Заяц Николай Филиппович родился 12 (24) ноября 1885 в селе Лапичи, ныне Осиповичского района Могилёвской области, Белоруссия. Белорус.
Служба в Императорском российском флоте
Окончил школу артиллерийских кондукторов при Учебном отряде Балтийского флота (1908—1909), курсы артиллерийских старшин (1915).
В службе с 1908 года. Матрос, арт. старшина, кондуктор крейсера «Богатырь» Балтийского флота. Участник Первой мировой войны.
Служба в ВМС СССР
После Октябрьской революции продолжил службу в РККФ[1] на крейсерах. Вахтенный начальник (11.1917-6.1920). Участвовал в Ледовом походе Балтийского флота в 1918 году. В годы Гражданской войны участник обороны Петрограда при наступлении войск генерала Н. Н. Юденича (1919). Командир батареи форта «Краснофлотский» (6.1920-4.1921), батареи Шлиссельбургской крепости (4-5.1921), старший артиллерист (5.1921-4.1922), старший помощник командира (4.1922-11.1923) КЛ «Храбрый» (с 12.1922 — «Красное Знамя»).
Окончил штурманский класс Специальных курсов комсостава ВМС РККА (11.1923-2.1925); служил штурманом той же ПЛ (2.1925-4.1926), старшим помощником командира эсминца «Сталин» (4-6.1926), флагштурманом дивизиона эсминцев (6-9.1926), старшим помощником (9.1926-12.1927) и командиромом (12.1927-2.1931) эсминца «Ленин», командовал дивизионом эсминцев (2.1931-6.1932) МСБМ.
Окончил тактические курсы при Военно-морской академии им. К. Е. Ворошилова (1932). Командир крейсера «Красный Кавказ» (6.1932-8.1937), бригады крейсеров (8.1937-4.1939), начальник управления тыла Черноморского флота с апреля 1939. В Великую Отечественную войну вступил в прежней должности.
Согласно информации «Новой газеты», 29 июня 1942 года дал приказ о подрыве медсанбатов № 47 и № 427 Приморской армии в Инкерманских штольнях «Шампанвинстроя», в результате чего погибло более 3000 раненых бойцов Красной Армии и мирных жителей[2].
В ночь на 1 июля 1942 года вместе с командным составом Приморской армии и Черноморского флота эвакуировался из Севастополя. В окружении осталось более 80 тысяч солдат и офицеров Приморской армии, моряков Черноморского флота. В распоряжении НК ВМФ (6-8.1942). Председатель постоянной приёмной комиссии при НК ВМФ с августа 1942.
Из представления к ордену Нахимова I степени на Зайца Николая Филипповича: «До июня 1942 занимал должность начальника тыла Черноморского флота, в самую трудную пору для Черноморского флота, когда флот постепенно отходил на восток, что вызывало исключительные трудности при обеспечении военно-морских баз и флота в целом всеми видами вооружения, боеснабжения и снабжения вообще. Несмотря на исключительные трудности Черноморский флот неизменно выходил из положения в вопросах обеспечения всем необходимым. С 1942 т. Заяц с успехом руководит комиссией по приему вновь строящихся судов, тем самым способствуя увеличению и росту боевого состава действующих судов и флотилий».
После окончания войны оставался в той же должности. Председатель постоянной комиссии Госприемки кораблей при главкоме ВМС с декабря 1947. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
У родной сестры Николая Филипповича Надежды Филипповны Заяц (Бразговской) было 11 детей, один из внучатых племянников Зайца, сын Веры Ивановны, — директор Беловежской Пущи, в дальнейшем министр лесного хозяйства Беларуси Владимир Павлович Романовский (1931—2003). А в третьем поколении внуки племянниц адмирала Анны Ивановны и Алены Ивановны Бразговских выбрали военную стезю: полковник К.А. Колегов, полковники Н.Н. и И.Н. Ушаковы, научный редактор Центрального музея Вооруженных Сил РФ Т.А. Паньковская.
Награды
Георгиевская медаль 4-й степени № 174915 (1915) «За ответственную и отличную работу при выполнении особо важной и опасной операции, требовавшей отличного умения и мужества[3];
Георгиевский крест 4-й степени № 991 (1915) «Высочайше пожалован при посещении 7-го сего июля ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ крейсера „Богатырь“»[4]
↑См. также: Erich von Manstein. Verlorene Siege. Bonn, Atheneum-Verlag, 1955: «Здесь произошла трагедия, показавшая, с каким фанатизмом боролись большевики. Высоко над Инкерманом нависала отвесная скала, тянувшаяся на юг. Внутри ее были громадные камеры, которые служили погребами для крымского шампанского. Вместе со складами шампанского большевики хранили испорченные боеприпасы. Теперь же они использовали камеры для помещения тысяч раненых и беженцев. Как раз, когда наши войска входили в Инкерман, вся скала за населенным пунктом задрожала от чудовищной силы взрыва и 30-метровая стена обрушилась на протяжении 300 метров, похоронив тысячи людей под собой. Хотя это акт немногих фанатиков-комиссаров, он служит мерилом пренебрежения к человеческой жизни, ставшим принципом этой азиатской власти». О подрыве медсанбатов также: Ковтун А. Севастопольские дневники // Новый мир. Москва. 1963. № 8. С. 152)
Архивы: ЦВМА, личное дело № 27028; ф. 3, on. 1, д. 823, л. 167; д. 1142, л. 103; оп. 29, д. 103, л. 134; ф. 14, оп. 57, д. 14, л. 37; ф. 27, оп. 01747, д. 18, л. 377. РГА ВМФ, ф. р-402, оп. 2, д. 209, л. 170.
РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 5. Д. 3568. Лл. 16-17.
Ананьин И. А. Корабли нашей юности. Л., 1968. С. 45, 65, 107
Рудный В. Готовность № 1. М., 1982. С. 28
Сорокин А. И. и др. Корабли проходят испытания. Л., 1982. С. 96
Зубов Б. Н. Записки корабельного инженера. М., 1998. С. 66
Дугас И. Три точки… Инкерманская трагедия // Вече. Мюнхен. 1992. № 46 С. 162—181. — https://rusidea.org/32049