Зал славы и музей кантри (англ.Country Music Hall of Fame and Museum) — один из крупнейших и наиболее активных мировых центров исследования популярной музыки и крупнейшее в мире хранилище артефактов кантри[3].
Помимо музейной и выставочной деятельности учреждение осуществляет управление историческими объектами, издаёт редкие музыкальные и видеозаписи, выпускает книги, разрабатывает учебные материалы, оказывает образовательные и консалтинговые услуги, связанные с музыкой кантри и смежными жанрами. Также организация ежегодно проводит церемонию посвящения профессионалов кантри-индустрии в «Зал славы кантри». Бронзовые портреты-барельефы музыкантов и менеджмента, удостоенных этой почести, выставлены в специальной ротонде.
Изначально музей выполнял в основном популяризаторскую функцию: содержание его экспозиции определялось не образовательными целями, а маркетинговыми установками кантри-индустрии. Однако параллельно на цокольном этаже развивался исследовательский центр, ориентированный на академическое сообщество. C конца 1970-х годов научное и музейное подразделения объединили усилия — музыковеды стали активно участвовать в создании выставок, а развлекательные наработки музея применялись для воплощения в жизнь результатов их изысканий.
Учреждение находится в городе Нэшвилл, штат Теннесси, США и аккредитовано Американским национальным альянсом музеев. С момента своего основания управляется некоммерческой организацией «Фонд музыки кантри». Прежде от имени Зала славы и музея кантри фонд проводил в основном выставочную и музейную деятельность, а научную, образовательную, издательскую и другие направления — от своего собственного. Сегодня все проекты фонда, как прошлые, так и текущие, объединены под единым лейблом Зала славы и музея кантри.
Изначальный интерес кантри-индустрии в сохранении и продвижении истории жанра был основан на давно сложившейся маркетинговой политике, в центре которой был упор на историчность и ностальгию[4]. Однако в конце 1950-х — начале 1960-х годов документирование и распространение истории жанра стало важным для индустрии и новообразованной Ассоциации музыки кантри (CMA) также по нескольким другим причинам. Стилистические изменения, связанные с появлением Нэшвилл-саунда, сделали жанр в глазах многих поклонников и диджеев неотличимым от поп-музыки. Данное обстоятельство породило многочисленные неясности относительно того, какую музыку стоит или не стоит включать в понятие кантри. Исторический подход позволял снять эти неопределенности и вместо того, чтобы навязывать четкие стилистические критерии, представлял в качестве кантри любую музыку, которая успешна в рамках соответствующей индустрии[4].
По мере концентрации кантри-индустрии в Нэшвилле, менеджмент стремился установить её автономию от остального музыкального бизнеса, и делал это в том числе через историю, подчеркивая связь жанра с данным городом и представляя региональный компонент как ключевой элемент его аутентичности[4]. Тот, кто не был частью истории и культуры этого сообщества, просто не мог делать «настоящий» кантри. Также было важно увеличить число радиостанций, передававших такую музыку[4]. Вещатели и рекламщики часто не были знакомы с жанром, и не видели в нём культурной и художественной значимости. Наглядная демонстрация народных корней современного кантри с одной стороны (особенно в свете популярности фолк-ривайвла у среднего класса и студентов) и параллельная иллюстрация его роста в коммерческую индустрию с другой, помогали снять упомянутые предубеждения[5]. Вдобавок такая концепция истории кантри «из грязи в князи» на личном уровне апеллировала к основной аудитории жанра — мигрантам, которые сами переехали в города из сельских районов и стали там средним классом[5].
В то время фольклористы почти не уделяли внимание кантри, считая его искажённым вариантом народной музыки. Большинство музыковедов интересовались им ещё меньше, так как в основном исследовали партитуры и поэтому большая часть популярной музыки находилась вне их внимания. В связи с этим кантри-индустрии пришлось самой оценивать историю жанра и взаимодействовать с учёными, чтобы её задокументировать[6]. Мотивация CMA в данном вопросе определялась комплексом целей, тесно связанных с её экономическими интересами, и сперва упор делался на канонизацию определённых индивидов, нежели на демонстрацию широкого социального и культурного контекста, в котором появился жанр. Работа велась с каждой целевой группой отдельно — через убеждение вещателей и рекламщиков, публикации в профессиональных изданиях для работников индустрии и мероприятия для поклонников[5]. Такой рассеянный подход стал меняться, когда CMA решила создать не только зал славы, но и полноценный музей кантри, и перед ней встали задачи по кодификации истории жанра и курированию выставок[5].
Учреждение музея и фонда
Оригинальное здание Зала славы и музея
В 1961 году Ассоциация музыки кантри (CMA) учредила особую почесть за выдающийся вклад в развитие жанра — посвящение в «Зал славы кантри». В отсутствие у ассоциации собственной публичной выставочной площадки, бронзовые портреты-барельефы награждённых первоначально демонстрировались в подвальном этаже Музея штата Теннесси[7]. Впоследствии представителей CMA пригласили в Нью-Йорк, чтобы создать экспозицию о кантри для Всемирной выставки, запланированной в городе на 1964 год[8]. Однако прибыв на место, оценив перспективы и затраты, комиссия ассоциации сочла проект нецелесообразным. Вместо временной выставки в Нью-Йорке, было решено увековечить историю кантри на постоянной основе в столице данного жанра — Нэшвилле, собрав в одном месте все артефакты, в том числе и бронзовые портреты посвящённых в «Зал славы кантри»[9][10]. Таким образом, в 1963 году CMA официально анонсировала создание Зала славы и музея кантри[11].
