Жилой комплекс расположен на Болотном острове, соединённом с территорией города двумя мостами — Большим Каменным и Малым Каменным. Строение занимает площадь в 3,3 гектара и состоит из 8 корпусов высотой от 9 до 11 этажей, 505 квартир и 25 подъездов, выходящих на улицу Серафимовича и Берсеневскую набережную[1][4][5].
Официальный адрес дома — улица Серафимовича, 2. Организации, расположенные со стороны реки, иногда используют адрес Берсеневская набережная, 20[5].
История
1920—1930-е годы
Архитектор Борис Иофан (третий слева) на строительной площадке Дома ЦИК и СНК, начало 1930-х годовСтроительство дома ЦИК и СНК, конец 1920-х годовСтроительство дома, 1930 годПрачки дома ЦИК, стирающие в Москве-реке, начало 1930-х годовВид на дом с высоты птичьего полёта, 1931 год
К 1920-м годам возникла необходимость освободить гостиницы для нужд города и выселить служащих из Кремля, который должен был стать личной резиденцией Иосифа Сталина и его окружения. Сотрудников ЦИК, СНК, Комиссии партийного контроля, руководство ЦК ВКП(б), наркомов и их заместителей нужно было расселять, поэтому решили построить жилой дом с полным комплексом бытового и культурного обслуживания, предназначенного в первую очередь для сотрудников ЦИК и СНК. Начало проектирования пришлось на 1927 год, когда на это появились средства от успешной политики НЭПа[4][1].
Строительство дома длилось с 1928 по 1931 год. Изначально Борис Иофан планировал облицевать стены розовой гранитной крошкой, чтобы цвет стен гармонировал со стенами Кремля, но из-за близости котельной трамвайной подстанции комплекс построек решили сделать серым. Для строительства на заболоченной территории в грунт установили сваи, материалы подвозили на телегах и баржах по реке. В ходе работ архитектурный план здания неоднократно менялся: сначала число квартир увеличили с 440 до 505, затем отказались от планов по сносу близлежащей церкви Николая Чудотворца на Берсеневке, однако могильные плиты с близлежащего кладбища пошли на строительство фундамента. Во время строительства в одном из корпусов при невыясненных обстоятельствах произошёл пожар. В итоге объект сдавали по частям[7][8][9][10].
На каждой лестничной площадке было по две квартиры. Они имели от одной до семи комнат и площадь от 40 до 300 м² при высоте потолков 3,7 метра, были оснащены газовыми плитами, телефонами, радиоточками, мусоропроводами, имели горячее водоснабжение, которого в 1930-е годы не было даже в Кремле, а также окна в туалетах и ванных комнатах по европейским стандартам, многие квартиры содержали комнаты для прислуги. В доме работало центральное отопление, пассажирские и грузовые лифты. Подъезд № 11 был нежилым, в нём отсутствовали квартиры и лифты. Существовал миф, что он использовался сотрудниками НКВД для слежки за жильцами и прослушки помещений, однако в 1990-е годы эта легенда была опровергнута — за счёт этого подъезда расширили квартиры 12-го, считавшиеся элитными[8][11][7].
В каждой квартире был уложен дубовыйпаркет, потолки украшены лепниной и живописными изображениями по проектам реставраторов из Эрмитажа. Мебель и предметы домашнего убранства были унифицированы и сдавались в аренду по инвентарным номерам. Въезжая в дом, новые жильцы подписывали акты приёмки, в которых учитывалось всё — вплоть до шпингалетов и крышек от унитазов[9].
Помимо жилых корпусов, в комплекс входили прачечная, медпункт, сберкасса, почта, детские ясли и сад, амбулатория[12], библиотека, спортивный зал, теннисные корты, магазин-распределитель. В подвалах были устроены снеготаялка и мусоросжигательные печи[12]. Несмотря на большую площадь квартир и наличие в них всех современных удобств, кухни были сделаны небольшими — от 4 до 6 м², а всю необходимую еду жильцы могли получать в столовой по талонам. На каждой кухне имелось отверстие в стене для самоварной трубы и выход грузового лифта для вывоза мусора. Во дворах дома располагались цветники и фонтаны. Для досуга жильцов были организованы клуб, получивший имя Алексея Рыкова, и кинотеатр «Ударник» на 1500 мест, где демонстрировались новинки советского и мирового кинематографа: в отличие от рядовых москвичей, жители дома могли получать билеты на киносеансы вне очереди. Кровля кинотеатра была раздвижной, однако за всю историю её открывали лишь дважды[8][13][14][15][16].
