Битва при эль-Херри
Основной конфликт: Зайянская война
Карта местности 1953 года. Место сражения отмечено красным кругом
Дата	13 ноября 1914 года
Место	Эль-Херри, недалеко от Хенифры, Марокко
Итог	Победа конфедерации
Противники
Франция Конфедерация амарцигов[англ.]
Командующие
Рене Филиппе Лавердюр[англ.]† Моха o Хамму Зайяни[араб.]
Силы сторон
43 офицера и 1187 солдат[1] По оценкам Франции, около 5000 человек[2]
Потери
590 солдат и 33 офицера убиты[3]; 171 солдат и 5 офицеров ранены[3] Не менее 182 убитых[4]

Битва при эль-Херри (фр. Bataille d'Elhri, амар.^[англ.] — ⴰⵎⵜⵡⵉ ⵏ ⵍⵀⵔⵉ — Ametwi en Lehri), во французском военном жаргоне времён колониализма применялось название «стычка близ Хенифры» (фр. Affaire de Khénifra^[5]) — сражение между французской колониальной армией и войсками конфедерации амарцигов, берберских племён Марокко, состоявшееся 13 ноября 1914 года близ местечка эль-Херри^[англ.] в 15 километрах от Хенифры на территории Французского Марокко. Битва была частью Зайянской войны, в ходе которой амарциги противостояли продолжающейся французской экспансии во внутренние районы Марокко.

Командующий наступавшим на позиции противника отрядом полковник Рене Филипп Лавердюр^[англ.] был разочарован бездействием генерал-резидента Юбера Лиоте. Лиоте хотел добиться мира путём переговоров, которые планировалось вести с позиции силы после того, как армия одержит ряда побед. В связи с этим он, недооценив силы противника, вывел своё подразделение из Хенифры и начал наступление на лагерь амарцигов в эль-Херри. Первоначально с успехом захватив поселение, оставленное большей частью берберов, Лавердюр разорил его и, захватив с собой двух жён лидера конфедерации Мохи o Хамму Зайяни^[араб.], отправился обратно в город. Однако по дороге в Хенифру его войска были неоднократно атакованы противником. В конце концов он принял решение отправить колонну с ранеными вперёд, а сам принял бой с большей частью своих войск и пал, сражённый амарцигами. Его группа же потеряла более 65 % своего состава.

Стратегически важная Хенифра была осаждена противником, что едва не стало катастрофой для всей французской кампании в Марокко, однако, благодаря своевременному подходу подкреплений, город удалось отстоять. Тем не менее, во французской и мировой историографии битва нередко называется самым тяжёлым поражением французов за всю их военную историю. В то же время в Марокко Хамму называют героем антиевропейского сопротивления, а саму битву — примером храбрости и отваги.

Французский протекторат Марокко был установлен после вмешательства последней в Агадирский кризис 1911 года^[6]. Генерал-резидент Юбер Лиоте стал главой правительства колонии, и одной из основных целей его правительство было обеспечение безопасности «коридоров Тазы» в горах Среднего Атласа, которые соединяли Тунис с атлантическим побережьем Марокко^[7]. Однако исполнению этого плана мешали берберские племена Марокко, в том числе конфедерация племён амарцигов во главе с Мохой о Хамму Зайяни^[8]. Он выступал против французского вмешательства во внутренние дела Марокко с 1877 года и возглавлял от 4 до 4,2 тысяч «палаток»^{[9][~ 1]}.