Хотя деятельность CMA по продвижению кантри в то время выходила на пиковую мощность, сама ассоциация являлась профессиональным объединением и для управления музеем и ведения сопутствующей исследовательской и образовательной деятельности ей понадобилась специализированная структура[3]. В 1964 году представителями музыкальной индустрии для этих целей была основана некоммерческая организация — Фонд музыки кантри[12]. Основной её целью стал сбор, сохранение и обнародование артефактов и знаний, связанных с историей жанра[3]. Кроме того, в ходе активной благотворительной кампании, фонд аккумулировал средства на строительство здания Зала славы и музея кантри, которое обошлось в $750 тыс. (эквивалент $5,8 млн в 2018 году[13])[12]. Церемония заложения первого камня состоялась 13 марта 1966 года[8]. Архитектурно фасад объекта был стилизован под амбар с покатой крышей, чтобы подчеркнуть сельские корни кантри[14].
Одним из инструментов сбора денег на строительство стала «Аллея звёзд» перед входом в Зал славы и музей кантри[14]. В числе официальных условий размещения звезды с именем артиста значилось пожертвование фонду минимум $1 тыс. (эквивалент $7,7 тыс. в 2018 году[15])[14]. Средства в итоге переводили сами артисты, иногда их близкие и фан-клубы[16]. Оригинальная инсталляция содержала 78 имён[16]. После окончания строительства, аллея продолжила пополняться новыми именами по тому же принципу — теперь уже для поддержания образовательных программ фонда, его Библиотеки и Медиацентра[17]. К 1995 году количество звезд достигло 269[18]. Открылся музей 1 апреля 1967 года в районе Мьюзик-Роу на территории небольшого парка[3]. С этого момента в нём стали выставляться экспонаты, а на верхнем ярусе одной из галерей появилась небольшая библиотека[19]. В том же здании расположились офисы CMA и Фонда музыки кантри[20].
Ранняя музейная деятельность
На входе посетителей встречал 25-минутный фильм о развитии кантри, в котором лидеры индустрии объясняли народные корни жанра, рассказывали истории успеха сформировавших его звучание музыкантов, вещателей и руководителей рекорд-компаний [21]. В южном крыле располагалась галерея артистов с портретами, которые подсвечивались, когда звучала соответствующая песня. Северное крыло было посвящено прошлому — сельским универмагам, радиоприемникам Этуотер Кента и хрупким пластинка из шеллака для заводных фонографов[22]. В фойе музея находились портреты-барельефы посвящённых в «Зал славы кантри»[20]. Наиболее популярной выставкой являлась коллекция артефактов звёзд, размещённая в декорация провинциального городка с деревянными настилом, подъездами и окнами магазинчиков. В ней были представлены, например, личные вещи Пэтси Клайн и Джима Ривза, в том числе фрагменты самолёта, на котором разбились Клайн, Ковбой Копас и Хэнкшоу Хокинс. С момента открытия и до конца 1967 года музей посетили 70 тыс. человек, не считая школьных экскурсий[20].
Хотя формально CMA и Фонд музыки кантри являлись независимыми организациями, на деле они были тесно связаны практически идентичным составом правлений и единым исполнительным директором в лице Джо Уокер-Мэдор[5]. В связи с этим подход к истории кантри во многом определялся коммерческими приоритетами CMA. Экспозиции формировались без музыковедческой экспертизы правлением фонда и компанией Jenter Exibits, специализировавшейся на бизнес-выставках и ярмарках[23]. Согласно изначальной задумке, музей должен был не только демонстрировать экспонаты, связанные с кантри и его персоналиями, но и прослеживать историю жанра с момента его зарождения[5]. На практике же выставки не содержали интерпретаций экспонатов или исторического контекста и были нацелены не столько на объяснение истории, сколько на сакрализацию звезд и формирование у посетителей чувства личной причастности и связи с прошлым. Данный подход апеллировал к поклонникам и помогал им заполнить пробелы в знаниях, но не позволял изучить историю кантри человеку, совершенно не знакомому с жанром[22].
Тем не менее, правление пыталось оформить в музее контуры исторического повествования. Так, была создана выставка о первопроходцах кантри-индустрии: бизнесменах, продюсерах и A&R-менеджерах, повлиявших на формирование и развитие жанра. Однако она тут же наглядно продемонстрировала ряд ограничений для музея. Например, включение артиста в экспозиции считалось почти аналогом посвящения в «Зал славы кантри» и музей не мог наполнять их по своему усмотрению[24]. Поскольку CMA продвигала идеи самостоятельности и особого пути кантри, отвергались всякие попытки показать связи кантри и его представителей с другими жанрами[25]. Наконец, данная выставка столкнулась с проблемой подачи посетителям музея «скучных» управленческих персон. В итоге было решено тематически связывать их с популярными артистами: помещать в интересные публике диорамы и реконструкции, например, в виде старого музыкального магазина. Данный подход заложил ставшую доминирующей в музее с 1980-х — 1990-х годов концепцию: он должен быть не только информативным, но и развлекательным[26].
В 1970 году правление решило обеспечить Фонду музыки кантри интеллектуальный авторитет, наняв руководителя из академической среды[27]. Таким образом, Джо Уокер-Мэдор, полностью сосредоточилась на работе в ассоциации, а исполнительным директором в 1971 году стал библиотекарь музея — историк, этномузыковед и фольклористБилл Айви[28][29]. К 1972 году у фонда появилось независимое от CMA правление и персонал, со временем достигший 75 человек в режиме постоянной занятости[19]. В итоге компании окончательно разделились, а в 1974 году ассоциация съехала из помещений музея[29]. Заступив на должность, Айви начал активно развивать фонд как исследовательское учреждение[30]. Период его руководства также характеризуется значительным ростом коллекции музея[31]. В связи с этим, в 1974, 1977 и 1984 годах здание достраивалось, чтобы вместить новые экспонаты: костюмы, видеоплёнки, автомобили, музыкальные инструменты и прочее[19]. Обратной стороной экспансии и упора на науку к концу 1970-х годов стали финансовые сложности в содержании музея и острая нехватка свободного места.
