Османский жестовый язык

Османский глухой (1657)

Османский жестовый язык — жестовый язык, который использовался в османском дворце в Стамбуле с XV по XVIII век. Жестовый язык называли ixarette, от османского ișaret («знак»)[1].

После завоевания Константинополя султан Мехмед II ввёл правила пребывания во дворце. Султану они предписывали тишину и уединение: предполагалось, что правитель лишь изредка показывается на публике и почти всё время проводит в своих покоях во внутреннем дворе дворца Топкапы. Только самые высокопоставленные гости получали право встретиться с султаном во дворце в обстановке безмолвия, нарушаемого лишь шумом фонтана[2].

Когда соблюдение тишины имеет важное церемониальное значение, неспособность к устной речи оказывается благоприятной чертой для слуг[3][4]. Обычай держать при дворе людей с особенностями развития, чаще всего карликов, в качестве шутов был распространён по всему миру[5], однако в Османской империи немые имели обязанности скрытных слуг, охранников, палачей, курьеров[3], по некоторым данным — и наёмных убийц[4]. С помощью навыка чтения по губам безмолвные слуги могли узнавать, о чём разговаривают посетители дворца[3], а их неспособность устно разговаривать гарантировала, что они не выдадут конфиденциальную информацию за пределы дворца, потому они могли присутствовать даже на секретных собраниях[6]. «Дворцовые немые» (по-османски dilsiz, буквально «безъязыкие») упоминаются в отчётах о платежах и обмундировании уже в 1470-х годах во времена правления султана Мехмеда II[1][4], хотя некоторые историки предполагают, что немые появились при дворе ещё раньше, при султане Баязиде I (1389—1402)[4]. Известно, что в качестве немых должности при дворе получали как глухие с рождения люди, так и те, кому ампутировали язык[3].

Во дворце оказалось большое количество слуг, неспособных к устной речи. В частности, до 1580-х годов их количество оценивается в 15-20 человек; затем общая численность персонала дворца возросла с 7000 до 11000 человек, увеличилось и число «дворцовых немых»[4]. В 1600 году британский строитель органов Томас Даллам[англ.], доставив в подарок султану Мехмеду III музыкальный инструмент от королевы Елизаветы I, наблюдал при дворе около сотни слуг, лишённых способности разговаривать вслух[7]. Сложившиеся условия способствовали зарождению беззвучной коммуникации[1].

Во времена правления султана Сулеймана I (1520—1566) глухие уже пользовались некоторой жестовой системой. Немецкий историк и востоковед Йоханес Леунклавиус[англ.] бывал в Стамбуле около 1583 года и описывал людей, которые могли «открывать свой ум с помощью определённых знаков и, в свою очередь, понимать вещи, обозначенные жестами и знаками»[1][4]. В конце XVI — начале XVII века жестовая система коммуникации развивалась, приобретая всё более важную роль во дворце султана. Возможно, жестовый язык стал использоваться чаще в связи с тем, что султаны в это время избегали участия в военных походах и проводили больше времени со своими придворными. Способность слуг обмениваться жестами отмечал в 1600 году строитель органов Томас Даллам. Дипломат Оттавиано Бон[итал.] писал в 1608 году, что султан Ахмед I проводит много времени со своими неслышащими слугами, способными обмениваться любой информацией с помощью системы знаков, которые правитель отлично понимает[4]. Осман II (1618—1622), вероятно, стал первым султаном, который освоил жестовый язык и принудил к тому же своих пажей и евнухов[4][6]. В дальнейшем язык жестов изучали дети султана и его приближённые[3]. Освоение жестового языка позволяло султану отдавать тайные распоряжения своим помощникам[6]. Во второй половине XVII века британский дипломат сэр Пол Райкот[англ.] отмечал, что жестовый язык очень популярен при дворе султана. Французский учёный Жозеф Питтон де Турнефор оставил комментарий о том, что жестовый язык слуг правителя имеет дневную и ночную формы, и последняя подразумевает взаимодействие с помощью прикосновений к различным частям тела собеседника[4].

На территории дворца работала школа, где старшее поколение слуг обучало жестовому языку новичков[3].

Последние сведения об использовании жестовой системы относятся к началу XX века, сохранилась фотография двух глухих служителей у Высокой Порты[4].

Достоверно неизвестно, была ли используемая жестовая система полноценным языком. Сэр Пол Райкот предполагал, что с его помощью можно рассуждать и полностью выражать свои мысли, в том числе пересказывать исламские истории и сюжеты, поучения из Корана и вообще всё, что может высказано с помощью языка[2]. Подобным образом характеризуют жестовую систему и другие путешественники, посещавшие дворец Топкапы в XVI—XVII веках, однако они не понимали этого языка и потому, вероятно, воспроизводили услышанное мнение о способностях жестовой системы коммуникации. Материалов, позволивших бы оценить возможности системы, не сохранилось[4].

Приходится ли османский жестовый язык предком турецкому жестовому языку, неизвестно[8].

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 Richardson, 2017, p. 176.
  2. ↑ 1 2 Amelia Soth. The Secret Sign Language of the Ottoman Court (англ.). JSTOR Daily. JSTOR (13 декабря 2017). Дата обращения: 8 ноября 2021. Архивировано 8 ноября 2021 года.
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 Kemaloğlu, 2012, p. 69.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Miles, 2000.
  5. ↑ Ayşe Ezgi Dikici. Chapter I. Jesters and court dwarfs in the world and their origins: a comparative perspective // Imperfect bodies perfect companions? Dwarfs and mutes at the Ottoman court in the sixteenth and seventeenth centuries. — Стамбул: Sabancı University, 2006.
  6. ↑ 1 2 3 Seraglio sign language: The Ottoman court's second language (англ.). Daily Sabah (18 августа 2017). Дата обращения: 8 ноября 2021. Архивировано 8 ноября 2021 года.
  7. ↑ Dallam's Voyage to Turkey (англ.) // The Musical Times. — 1905. — Iss. 46, no. 752. — P. 649—654. Архивировано 9 ноября 2021 года.
  8. ↑ Kemaloğlu, 2012, p. 70.

Литература

  • Yusuf Kemal Kemaloğlu, Pınar Yaprak Kemaloğlu. The history of sign language and deaf education in Turkey (англ.) // Kulak burun bogaz ihtisas dergisi: KBB (Journal of ear, nose, and throat). — 2012. — Iss. 22, no. 2. — P. 65—76. — doi:10.5606/kbbihtisas.2012.013.
  • Kristina Richardson. New Evidence for Early Modern Ottoman Arabic and Turkish Sign Systems (англ.) // Sign Language Studies. — 2017. — Iss. 17, no. 2. — P. 172—192. — doi:10.1353/sls.2017.0001.
  • M. Miles. Signing in the Seraglio: Mutes, dwarfs and jestures at the Ottoman Court 1500-1700 (англ.) // Disability & Society. — 2000. — Iss. 15, no. 1. — P. 115—134. — doi:10.1080/09687590025801.