Первоначальные попытки французов убедить Хамму пойти на мировую успехом не увенчались. Тогда, в мае 1914 года, Лиоте поручил генералу Полю Просперу Анри взять на себя командование всеми французскими войсками в этом регионе и начать наступление на города Таза и Хенифра, жизненно важные части «коридора»^[11]. Несмотря на достаточно сильное сопротивление противника в районе второго города, Анри захватил оба города к середине июня и нанёс значительный урон противнику^[12]. Обеспечивая защиту района, он создал три мобильные группы, которые могли бы быстро реагировать на угрозы. Первая из них была организована в Хенифре под руководством полковника Рене Лавердюра, второй группой на западе от города командовал полковник Анри Эдуар Клодель^[фр.], третью, на востоке, возглавил полковник Ноэль Гарнье-Дюплесси^{[англ.][13]}. В июле берберы участили свои нападения, атакую в первую очередь первую из них, однако Лиоте был полон решимости удерживать Хенифру в качестве удобного плацдарма для дальнейшего наступления и расширения французских владений в Марокко, назвав его оплотом против «враждебных масс берберов», а также местом, от которого зависел успех кампании и поддержание оккупации^[14].

Успешно отразив несколько новых атак на Хенифру, Анри решил, что одержал верх в противостоянии с врагом, доказав, что даже при численном превосходстве противника, французы в состоянии разбивать его. Теперь амарциги оказались де-факто заперты в треугольнике, что был образован реками Умм-эр-Рбия и Серу, а также Атласскими горами, и были вынуждены вступить в конфликт с другими берберскими племенами за лучшее место для зимовки^[15].

Лавердюр пробыл в Хенифре пять месяцев к тому моменту как Хамму разбил свой зимовочный лагерь в эль-Херри, небольшой деревне в 15 километрах от него. Хамму обещали мирные переговоры; из его конфедерации только что вышли пять племён, которые начали говорить о необходимости подчинения французам^[3]. Анри считал, что сопротивление амарцигов подходит к концу, а война близится к своему победному завершению^[15]. Он сохранял спокойствие и невозмутимость, дважды отказывая Лавердюру в разрешении на атаку лагеря берберов, опасаясь, что при любом исходе это повлияет на исход переговоров. Также ему казалось, что сил на то, чтобы одержать победу у полковника явно не хватит^[17]. Вместо наступления Лиоте приказал Рене держаться французского берега реки Умм-эр-Рбия, разрешив отправлять войска на другую сторону лишь при необходимости ведения обороны конвоя, сбора дерева или для строительства дороги^[15].

Однако Лавердюр решил нарушить данный ему приказ и вместо того, чтобы оставаться в Хенифре, отправился в атаку на эль-Херри практически со всем гарнизоном. Согласно данным, предоставленным французским посольством, он был разочарован бездействием войск на фронте^[3][18]. Колонна Лавердюра состояла из шести пехотных рот алжирских и сенегальских тиральеров, отряда иррегулярных войск (так называемых гумьеров), двух батарей 65 и 75-мм орудий Soixante-quinze (с фр. — «Семьдесят-пятые») и эскадрона спагов, насчитывая в целом 1230 человек — 1187 солдата и 43 офицера^[19], что было более чем в два раза меньше сентябрьской численности группировки, которой Лиоте впервые не дал возможность провести наступление^[20], видимо считая, что сил может не хватить^[17]. Войска отправились поздно ночью, в 2:30 без какого-либо извещения высшего командования о планах. Лавердюр оставил лишь записку, в которой сообщал о том, что собирается окончательно уничтожить лагерь Хамму, принеся победу Франции^[3][15].

Колонна достигла эль-Херри на рассвете, обнаружив лагерь из 100 «палаток»^[15]. Большинство боеспособных мужчин в это время покинули лагерь, оставив лишь некомбатантов, из-за чего атака Лавердюра стала полной неожиданностью для амарцигов^[21]. Большинство берберов в лагере обнаружили противника лишь тогда, когда французы начали артобстрел и когда рядом с ними стали рваться снаряды^[17]. Следом началась кавалерийская атака, которая практически полностью зачистила лагерь, однако не смогла пробиться на вершину холма, где засели солдаты амарцигов и ружейным огнём «нанесли большие потери кавалерии»^[2]. Лавердюр направил туда пехоту, которая ликвидировала остатки берберов, после чего французы начали разорение лагеря. Хамму, к началу битвы находившийся в лагере, вовремя сбежал, однако две его жены были захвачены. Французы начали возвращаться в Хенифру в 8:30 утра, оставив лагерь берберам из племени Айт-Ишкерн (Aït Ichkern), которые ранее были союзниками Хамму, но затем перешли на сторону французов предполагая, что последний более не в состоянии сопротивляться^[22].