В 1973 году члены правления фонда, Текс Риттер и Джо Эллисон, обратились к Томасу Гарту Бентону, чтобы тот нарисовал для музея картину на тему истории кантри[10]. Под экспертным кураторством Айви, художник создал работу «Истоки музыки кантри». На ней изображены представители американского народа, под влиянием которых сформировался жанр: исполнители англо-американских баллад и церковных гимнов; скрипачи, аккомпанирующие танцорам сквэр-дэнс; афроамериканец с банджо и ковбой с гитарой, отражающие соответственно роль блюза и вестерна. По просьбе правления центром картины были сделаны именно поющие, а не танцующие герои и добавлен мчащийся поезд с паровозом[32]. Трёхметровое полотно было закончено менее, чем за год, став последней картиной Бентона и с тех пор выставлено в музее[33][34]. В 1977 году в распоряжение музея поступила и стала доступна для экскурсий и обучения RCA Studio B — колыбель Нэшвилл-саунда, в которой также регулярно записывался Элвис Пресли[35][36]. В этот период музей ежегодно посещали уже около 500 тыс. человек[37].
Исследовательский центр
На протяжении первой декады музей управлялся ориентированным на индустрию правлением, обеспечивая фрагментарную подачу истории в рамках популяризаторской миссии CMA. Однако то же время появился ряд инициатив, ориентированных на совершенно иную аудиторию — ученых и интеллектуалов, которые ранее отвергали кантри как элемент массовой культуры. Первая из таких инициатив — создание Библиотеки и Медиацентра, ставших механизмом сохранения, исследования и распространения истории кантри. Эти и последующие проекты обеспечили Фонду музыки кантри культурный авторитет, чего один только музей сделать не мог[26]. Библиотеку и исследовательский центр решили включить в здание ещё на этапе проектирования. Хотя часть правления выступала против, автор этой инициативы, Джо Эллисон, убедил коллег в необходимости такого подразделения. По его задумке, исследование истории кантри должно было помочь жанру утвердиться в качестве самостоятельной культурной формы и разрушить его образ как индустрии, которая зарабатывает деньги, но не делает вклад в американскую культуру. Поскольку основой маркетинга кантри всегда являлись его народные корни, такой подход создавал почву для изучения истории кантри студентами, особенно с учётом популярности в университетской среде фолк-ривайвла[38].
После окончания строительства цокольного этажа, на нём в 1971 году появилась полноценная Библиотека и Медиацентр[39]. Торжественное открытие состоялось в 1972 году[40]. Туда вошли пластинки, книги, периодические издания, партитуры, песенные сборники, фотографии, деловые документы и прочие материалы[19]. Тесная связь фонда с артистами и кантри-индустрией обеспечивала практически неограниченный доступ к источникам, а корпоративная поддержка и стабильный доход от музея позволили собрать одну из крупнейших мировых коллекций артефактов и документов популярной музыки[41]. Библиотека и Медиацентр стали площадкой для исследования кантри учёными, студентами и журналистами со всего мира, а её сотрудники также готовили справки по запросам продюсеров, артистов, телевидения, радио, рекорд-лейблов, профессиональных изданий и других заинтересованных лиц[39][41]. Подразделение имело в штате и собственных авторитетных учёных, которые публиковали свои изыскания в изданиях фонда и проводили экспертизу проектов для его клиентов[42]. По итогам дискуссии о соотношении миссий библиотеки и музея, в то время было решено не пускать экскурсантов на цокольный этаж, дабы не отвлекать исследователей[38].
Наиболее успешной попыткой апелляции к академическому сообществу стал запуск в 1971 году издания The Journal of Country Music, которое развилось из информационного бюллетеня библиотеки, созданного годом ранее. В последующие 10 лет он стал изданием, в котором публиковались практические все известные учёные того времени, занимающиеся кантри, а также музыкальные журналисты и эксперты музея. Это упрочило вес учреждения в академической среде и обеспечило уникальную площадку для обмена знаниями и дебатов между этими тремя категориями авторов и сильно контрастировало с ограничительным подходом к жанру в самом музее[43]. В этот период также появилось издательство Country Music Foundation Press — некоммерческое и академическое, по задумке Билла Айви. Однако правление, ориентировало его на прибыль и более широкую аудиторию. Издательство выпустило ценные каталоги инструментов Gibson и Martin 1920-х и 1940-х годов, иллюстрированную дискографию Билла Монро, биографию Джимми Роджерса, автобиографию Альтона Делмора и ряд других проектов. Но попытки совместить идеи Айви и ожидания правления не увенчались успехом. С 1977 года издательство из-за сложности с финансами почти 10 лет не выпускало книг[44].
В основу Медиацентра легли 13 тыс. ранних записей музыки кантри периода до Второй мировой войны, выкупленные музеем в 1972 году у историка и коллекционера Боба Пинсона. Сам он годом позже возглавил в музее отдел приобретения[8]. По мере роста музыкального архива музея за счёт покупки или пожертвований новых записей, его материалы и экспертиза стала широко востребованы крупными рекорд-лейблами[45]. После ряда успешных проектов, музей решил создать собственный лейбл — Country Music Foundation Records. Впоследствии были налажены тесные и взаимовыгодное отношения с крупными лейблами, результатом которых стали десятки ретроспективных альбомов и сборников[46]. Иногда их выпускали коммерческие лейблы, а иногда собственный лейбл музея[46]. Обычно это был исторически значимый и ранее неиздававшийся материал — демозаписи Хэнка Уильямса или записи радио-выступлений The Louvin Brothers[45]. В Медиацентре также открылся отдел реставрации аудиозаписей, занимавшийся подготовкой материала для последующего издания[47]. К середине 1980-х годов появились проекты реализованные музеем от начала и до конца — основанные на принадлежавших ему материалах, подготовленные и выпущенные на собственном лейбле[46].