Несмотря на множество привилегий, жители комплекса подчинялись внутреннему распорядку: о приёме гостей надо было заранее сообщать комендантам, посетителей пускали в квартиры только по предварительному телефонному звонку с вахты. Любые празднования заканчивались строго в 23:00, дворы патрулировала охрана с собаками. Лифтами заведовали вахтёры; наверх пассажиры поднимались с сопровождением, а вниз приходилось спускаться пешком или стучать по металлической двери шахты, чтобы вахтёр услышал и поднялся. Для ночёвки посторонних было необходимо оформлять документы — в противном случае гости отправлялись на вокзал или в гостиницу[8][17][16].
Годы Большого террора (1937—1938)
Сотрудники внутренних органов жили в конспиративных квартирах и работали в доме под видом комендантов, консьержей, лифтёров. Известны истории, как некоторые из них встречались со своими осведомителями или прятали жильцов. С 1933 года начались единичные аресты жильцов дома, принявшие массовый характер в годы Большого террора, когда борьба с предполагаемыми «врагами народа» коснулась высших государственных, военных и партийных чинов. Из жителей дома репрессировали более 700 человек, среди которых были маршалы Михаил Тухачевский и Василий Блюхер, Алексей Рыков и его жена Нина, партийные деятели Павел Постышев, Осип Пятницкий, Моисей Калманович. Некоторые квартиры в конце 1930-х годов поменяли по пять хозяев: опечатанными стояли целые подъезды, в том числе привилегированный 12-й. Желание занять престижную жилплощадь приводило к доносам, по дому прокатилась волна самоубийств, в том числе среди женщин и детей. Неоднократно случалось, что жильцов арестовывали целыми семьями, расстреливали и хоронили в общих могилах. Жён арестантов часто отправляли в лагеря, в том числе в Акмолинский лагерь жён изменников Родины (известный как А. Л. Ж. И. Р.), а детей — в детские дома и спецприёмники[18][10].
Со сталинскими годами связаны народные названия дома: «каземат на Берсеневской», «этап ГУЛАГа», «ловушка для большевиков», «дом предварительного заключения», «улыбка Сталина», «братская могила», «кремлёвский крематорий». По одной из многочисленных легенд, дочь арестованного командарма забаррикадировалась в опустевшей квартире, пообещав застрелить из отцовского нагана любого, кто войдёт. После этого она была замурована в квартире по личному распоряжению Николая Ежова и вскоре умерла от голода. Другая легенда сообщает, что из дома шёл прямой ход на Лубянку либо в Кремль. Ходили слухи, что в квартирах репрессированных слышны голоса, звуки патефона, детский плач[19][8][20][21].
1940—1990-е годы
Таблички проекта «Последний адрес», установлены на доме в 2016 году
C 1942 года жильцы постепенно стали возвращаться в свои квартиры. После войны началась вторая волна репрессий, закончившаяся лишь со смертью Сталина в 1953-м. На место репрессированных заселялись менее известные люди, часть квартир была преобразована в коммунальные, тем не менее дом сохранял свой элитарный статус. Среди его необычных обитателей были животные, принадлежащие известным людям, впоследствии ставшие питомцами Московского зоопарка: лётчик Михаил Водопьянов держал дома белого медвежонка Фомку, увековеченного в стихотворении Самуила Маршака, полярник Илья Мазурук — пингвина Илюшу и белую медведицу Фимку[8][22].
В 1970-е годы в доме начался капитальный ремонт. Часть многокомнатных квартир перестроили и разбили на несколько двухкомнатных, демонтировали исторические дубовые двери, лепнину и роспись на потолках. В 1976-м была опубликована повесть «Дом на набережной» Юрия Трифонова, выросшего в 1930-х в этом доме. Произведение стало популярным, а её название закрепилось за зданием[26][27][28].