Первоначально отступлению колонны пытались помешать лишь небольшие группы амарцигов, с которыми французы без особых проблем справились. Однако эти отряды выполнили свою функцию разведки, обнаружив, что в колонне было незначительное количество бойцов^[17]. Информация об этом была донесена Зайяни, который вскоре собрал силы, которые французы оценили в 5000 человек^[18]. В состав группировки входили не только члены племени Зайяни, но и члены племён Мрабтин, Айт-Харкат, Айт-Ишак и Айт-Ичкерн; последнее также перешло на сторону конфедерации, заметив отступление французов^[24]. Их тактика заключалась в том, чтобы при любом удобном случае совершать нападения на фланги и тыл колонны, а также занимать все точки, с которых удобно будет стрелять снайперам^[23]:403. Эта тактика была успешна, поскольку вскоре французы обнаружили, что не могут успешно продвигаться вперёд без артиллерийского огня, эффективность которого с каждым часом снижалась из-за рассредоточения амарцигских войск^[2][23]:403. Тем временем значительный отряд берберов, возглавленный племянником Зайяни, Мохой у Акка, двинулся наперерез французам, обходя их силы по флангам и стремясь отрезать им путь обратно в Хенифру^[25].

В этот момент Лавердюр отдал приказ одной из рот своей сенегальской пехоты сформировать колонну и направиться вперёд, чтобы отвезти раненных солдат в Хенифру. Это привело к катастрофе, так как видя, что один из отрядов уходит, оставляя их сражаться с превосходящими силами, некоторые солдаты других рот сломали строй и в панике последовали за ними. Лавердюр попытался организовать отход остальных войск, однако, едва переправившись через реку Чбоука, его арьергард оказался окружён и неоднократно атакован с разных сторон и вскоре оказался захвачен. Орудийные батареи постигла та же участь — их экипажи были перебиты, а сами пушки захвачены амарцигами^[26]. Оставшиеся под контролем Лавердюра французы встали в каре, а берберы собрались на горах, после чего начали последнюю атаку отрядом в несколько тысяч человек. Она продлилась лишь несколько минут, в ходе которых построение было прорвано и вся оставшаяся часть колонны вместе с самим Лавердюром погибла. Всех, кто пытался выжить и прятаться амарциги преследовали и убивали без пощады, не взяв ни одного из них в плен^[27].

Выжившие солдаты, раненные в бою, и сопровождавшие их бойцы из отправленной в Хенифру роты вошли в город около полудня, немного опередив преследовавших их берберов, которые остановились с целью разграбить тела убитых французов. Всего из битвы вернулось 176 (171 солдат и 5 офицеров) раненых и 431 (426 солдат и 5 офицеров) солдат в полной боеготовности. Остальные бойцы, 623 человека (590 солдат и 33 офицера) были убиты. Атакующие потеряли не менее 182 человек^[3][28]. По родам войск французы потеряли 218 алжирских и тунисских и 125 сенегальских тиральеров, 37 марокканских гумов, а также 210 французских солдат и 33 французских офицера убитыми^[1]. Это был самый серьёзный урон офицерскому составу французской армии за всю войну — погибло или было ранено 90 процентов офицерского состава одной мобильной группы, включая её командира; четверо из пяти раненых офицеров были кавалеристами^[3][29]. Также это оказались самые высокие в процентном соотношении потери за всю войну: французы потеряли убитыми и ранеными 65 % участвовавших в битве войск, а также были вынуждены бросить 4 пулемёта, 630 единиц стрелкового оружия, 62 лошади, 56 мулов, всю артиллерию, походное снаряжение и большую часть личных вещей^[30]. Большая часть из этого была взята войсками Хамму после их отхода в горы Среднего Атласа^[31].