Помимо этого, в 1970-е годы появился образовательный департамент, занимавшийся разработкой и ведением учебных программ сначала в школах штата Теннесси, а затем Джорджии и Кентукки[48]. Был запущен курс устной истории, составленный из интервью со значимыми деятелями кантри-индустрии[48]. В целом же в течение 1970-х годов Библиотека и Медиацентр являлись главным инструментом утверждения культурной ценности жанра, в то время как музей воодушевлял поклонников и обеспечивал индустрии площадку для чествования её представителей. В 1960-е и 1970-е годы исследования и экспертиза редко затрагивали экспозиции музея. Билл Айви вспоминал, что сам тоже был полностью сосредоточен на библиотеке, а музей рассматривал лишь как источник средств на её развитие[49].
Объединение музея и научного центра
К концу 1970-х годов в связи с экономическим кризисом в музее начался спад посещаемости и появилась необходимость в расширении площади[8]. На этой почве проступили финансовые проблемы Фонда музыки кантри. Организация не имела материальной поддержки академической среды или государства — двух традиционных источников финансирования исследовательской и образовательной деятельности — и поэтому нуждалась в самоокупаемости. Исходя из этих реалий, Билл Айви решил, что фонд должен заниматься скорее массовым просвещением, нежели только наукой. Был принята новая концепция: сочетание академической точности исследовательского центра и популярной подачи музея, привлекательной для широкой аудитории. Это обеспечило музею свободу действий — научный подход больше не требовал дистанцирования от коммерции. Исследовательский персонал в 1980-е и 1990-е годы начал активно участвовать в создании экспозиций музея: подача материала стала более целостной и исторически-ориентированной. Появились новые галереи, посвящённые поджанрам кантри — хонки-тонку, блюграссу и вестерн-свингу. Одновременно популяризаторские подходы музея стали применяться в сферах, где прежде доминировали исследователи[50].
Например, The Journal of Country Music в 1979 году впервые вышел с глянцевой цветной обложкой. На его страницах соседствовали интервью с популярным кантри-исполнителем Доном Уильямсом и научные эссе о творчестве Фиддлин Джона Карсона, женщинах в рокабилли и релизах олд-тайм лейбла Edison Records[50]. В следующих номерах издание ещё дальше двинулось в сторону массовой аудитории с публикациями журналистов и неакадемических авторов, таких как Рой Блант-младший, Чет Флиппо, Ник Тошес и Эллис Насур, которые однако сочетались с материалами учёных — Билла Малоуна и Уэйна Дэниэла[50]. В дальнейшем контент журнала в основном создавался журналистами и персоналом Зала славы и музея кантри с небольшим вкладом традиционных учёных[50]. Это позволило затрагивать такие темы как расовые проблемы и сексуальная ориентация в кантри уже в 1990-е годы, тогда как чисто академическое издания начали уделять им внимание лишь в 2010-е. Новую концепцию переняло и издательство Country Music Foundation Press, вернувшееся к выпуску книг после 10-летнего перерыва[50].
В 1987 году Зал славы и музей кантри был аккредитован Американским национальным альянсом музеев[51]. Тогда же он начал управлять старинной типографией высокой печати Hatch Show Print — историческим объектом и действующим предприятием, основанным в 1879 году и знаменитым своими афишами для звёзд кантри и рок-н-ролла[52]. В 1992 году компания Gaylord Entertainment пожертвовала типографию музею, а меценаты Дэн и Маргарет Мэддокс поступили также с RCA Studio B[53][54]. В 1997 году президент США Билл Клинтон представил Билла Айви на должность председателя Национального фонда искусств[31]. В 1998 году его кандидатуру одобрил американский Сенат[55]. Новым исполнительным директором Фонда музыки кантри стал филолог Кайл Янг, начавший карьеру в Зале славы и музее кантри ещё 1976 году студентом с летних подработок билетёром, а с 1983 по 1997 год курировавший издательство, рекорд-лейбл и мерчандайзинг[51][56].
Ротонда и центральный вход в новое здание Зала славы и музея
В 2001 году Зал славы и музей кантри по итогам благотворительной кампании переехал в новое здание площадью более 12 тыс. м². и стоимостью свыше $37 млн[57]. Как и оригинальное строение, оно имело концептуальный дизайн: в зависимости от угла обзора напоминало басовый ключ, клавиатуру фортепиано и плавники автомобилей Cadillac 1950-х годов. Старое здание отошло компании BMI и было снесено в том же году[58][59]. Музей стал центром нового района развлечений, туризма и искусств на южном Бродвее, спроектированного ещё в 1990-е годы с учётом этого переезда[60][8]. Для «Зала славы кантри» в новом музее была возведена специальная Ротонда[61]. После переезда концепция музея раскрылась наиболее полно. Сочетание туристического и исследовательского центра подчеркивалось в планировке здания — Фонд музыки кантри отказался от предложения властей разместить музей и Библиотеку с Медиацентром в разных районах города и реализовал отвергнутую в 1970-е годы идею «библиотека за стеклом», когда посетители могут наблюдать за работой архивного персонала и кураторов выставок[62].