В середине 1980-х завершился капитальный ремонт здания, организованный усилиями проживавшего здесь с 1937 года Н. П. Каманина[29]. В 1990-е годы, с началом приватизации, многие квартиры были проданы как престижное жильё. Часть помещений со стороны Берсеневской набережной заняли офисы различных организаций, часть арендаторов стала возводить пристройки к дому. В помещении бывшего распределителя открылся супермаркет, а кинотеатр «Ударник» стал площадкой современного искусства[26][4][30].
В 2006 году продюсер Николай Билык, режиссёр Лидия Стрельникова, сценаристы Олег Вакуловский и Ольга Резниченко сняли цикл из 27 получасовых передач, посвящённых истории дома[6]. «Мистическая» слава здания привлекает к нему внимание писателей-фантастов. В тетралогииАндрея Валентинова «Око силы» в «доме на набережной» находился портал в иное измерение. В романе Александра Терехова «Каменный мост» в здании проживала семья главного героя, дипломата Уманского. Здесь же разворачиваются события романа Милы Бояджиевой «Возвращение Мастера и Маргариты», написанного как сиквелроманаМихаила Булгакова[34][35][36].
В 2012 году СМИ писали о пятикомнатной квартире патриарха Кирилла в доме на набережной, где проживала Лидия Леонова — его предполагаемая родственница[37].
Комплекс охраняется государством как объект культурного наследия. В последние годы жители дома борются за сохранение его исторического облика, выступая против пристроек 1990-х—2000-х годов, за восстановление исторических фонарей и ремонтных мастерских на цокольном этаже[30]. По состоянию на 2018 год, помимо жилых квартир, на его территории расположены Московский театр эстрады, кинотеатр «Ударник», Дом российской прессы, офисы различных коммерческих организаций[38].
Мемориальная доска Юрию Трифонову на стене Дома на набережной, 2011
В 1980-е годы среди старожилов возникла инициативная группа по созданию музея «Дом на набережной». Музей был открыт в 1989-м в бывшей квартире охранника первого подъезда. Первым директором музея стала Тамара Тер-Егиазарян, жившая в доме с 1931 года. Экспозиция пополнялась за счёт личных вещей, книг, фотографий, документов из ГАРФ, РГАСПИ и других архивов. В музее была воссоздана бытовая обстановка 1930-х годов, собраны списки жильцов — жертв сталинских репрессий и участников Великой Отечественной войны[30][40][41][42].
В 1992 году музей «Дом на набережной» получил статус государственного, в 1996-м на средства гранта от Фонда Сороса была приобретена оргтехника. В 1998-м постановлением правительства Москвы он получил статус муниципального краеведческого музея, а директором стала Ольга Трифонова — вдова писателя. Также в середине 1990-х годов стали устанавливаться мемориальные доски жителям дома[10][43][44][45].
↑Проклятый рай (неопр.). Лента.Ру (26 июля 2018). Дата обращения: 13 сентября 2018. Архивировано 22 ноября 2021 года.
↑Ксения Ларина, Анна Трефилова.Музей Дома на набережной (неопр.). Эхо Москвы (24 октября 2009). Дата обращения: 13 сентября 2018. Архивировано 26 сентября 2018 года.
Васильев Н. Ю., Овсянникова Е. Б., Воронцова Т. А. Жилой дом Совнаркома и ВЦИК // Васильев Н. Ю., Овсянникова Е. Б., Воронцова Т. А., Туканов А. В., Туканов М. А., Панин О. А. Архитектура Москвы периода НЭПа и Первой пятилетки. — М.: ABCdesign, 2014. — С. 102—103. — ISBN 978-5-4330-0031-5.
Коршунов М., Терехова В. Тайны и легенды Дома на набережной. — М.: Слово, 2002. — ISBN 5-85050-645-4.
Тарасов А. Домовая книга эпохи. 80 лет легендарному «Дому на набережной»: лица, ракурсы, тени, трактовки. — М.: Новая Элита, 2011. — 472 с. — ISBN 978-5-901642-25-2.
Трифонова Ольга Романовна. Дом на набережной (альбом). — М.: Совершенно секретно, 2005.
_21.jpg)
