Путь по ночной горной тропе старого Танабая и его верного иноходца Гульсары перемежается воспоминаниями богатой на события жизни табунщика. Возвращение с войны, работа в кузне, переход в табунщики, влюблённость в солдатку Бюбюжан, сцены козлодрания, национальные игры на лошадях. Наконец, несправедливость нового председателя, позарившегося на Гульсары, приведшее к кастрации коня. В финале Танабай остаётся одинок, наедине с природой.
История создания
В «Литературной газете» был напечатан отрывок из новой повести Чингиза Айтматова — поначалу он назывался «Смерть иноходца». Был звонок Урусевского Айтматову с предложением об экранизации, и обещание Айтматова, взявшего месяц на раздумья. Идея Урусевского попробовать себя в режиссуре ни у кого тогда не вызвала сопротивления[2].
Способность режиссёра чувствовать чисто кинематографически основной мотив произведения представляется мне наиболее важным делом при переложении прозы на экран.
К своему режиссёрскому дебюту <…> Урусевский пришёл с опытом многолетних поисков поэтического языка кинематографа; его цель — киноизображение, которое само по себе должно обладать силой эмоционального воздействия.Галина Кожухова, «Советский экран» № 23 1969[4]
Его приход в режиссуру был закономерной неизбежностью. Он перерос те достижения, которых добился как оператор, ему тесны становились рамки профессии, и он не побоялся начать всё заново, в новой для себя области…Юлий Райзман, «Советский экран» № 2 1975[5]
Спустя месяц Айтматов перезвонил: «Я подумал и хочу, чтобы вы делали эту вещь. Но имейте в виду, что есть и противники этого — много противников»[2][комм. 1]. После оформления официальной завки на студии, началась работа над сценарием, Урусевский вдвоём с Айтматовым работали в подмосковной Малеевке[2].
Поначалу предполагалось сделать фильм в двух сериях:
…обе серии должны были быть совершенно разными и по материалу и по форме. <…> здесь можно было сделать два отдельных произведения — отдельных и в то же время взаимосвязанных. Причём если первая серия полна поэзии, романтики, построена на взаимоотношениях человека и мира, то вторая — жёсткая, напряжённая; тема борьбы добра и зла обретает в ней сегодняшнюю плоть и кровь. Ведь герой в силу жизненных обстоятельств оказывается точно так же выхолощен, как и его конь…Сергей Урусевский, из интервью со съёмок фильма «Бег иноходца», 1968[2]
Идя по Мосфильму, он заметил под ногами стекляшку, поднял её и начал крутить — увидел странный цветовой эффект и поставил стекляшку перед объективом, так он нашел то, что ему было необходимо для картины. …ни один технически образованный оператор не приблизил бы эту разбитую линзу к хорошему объективу, поэтому дело не в технике, а в ощущении той великой задачи, которую ты должен осуществить.
Огромной важности задачей экранизации было отыскать кинематографический эквивалент стилистике Айтматова, богатой метафорическими образами и гиперболами. Это привело к поиску новых пластических форм, способных раскрыть драматургию картины средствами изображения. Изобразительное решение строилось на кинематографической живописности с использованием и переосмысливанием уже найденных ранее Урусевским художественных приёмов, — нашёл развитие и язык «абстракций»[комм. 3], как способ передачи вполне конкретного человеческого переживания[2]. Мир глазами Гульсары, например, был снят через дисперсионную призму[9].
… слава Урусевского-оператора соседствует с репутацией Урусевского-тирана, подавляющего режиссёра своей волей и своим ви́дением. В данном случае роль жертвы играет он сам. Только ведь оператор не подмастерье, и если он «выпирает», то не от того, что камера вырвалась из режиссёрских рук, значит, что-то не получилось в фильме вообще, а не у кого-то отдельно.
«Бег иноходца» снят грандиозно, неповторимо. Здесь всё — цветовая гамма, изображение, то деформированное одному ему понятным набором линз, то замедленное во времени, лица людей, пейзажи гор и неба — слагается в удивительный гимн красоте природы, красоте человека.
Кто другой смог бы так вдохновенно пропеть гимн Гульсары в фильме режиссёра С. Урусевского «Бег иноходца», как не оператор С. Урусевский! Зачем тут текст, зачем актёры! Вот зазвучал бытовой диалог — и исчезло прекрасное видение. Почерк того же непревзойдённого оператора, а чудо ушло.
В «Беге иноходца» цвет не несёт в себе символического смысла. Цвет излучает чувство, которое нельзя уложить в понятие, его только можно расплескать. И оно плещется на песок водяными брызгами, рассыпается пылью под копытами табуна, повисает в солнечных бликах. Чувству не хватает своей синевы, и оно излучается красным, но и красного бывает мало. Переливы таят в себе не что иное, как избыток чувства, его неумение умещаться в чём-то одном, замкнутом, заранее данном.
Один из крупных наших режиссёров недавно публично заявил, что не верит в возможность превращения оператора в режиссёра. Тут можно возразить, можно привести разные примеры, кроме того, я вообще не доверяю такой категоричности. Но некоторая логика в словах этого кинематографиста есть. Самому опытному оператору трудно овладеть иной, пусть даже смежной, профессией — режиссёра. Как ни парадоксально, мешает именно профессиональный опыт, от которого надо отрешиться. Забыть, наверное, сложнее, чем узнать…
В 2008 году картина участвовала в XII Форуме национальных кинематографий в Москве, прошедшем в Госфильмофонде России в Белых Столбах[14].
Комментарии
↑На страницах «Советского экрана» № 23 1969 автор рецензии Галина Кожухова упоминает о потоке телеграмм Айтматову от разных мастеров кино с предложениями об экранизации повести[4].
↑Перечень населённых пунктов мест съёмок даётся в начальных титрах фильма.
↑Под «абстракцией» имеется в виду пластический, изобразительный язык кинематографа в тех моментах, когда изображение теряет определённость контуров, превращается в движущийся ритм пятен, бликов[2].
Зоркий А. ...Из «Прощай, Гульсары» // Искусство кино. — 1969. — № 7. — С. 90-99.
Меркель М. С. П. Урусевский // Десять операторских биографий // Сборник статей / Сост. М. Голдовская. — М.: Искусство, 1978. — 207 с. — 10 000 экз.
Советские художественные фильмы. Аннотированный каталог (1968—1969) (рус.) / Сост. С. В. Сковородникова (Фильмы 1968 года), Е. М. Барыкин (фильмы 1969 года). — М.: Нива России, 1995. — С. 8—9. — 304 с. — 7000 экз. — ISBN 5-88289-006-3.
Урусевский С. П. С кинокамерой и за мольбертом (рус.) / Сост. А. И. Липков, И. С. Урусевская; Вступ. ст. А. А. Каменского; Коммент. И. С. Урусевской. — М.: Алгоритм, 2002. — 397 с. — 3000 экз. — ISBN 5-9265-0022-2.
.jpg)