Переезд музея позволил впервые реализовать целостное историческое повествование в рамках центральной выставки об эволюции кантри «Sing Me Back Home: A Journey Through Country Music», созданной усилиями музейного, исследовательского, преподавательского и кураторского персонала[62]. Музей смог сформировать более широкой и гибкий подход к истории кантри, уйти от маркетинговых установок индустрии и канонизаторской роли, продиктованной изначально «Залом славы кантри»[63]. Экспозиции теперь показывали связь кантри с другими жанрами и рассказывали об альтернативном Нэшвиллу центре данной музыки — Остине. Музей стал уделять внимание не только культурной, но и социальной истории жанра — контактам артистов с поклонниками, роли музыки в изменении расовых взаимоотношений на Юге США после Второй мировой войны и в эпоху движения за гражданские права[63]. История жанра кантри в экспозициях музея больше не приравнивалась к истории кантри-индустрии[62].
Вид здания Зала славы и музея кантри с правого торца (5-я авеню)
В 2010 году из-за наводнения в штате Теннесси, музею был причинён ущерб на несколько миллионов долларов[51]. В частности, были повреждены концертный зал Ford Theater и ротонда «Зала славы кантри». Однако учреждение смогло оперативно восстановиться[51]. В 2011 году стартовала финансовая кампания по сбору $100 млн с целью дальнейшего расширения площади музея ещё на 19 тыс. кв м[51]. В рамках этой акции в 2012 году певица Тейлор Свифт пожертвовала учреждению $4 млн. Деньги в итоге пошли на создание детского образовательного центра при музее, который был назван в честь певицы[69]. В свою очередь CMA вложила ещё $10 млн, и на эти средства в музее был построен, в частности, концертный зал CMA Theater на почти 800 мест[70]. Благотворительная кампания прошла успешно и в 2014 году после реконструкции площадь музея увеличилась до 32,5 тыс. кв. м[70].
В инфраструктуру музея также был интегрирован отель Omni Hotel, с трёх этажей которого можно напрямую попасть в выставочные залы. Это стало одной из главных причин резкого роста посещаемости музея с 670 тыс. человек в 2013 году до 970 тыс. в 2014 году[71]. В следующем году данный показатель уже превысил миллионную отметку[72]. В 2017 году организация отметила свой 50-летний юбилей. В этот день цены на билеты были снижены до $1,50 — ровно столько они стоили на момент открытия музея 1 апреля 1967 года[51]. Первые 5 тыс. посетителей получили памятные постеры, отпечатанные в типографии Hatch Show Print и могли самостоятельно добавить в них дополнительные цвета с помощью старинного типографского пресса[51]. Как отмечает директор музея, Кайл Янг, сегодня у организации два главных приоритета — это оцифровка 2,7 млн экспонатов, чтобы сделать их более доступными широкой публике, и дальнейшее расширение образовательных программ музея[51]. По состоянию на 2017 год в учреждении работало 355 сотрудников (190 в режиме постоянной занятости), а его посещаемость за год составила более 1,2 млн человек[72].
Выставки основаны на обширных ресурсах музея и библиотеки и служат образовательным и развлекательным целям, раскрывая современную кантри-сцену, а также историю кантри как искусства и музыкальной индустрии[33]. Центральной и постоянной выставкой является «Sing Me Back Home: A Journey Through Country Music», демонстрирующая развитие кантри от его народных корней и до текущего статуса индустрии международных масштабов[33]. В её рамках показываются связи жанра не только с англо-американской, но и с афроамериканской музыкой, госпелом, церковными гимнами, Tin Pan Alley, поп- и рок-музыкой[62]. Экспозиция «Design Gallery» позволяет посетителям наблюдать за тем, как кураторы и персонал музея готовят выставки и работают с экспонатами[73].
Другая постоянная выставка, «ACM Gallery», посвящена современному кантри и экспонатам нынешних знаменитостей. Галеря представляетсобой высокотехнологичную игровую площадку с тачскрин-панелями, интерактивными играми, тестовыми заданиями, электронными профилями и возможностью создать табличку для Зала славы кантри со своим изображением[74]. В ещё одной перманентной галерее «Dinah and Fred Gretsch Family Gallery» находится реплика гастрольного автобуса Тейлор Свифт, в котором расположена студия, где можно записать и микшировать свою песню, а также разработать обложку для диска. Снаружи неподалёку находится 15-метровая гитара, которая служит пособием для изучения конструкции этого инструмента и объектом для фотографирования[70].
Постоянные выставки дополняются временными, которые длятся обычно от года до полутора и посвящены артистам, оказавшим влияние на историю кантри[33]. Такие выставки посвящаются как классикам вроде Хэнка Уильямса, Боба Уиллиса и Джина Отри, так и молодым артистам, таким как Кэрри Андервуд, Миранда Ламберт и Люк Брайан[72]. Одной из популярнейших экспозиций последних лет стала «Dylan, Cash, and the Nashville Cats: A New Music City» (о знаменитых сессионных музыкантах Нэшвилла, мастерство которых привлекло в город артистов извне, например, Боба Дилана, Леонарда Коэна, Нила Янга, Пола Маккартни)[75]. Известность получил ряд других выставок: «Outlaws & Armadillos: Country’s Roaring '70s» (о движении аутло-кантри и проходившем в процессе культурном обмене между Нэшвиллом и Остином)[76], а также «American Currents» (о современном кантри, событиях и артистах, определявших его развитие в прошедшем году)[77].
Музей особенно подчеркивает преемственность между современной и прошлой музыкой кантри, объединяя в экспозициях молодых артистов с их предшественниками, проводя параллели между Мирандой Ламберт и Мерлом Хаггардом; Джейсоном Олдином и Греггом Оллманом; Брэдом Пейсли и Баком Оуэнсом[70]. Многообразие и связь поколений в кантри подчеркивается и сочетанием артефактов: розовая гитара Gibson Миранды Ламберт и волынка Глена Кэмпбелла; блестящий топ и джинсовые шорты Кэрри Андервуд и костюм Грэма Парсонса с вышитыми на нём листьями марихуаны и обнажёнными женщинами[70]. Одна из главных экспозиций музея — торжественная ротонда с бронзовыми барельефными портретами членов «Зал славы кантри»[33].
