён религиозно-мистическим направлением, господствовавшим в то время, перестал посещать светское общество, где встречал всегда самый радушный приём. Стал одним из членов секты хлыстов, главным движением которого была Екатерина Филипповна Татаринова.
Отец его, узнав о поступлении его в число последователей секты и не зная ни цели, ни направления этой секты, до того встревожился за сына, что решил прямо обратиться с письменной просьбой к Императору. Император Александр I 20 августа 1818 года ответил:
« Григорий Петрович! Принимая участие во всём что касается до вашего дома, Я хочу успокоить вас насчёт сына вашего Алексея, служащего в Лейб-гвардейском Семёновском полку. Он отличный офицер по ревности своей к службе и по нравственности. Я старался проникнуть его связи и, по достоверным сведениям, нашел что, тут ничего нет такого, чтобы отводило от религии; напротив, он сделался еще более привязанным к церкви и исправным в своей должности. Поэтому заключаю, что связи его не могут быть вредны. По моим правилам хотя и не стесняю Я ничей совести, но с другой стороны не желал бы, еслиб открылось что либо против церкви или гражданского порядка. Надеюсь, что сии строки вас успокоят…
С самыми из усердных членов секты Татариновой Мартыном, Степановичем, Е. А. Головиным, В. М. Поповым Милорадович находился в тесной дружбе и в своём духовном завещании (свидетелями которого были двое последних лиц) написанном за 12 дней до смерти, он говорит о друзьях своих, о том великом неоцененном благе, которым он им совершенно обязан, ибо со времени сей сердечной связи он возлюбил Спасителя своего Иисуса Христа и Святую его церковь и посвятил себя христианской жизни.
Посвятив себя добрым делам, Милорадович раздавал бедным многое из незначительного содержания, которое давал ему отец. 7 января 1820 года, будучи уже поручиком, Милорадович вышел в отставку, потому что здоровье его не позволяло ему продолжать военную службу. Вскоре он в чине титулярного советника, был назначен чиновником особых поручении при тогдашнем генерал-губернаторе графе Михаиле Андреевиче.
После нескольких простуд он заболел грудной болезнью, перешедшую в чахотку, от которой и скончался, как указывает О. Р. Фрейман, 27 июня (9 июля) 1825 года. В Петербургском некрополе датой смерти указано 25 июня; похоронен на Волковском православном кладбище[2]. После своей смерти он оставил долг в размере 15.000 рублей. его родной брат Александр Григорьевич не имея в это время денег, старался чтобы память о брате была чиста, поэтому он ещё при жизни своих родителей занял 15 000 рублей которые в 1838 году возросли до 40 000 рублей и уплатил весь долг.
Воспоминания современников
Современники вспоминают о Григории Милорадовиче с удовольствием. Фёдор Николаевич Глинка ещё в 1813 году, когда печатал свои записки, упоминал о нём как о цвете тогдашней молодёжи. Вот между прочим что он пишет:
Вчера приехал к нам из Пажеского корпуса сын Милорадовича, о котором я тебе столько раз писал, и которого благорасположение ко мне поставляю в великой цене. Сын его, племянник генерала нашего, есть прекрасный благовоспитанный молодой человек. Я душевно рад, что он останется у нас. Теперь он был вместе с нами, и в первый раз от роду видел поле сражения, где хотя замолкли громы но еще необходима кровь.