Из-за этой битвы, после оценённой командованием Лиоте и Анри как катастрофа, старшим французским офицером в гарнизоне стал капитан Пьер Кролл. Он ныне насчитывал три роты тиральеров (одна из которых была составлена из выживших и достаточно адекватных, чтобы продолжать сражаться, солдат колонны Лавердюра. Организовав оборону города, он немедленно отправил телеграмму Лиоте и Анри, чтобы сообщить им о произошедшем; ранее они даже не догадывались об атаке Лавердюра. Лиоте, потрясённый произошедшем, высказал мнение, что данное поражение может привести к потере всего Марокко. На следующий день значительное количество всадников-амарцигов появилось на холмах к югу и востоку от города, после чего Хенифра была взята в осаду^[32].

Анри отбыл из Феса в Мекнес, откуда отправил телеграмму Лиоте с обещанием «нанести сильный и быстрый удар» по позициям противника, чтобы «катастрофа Лавердюра» не угрожала французским позициям в стране. Он также передал, что «все и везде должны осознавать тот факт, что наши силы всё ещё многочисленны и что сильные колонны направились к Хенифре, а каждого предателя ждут репрессии»^[1]. Он отправил мобильную группу под руководством Ноэля Гарнье-Дюплесси из эль-Граара, а также приказал полковнику Жозефу Деригуа^[англ.] сформировать ещё одну мобильную группу взамен разбитой в Ито для осуществления поддержки^[33]. Путь Гарнье-Дюплесси был непростым; он был вынужден пробиваться через группы амарцигов, в связи с чем не смог достигнуть города 16 ноября. Однако наступавшему с другой стороны и объединившемуся с отрядом Деригуа Анри удалось достигнуть города два дня спустя, не встретив почти никакого сопротивления^[1]. Другой частью сил, спешивших на помощь Хенифре был 6-й батальон 2-го Французского Иностранного легиона, который выступил из Мрирта^[фр.] и участвовал в боевых действиях в эль-Ханнаме^[англ.] и вдоль реки Умм-эр-Рбия^[34]. К концу месяца гарнизон города увеличился до семи тысяч человек, что было наивысшим показателем за всю войну^[33]. Анри, Гарнье-Дюплесси и Кролл вскоре после этого получили повышение от Лиоте в знак признательности их заслуг по предотвращению потери Хенифры^[35].

Для демонстрации силы и отсутствия страха, Анри несколько раз провёл свою армию по маршруту Хенифра — эль-Херри 19 и 20 ноября. Его войска видели по дороге множество костров и небольшие боевые группы амарцигов, но в целом они отодвинули свои боевые лагеря подальше от этого района и держались на почтенном расстоянии от французов. Анри, добравшись до деревни, осмотрел поле битвы и приказал похоронить мертвецов. Многие из них были без одежды, а их трупы также были изувечены посмертными кинжальными ранениями^[1]. Тела Лавердюра и шести его офицеров были унесены амарцигами в неизвестном направлении; Хамму захватил их как военные трофеи и в дальнейшем вернул французам в обмен на своих жён, захваченных в эль-Херри^[36]. Однако перед этим глава конфедерации показывал эти тела, а также другие трофеи, захваченные в битве, вождям других племён, чтобы убедить их поддержать его борьбу. Данная тактика оказалась особо успешна в северном Марокко, где против французов выступило значительное количество ранее нейтральных или союзных берберских племён^[37]. И хотя в дальнейшем французы нанесли несколько существенных поражений берберам, битва при эль-Херри уничтожило их репутацию непобедимого врага^[38]. Помимо этого в пользу Хамму сыграло и то, что на Западном фронте Первой мировой войны война стала позиционной, а также то, что Османская Турция встала на сторону центральных держав. Оба этих фактора увеличили количество сторонников Мохи^[39].