Всего в зале славы и музее кантри находятся более 2.5 млн артефактов, посвящённых сотням кантри-артистов как современности, так и прошлого[9]. Это сценические костюмы, музыкальные инструменты, аудиозаписи, партитуры песен, автомобили звезд, видеоплёнки. Среди экспонатов — Cadillac Solid Gold 1960 года Элвиса Пресли и модифицированный Pontiac Convertible 1962 года Уэбба Пирса, зажигалка Пэтси Клайн, найденная в обломах самолёта, на котором она разбилась, соломенная шляпа Минни Пёрл, голубая бандана и теннисные туфли Вилли Нельсона[78][79]. В постоянной экспозиции находится картина «Истоки музыки кантри» (1,6 x 3 м) — последняя работа американского художника Томаса Гарта Бентона, которую музей иногда позволят выставлять в других местах[33].
Музей владеет одной из старейших в США типографий высокой печати по производству афиш и постеров— Hatch Show Print[79]. Компания основана в 1879 году и до сих пор работает по технологии XIX века — для печати используются прессы, вырезанные по дереву изображения и наборные шрифты из металлических и деревянных блоков[81]. Типография создавала афиши для цирков, карнавалов, водевилей, менестрелей, опер, театров и прочих представлений, а также гоночных соревнований, бейсбола, реслинга, немого и говорящего кино[82][83]. На её афишах появлялись Элвис Пресли, Дюк Эллингтон, Бесси Смит, Боб Марли, Боб Дилан, Би Би Кинг и другие артисты[84]. Однако наибольшую известность типография получила благодаря постерам для участников Grand Ole Opry, которые она печатает с 1939 года[85]. На афишах Hatch Show Print фигурировали кантри-артисты от классиков — Хэнка Ульямса, Билла Монро и Джонни Кэша, до современников — Брэда Пейсли и Джейсона Исбелла. Типография находится на территории музея и принимает экскурсии[9]. После перехода в 1987 году в управление музея, она получила вторую жизнь — несмотря на глобальный спад интереса к печатным рекламным материалам, её выручка от заказов выросла с $12 тыс. в 1986 году до почти $1 млн к 2014 году[52].
Также музей управляет знаменитой RCA Studio B в районе Мьюзик-Роу. Студия работала в период с 1957 по 1977 год и под руководством Чета Аткинса, сыграв значимую роль в формировании Нэшвилл-саунда[54]. В этот период она стала известна как «Дом 1000 хитов»[65]. В её стенах было записано более 35 тыс. песен, свыше 1000 хитов Топ-10, 40 платиновых синглов и более 200 песен Элвиса Пресли, который пользовался студией на протяжении 13 лет[9][86]. В ней также записывались Рой Орбисон, Чет Аткинс, The Everly Brothers, Долли Партон, Уэйлон Дженнингс, Вилли Нельсон, Джим Ривз, Чарли Прайд, Эдди Арнольд, Флойд Крамер и многие другие[87]. Студия закрылась для рекорд-сессий 17 августа 1977 года (по совпадению, на следующий день после смерти Элвиса Пресли[87]) и сегодня действует как исторический объект для экскурсий и обучающая площадка для школьников Нэшвилла и студентов Университета Бельмонт[19]. Тем не менее в ней проходят редкие записи избранных исторических или образовательных музыкальных проектов[88]. Неформальной достопримечательностью студии также является повреждённая стена её здания, куда в конце 1960-х годов, торопясь на свою первую рекорд-сессию на автомобиле, врезалась Долли Партон[36].
Образовательная деятельность
Помимо выставочной деятельности, музей проводит учебные курсы для школьников и студентов, как в собственных помещениях, так и непосредственно в учебных заведениях. Среди них занятия по изучению и дизайну сценических костюмов «Dazzlimng Designs», сочинению текстов песен «Words & Music», освоению процессов звукозаписи, сведения и мастеринга «Making Waves», мастер-классы знаменитых кантри-исполнителей. Также музей осуществляет программы обучения для летних школ, лагерей и детских садов, и проводит курсы повышения квалификации для учителей. С 2014 года в музее действует образовательный центр имени Тейлор Свифт с учебными классами и галереей детских работ на тему музыки, в котором проводятся уроки по сочинению песен[70].
Библиотека музея работает по записи и доступна для школ, колледжей, представителей музыкальной индустрии и СМИ[48]. С 1974 года музей также развивает проект устной истории — коллекция из почти 700 исторических интервью с исполнителями, студийными музыкантами, авторами песен и различным бизнес-менеджментом, связанным с историей музыки кантри[48]. Медиацентр содержит около 200 тыс. аудиозаписей, примерно 98 % которых — коммерческие записи кантри, сделанные ещё до Второй мировой войны, около 500 тыс. фотографий; более 30 тыс. видеозаписей[89].
Издательство и рекорд-лейбл
Музей с 1970-х годов управляет собственным лейблом CMF Records, на котором выпускает не издававшийся ранее музыкальный материал классиков кантри. Среди таких релизов музея: The Bristol Sessions (1987), на котором запечатлены ранние The Carter Family, Джимми Роджерс и другие кантри-артисты; демозаписи Хэнка УильямсаHank Williams: Rare Demos, First to Last (1990), сборники The Complete Hank Williams (1998) и Night Train to Nashville: Music City Rhythm & Blues, 1945—1970 (2004) и многие другие[48]. За последние две из упомянутых работ, музей получил премии «Грэмми» в категории «Лучший исторически значимый альбом»[19][66].
