Территориа́льная иденти́чность (территориальное самосознание) — 1) в социологии и политологии — результат отождествления индивидом себя как члена территориальной общности; 2) в географии — .

Понятие идентичности было заимствовано западной социологией в психологии и распространено на самые различные типы идентичностей, включая территориальную. Однако, в отличие от других типов идентичностей территориальная идентичность в социологии изучается сравнительно мало и даже сознательно игнорируется. Широкую известность в этой связи получила фраза из книги социологов Питера Бергера и Томаса Лукмана «Социальное конструирование реальности»^[1]:

Мир повседневной жизни имеет пространственную и временную структуры. Пространственная структура здесь нас мало интересует. Достаточно сказать лишь то, что она имеет социальное измерение благодаря тому факту, что зона моих манипуляций пересекается с зоной манипуляций других людей. Гораздо важнее <...> временная структура.^[2]

При этом в социологии существует направление социология пространства, предложенное Георгом Зиммелем в 1903 году и получившее развитие в работах тех же Питера Бергера и Томаса Лукмана и многих других западных и российских социологов^[1].

Но пространство в социологии пространства — не более чем метафора, никак не влияет на социальные взаимодействия и вообще лишено всяких свойств. Такое понимание пространства было инициировано основоположником социологии пространства Георгом Зиммелем и не претерпело за вековую историю этого направления в социологии существенных изменений. И если Зиммель ещё пишет о пространстве вообще, а не только о его социальной ипостаси, оставляя место для «пространства социума», то ведущий современный российский учёный этого социологического направления Александр Филиппов полностью отказывает пространству в свойствах^[1][3]:

«…«Пространство» представляет собой социальную и научную метафору, впрочем, порой весьма наглядную — скажем, в случае с престижными и непрестижными районами в городе, размещением кабинетов начальников и подчиненных в организации и т. п. Во всех таких случаях различие социальных позиций выражается в различии локализаций, т. е. может действительно созерцаться как пространственная форма, однако это вовсе не обязательно. Такое «социальное пространство» — удобное, но всё-таки лишь иносказательное выражение, подобно «социальной дистанции» или «социальной лестнице».^[3]

В реальной политике региональная идентичность не просто фиксируется как научная данность, но даёт материал для анализа территориальных общностей с точки зрения политических интересов государств, политических партий и отдельных политиков.^[1]

Устойчивая территориальная общность объединена общими системами ценностей для её членов, сходной реакцией на социальные процессы и единой волей к социальному действию. Территориальная идентичность может служить основой для мобилизации общественных сил как в созидательных, так и в разрушительных целях. Для каждой территориальной общности могут быть созданы различные методы воздействия на неё в зависимости от целей и задач политики.^[1]

Один из самых ярких примеров практического использования в политике региональной идентичности — изменение тактики ведения избирательной кампании от региона к региону.^[1]

Территориальные различия во вкусах потребителей как одна из сторон региональной идентичности изучаются в западных странах для организации оптовой и розничной торговли. Как правило, подобные исследования, связанные, прежде всего, с опросами населения, ведут частные компании. Созданные банки данных картографируются. Результаты исследований высокого уровня сами по себе являются предметом продажи, поэтому редко попадают в открытую печать. Исследования различаются по степени обобщения материала и могут варьировать от предпочтений американцев в еде в разных регионах США до распространённости типов потребительских товаров по территории страны.^[1]

Один из ведущих американских исследователей товарных предпочтений Майкл Уайс, использовавший данные консультативных компаний, выявил в США 62 «общинных кластера», объединённых в 15 групп^[4][5][6]. Фактически разные стили жизни кластеров, привязанные к территории сеткой узловых районов Бюро экономического анализа США, были отражением региональной идентичности этих групп.^[1]

• Городская идентичность
• Локальная идентичность^[7]
• Местное самосознание^[8]
• Национальная идентичность^[9][10]
• Национальное самосознание
• Приграничная идентичность^[11]
• Пространственная идентичность^[12]
• Региональная идентичность^[8][13]
• Региональное самосознание^[8][14]
• Страновая идентичность^[15]
• Территориальная идентификация^[16]
• Территориальное самосознание^[14]

• Брюссельцы#Самосознание
• Идентичность львовян
• Русские на Украине#Идентичность