Зайянская война также стала позиционной из-за того, что после поражения при эль-Херри французы перешли от тактики стремительного наступления и переговоров к тактике «или вы покоритесь, или умрёте с голоду». В дальнейшем они одерживали в горах Среднего Атласа победу за победой, что восстановило их образ «хозяев Марокко», а также привело к увеличению числа их сторонников среди племён и вынудило амарцигов отходить всё дальше в горы^[40]. К 1917 году французы проложили дорогу для военных конвоев прямо через горы, окружив её блокпостами, что ещё более затруднило перемещение войск Хамму^[31]. В конце концов, война была закончена не силой, а дипломатией и подкупом, поскольку сыновья Хамму встали на сторону французов в июне 1920 года^[41]. Вместе с ними к европейской армии присоединились 3000 «палаток», и через шесть недель лишь 2500 «палаток» амарцигов продолжали сопротивление^[42]. Весной следующего года Моха o Хамму Зайяни был убит военным отрядом берберов во главе с одним из сыновей, Хасаном, и вскоре после этого объединённая армия нанесла поражение оставшимся силам амарцигов, положив конец их 7-летнему сопротивлению. В дальнейшем французская экспансия против немногочисленных всё ещё сопротивляющихся берберов продолжилась, и к июню 1922 практически весь Средний Атлас был окончательно захвачен^[43].

Хотя Анри и Лиоте относились к Лавердюру с большим уважением, они обвинили его в данном поражении, причём Юбер описал марш как «плохо подготовленный и настолько же плохо выполненный „акт отсутствия дисциплинированности“». Они оба считали, что Лавердюр сильно неодоценил противника, особенно его способность к наступлению в гористой местности. Также он был обвинён в том, что «имел непростительную неосторожность» показать другим, как можно попытаться не повиноваться приказам ради личной славы и выгоды от скорейшего завершения войны. В телеграмме военному министру Александру Мильерану Лиоте заявил, что умерев на поле боя, Лавердюр спас себя от «самого сурового наказания» по законам войны^[44]. Один из выживших офицеров, Жан Пишон также рассказывал, что Лавердюра преследовало «излишне навязчивое искушение победить Хамму»^[45].

Возможно, на излишне смелые действия Лавердюра повлияла школа мысли Шарля Манжена, в которой утверждалось, что стремительное наступление и смелое продвижение запугали бы племена североафриканцев и заставили бы их подчиниться. Представители этой школы очень критически относились к Лиоте и его кампании, основанной на переговорах на праве сильного, утверждая, что она стоила излишне больших жертв и что стоило назначить более смелого командира. Манжен имел множество сторонников среди офицеров французских колониальных войск в Марокко, которые стремились скорее окончить войну, чтобы переправить максимум освободившихся сил на Западный фронт. Их также высоко оценила пресса, некоторые аналитики, а также пытались продвинуть некоторые депутаты Палаты представителей^[46]. Лиоте был вынужден постоянно бороться с её сторонниками, но даже не надеялся победить людей, что ей следовали, поскольку они были «самодовольны её непогрешимостью и уверены в жалкой неполноценности тех, ей слепо кто не подчинён»^[21].

Для французов битва оказалась глубоким потрясением, поскольку они не ожидали, что легковооружённые и слабоорганизованные племена всё же способны одолеть хорошо вооружённую и подготовленную колонну. Сам Лиоте заявлял, что за всю историю их «славной колониальной армии» не было случаев полного разгрома столь важной силы с уничтожением почти всех офицеров, а также исчезновением такого количества вооружения и добычи^[47]. В различных источниках битва фигурирует как «тяжелейшее поражение французских войск в Марокко»^[48], а также тяжелейшее в Северной Африке^[3] и одно из тяжелейших за всю французскую военную историю^[49]. Тяжёлые потери привели к пересмотру военной политики Франции в Марокко в годы Первой мировой^[21].

В марокканской прессе битва обычно описывается как историческое событие, героическое сопротивление французской и испанской оккупации, наряду с рядом других подобных сражений^[50]. В 1991 году рядом с полем битвы при участии двух марокканских министров был открыт памятный обелиск, на котором перечислены имена всех 182 зарегистрированных французами погибших марокканцев. Хамму в стране величается как «гордый лев» и «герой национального сопротивления»^{[51][~ 2]}.

Комментарии

Источники