Кроме того, лейбл музея работает как продакшн- и консалтинговая компания, оказывая услуги другим лейблам, которые выпускают исторически значимые записи. В частности, он продюсировал компиляции музыки Пэтси Клайн, Хэнка Уильямса, Билла Монро и Мерла Хаггарда[48]. Издательство CMF Press выпускает книги по темам выставок в сотрудничестве с другими крупными издательствами, литературу для учителей и такие известные работы как Will the Circle Be Unbroken: Country Music in America (2006)[48][90]. С 1971 по 2007 издательство выпускало журнал The Journal of Country Music, в котором публиковались многие авторитетные музыковеды[43].
Архитектура и дизайн
Реплика радиобашни WSM на потолке ротонды Зала славы кантри
Оригинальное здание 1967 года сочетало современный дизайн и архитектурные отсылки к сельскому прошлому кантри. Так, центральная секция внешне имитировала амбар с покатой крышей, а её лицевая сторона, составленная из стеклянных панелей, отсылала к церковным витражам[14]. По бокам к основной секции примыкали два кирпичных крыла в скромном стиле ранчо, свойственном современным офисным зданиям. Таким образом строение символизировало успех жанра, прошедшего путь от сельской музыки до многомиллионной индустрии[14]. Новое здание музея 2001 года также отличается необычной и концептуальной архитектурой. С высоты птичьего полёта строение выглядит как басовый ключ[91]. Вертикальная конструкция и расположение окон имитирует черно-белые клавиши фортепиано. Дизайн здания при взгляде с северо-восточной стороны отсылает к характерному плавниковому стилю автомобилей Cadillac серии 1959 года[92].
Крышу ротонды «Зала славы кантри» пронизывает реплика радиобашни WSM: половина спускается с потолка внутрь здания, а другая выходит наружу, напоминая церковный шпиль[91]. Цилиндрический дизайн ротонды отсылает к часовым башням маленьких городков и зерновым элеваторам. На её вершине — четыре концентрических круга, символизирующих 78-, 35-, 33-оборотные пластинки и компакт-диск[91]. Каменные плитки снаружи ротонды изображают ноты песни «Will the Circle Be Unbroken?» коллектива The Carter Family[93]. Название композиции также нанесено крупными буквами по окружности внутри ротонды. В террасе музея естественное освещение и стальные рамы, инспирированные железными дорогами и мостами, соединяющими малые города США. Поток воды идущий со второго этажа в фонтан, символизирует течение музыки по американскому ландшафту. Пол сделан из блоков жёлтой сосны, из которой раньше строили фабрики и склады[91].
Зал славы кантри
Учреждение почести
Ротонда Зала славы кантри
Посвящение в «Зал славы кантри» — высшая почесть для профессионалов кантри-индустрии[94]. Присуждается исполнителям, авторам песен, вещателям, музыкантам и менеджменту в качестве признания вклада в развитие кантри[94]. Награда была учреждена в 1961 году Ассоциацией музыки кантри (CMA). Первыми лауреатами стали легендарные музыканты Хэнк Уильямс, Фред Роуз и Джимми Роджерс — всех троих на тот момент уже не было в живых[94]. Первым, кто удостоился новой почести при жизни, стал Рой Экафф в 1962 году[94]. Посвящение изначально осуществляла сама CMA, а бронзовые портреты-барельефы принятых в «Зал славы кантри» выставлялись в Музее штата Теннесси, расположенном в даунтауне Нэшвилла. В 1967 году на Мьюзик-Роу открылся Зал славы и музей кантри, в который и были перевезены портреты. Там они демонстрировались в рамках специальной экспозиции вплоть до переезда музея в 2001 году[95].
С 2001 года портреты выставлены в пятиметровой ротонде, которая расположена в новом здании Зала славы и музея кантри в даунтауне Нэшвилла[3]. Помещение намеренно спроектировано круглым, а портреты размещены в случайном порядке, чтобы подчеркнуть равенство всех посвящённых в «Зал славы кантри»[96]. Исключение сделано лишь для артистов, принятых последними — их таблички сосредоточены возле картины «Истоки музыки кантри» Томаса Гарта Бентона, которая также выставлена в ротонде[96]. Вплоть до 2006 года церемонию посвящения проводила CMA в рамках своего шоу CMA Awards[97]. С 2007 года церемония проходит непосредственно в Зале славы и музее кантри[98]. Тем не менее сама награда и торговая марка «Зал славы кантри» по-прежнему принадлежат CMA, которая и организует отбор номинантов и победителей[99].
Определение победителей
Ротонда Зала славы кантри изнутри
Посвящение в «Зал славы кантри» происходит ежегодно в трёх категориях[100]:
Современная эра — для артистов, добившихся общенациональной известности более 20 лет назад;
Ветеранская эра — для артистов, добившихся общенациональной известности более 40 лет назад;
Ротируемая категория — одна из трёх категорий, сменяющихся последовательно каждый год: «Менеджмент» → «Автор песен» → «Студийный/гастрольный музыкант». В эти категории могу включаться только кандидаты, начавшие свою карьеру до 1980 года.
Кандидатов подбирают два независимых номинационных комитета: один курирует «Ветеранскую эру», а второй — «Современную эру» и одну из ротируемых категорий. Умершие люди могут быть номинированы не ранее чем через год после смерти[100]. По каждой категории члены комитетов составляют список из 10—20 кандидатов. При этом свои предложения на рассмотрение комитетов также направляют директоры Ассоциации музыки кантри (CMA) и Фонда музыки кантри (по пять кандидатов каждый), однако комитеты не обязаны принимать во внимание данные рекомендации[100]. Список формируется тайным голосованием, большинством голосов. В комитеты входят по 12 анонимных лидеров кантри-индустрии, назначаемых правлением CMA сроком на три года[100].
Победителей определяют две панели из минимум 100 анонимных выборщиков[101]. По аналогии с номинационными комитетами, одна из панелей рассматривает кандидатов из «Ветеранской эры», а другая — из «Современной эры» и одной из ротируемых категорий[102]. Голосование проходит в два этапа: на первом в каждой категорий остается пять кандидатов, а на втором определяется по одному победителю[3]. Выборщиками являются музыкальные историки и профессионалы кантри-индустрии со знанием жанра в исторической перспективе. Они должны активно работать в сфере кантри не менее 10 лет, а также иметь собственные достижения и признание[100]. Выборщики назначаются правлением CMA на неограниченный срок, но их распределение по панелям меняется раз в год[100][101].
Таким образом, по действующим с 2010 года правилам, в «Зал славы кантри» ежегодно включаются лишь трое[103]. В прошлые времена количество посвящённых варьировалось от одного (1993 год) до 12 человек (2001 год), а в 1963 году не был включен никто, так как ни один из кандидатов не получил нужного числа голосов выборщиков[3]. Всего за 63 года (с учётом лауреатов 2024-го) почести удостоились 155 человек[104]. Итоги голосования выборщиков преподносятся общественности на специальном мероприятии в ротонде «Зала славы кантри» — их объявляют артисты, посвящённые в прошлые годы. Сами лауреаты или их представители также присутствуют на мероприятии и обычно произносят речь. Позднее в тот же год они проходят торжественную церемонию посвящения[3].
Церемония посвящения
Бронзовые таблички посвящённых в Зал славы кантри
Процедура посвящения именуется «Медальонной церемонией» и проходит в рамках ежегодной встречи членов «Зала славы кантри». Мероприятие проводится в концертном зале CMA Theater, расположенном непосредственно в Зале славы и музее кантри[99]. Вход на церемонию традиционно только приглашениям — в зале находятся лишь друзья, коллеги, родственники награждаемых и представители кантри-индустрии, которые в неформальной манере выражают почтение лауреату на словах или песнями[9]. Ведущим церемонии выступает исполнительный директор Зала славы и музея кантри — Кайл Янг[105].
Непосредственно посвящение проводится одним из действующих членов: новоприбывший получает от него памятный медальон, который необходимо носить на каждой последующей встрече членов «Зала славы кантри»[99]. Бронзовые таблички с портретами новых членов демонстрируются в ходе церемонии, а после окончания помещаются в ротонду[9]. В силу своего закрытого характера, церемония не транслируется по телевидению, но в 2017 году на сайте Зала славы и музея кантри впервые можно было увидеть в прямом эфире её фрагменты — моменты, когда лауреаты произносят речи[9]
Критика почести
В 2012 году музыкант, продюсер, преподаватель и журналист Питер Купер отметил в своей колонке в газете The Tennessean несоразмерность количества достойных кантри-артистов и посвящаемых ежегодно в «Зал славы кантри». В качестве примера корректной политики, он привел исключительную церемонию 2001 года, когда было включено сразу 12 человек, однако и такого количества ежегодно, по его мнению, будет мало[106]. Музыкальный критик Чет Флиппо не согласился с Купером, опубликовав ответ на сайте телеканала CMT. По его оценке, массовые посвящения повлекут обесценивание почести, что и произошло, как он считает, с Залом славы рок-н-ролла[106]. Также он отметил, что включение сразу 12 артистов привело к тому, что из всех посвящённых в тот год сходу на ум не приходит никто, кроме Уэйлона Дженнигса, и то, поскольку он демонстративно отказался приехать на церемонию[106]. Позиция Зала славы и музея кантри (её по иронии озвучил Купер, ставший в 2014 году одним из директоров учреждения), также заключается в том, что малое количество посвящаемых артистов позволяет сохранить эксклюзивность почести[107]. В 2001 году Уэйлон Дженнингс, с давних лет имевший плохие отношения с CMA, отказался приехать на церемонию посвящения, поскольку эта награда не значила для него «абсолютно ничего»[108]. На мероприятие певец в итоге прислал своего сына Бадди[108].
Залом славы и музеем кантри управляет некоммерческая организация «Фонд музыки кантри», созданная представителями кантри-индустрии при поддержке властей в 1964 году[12]. Её целью является сбор, хранение и обнародование артефактов и знаний, связанных с историей кантри[48]. Фонд также обеспечивает поступление безналоговых пожертвований и некоммерческий статус Зала славы и музея кантри[5]. Прежде фонд проводил выставочную деятельность от имени Зала славы и музея кантри, а научную, образовательную, издательскую и прочую продвигал от своего собственного. Сегодня все проекты фонда, как прошлые, так и текущие объединены под единым лейблом Зала славы и музея кантри. Сам фонд теперь упоминается в публичном пространстве в основном в юридическом и управленческом контексте.
Фондом руководит правление, состоящее из топ-менеджеров кантри-индустрии, бизнесменов, артистов и лидеров городского сообщества Нэшвилла[109]. Высшая управленческая должность фонда и музея — исполнительный директор. Более чем за 50 лет существования организации, этот пост занимали только трое: Джо Уокер-Мэдор (1964—1971), Билл Айви (1971—1998) и Кайл Янг (с 1998 — по сей день)[56]. Последний в 2017 году вошёл в Billboard’s Country Power Players List — ежегодный список из 100 самых влиятельных персон в музыкальной индустрии Нэшвилла[110]. Несмотря на формально независимый статус, на первых порах фонд был тесно связан с Ассоциацией музыки кантри (CMA) общими членами правления и единым исполнительным директором (Уокер-Мэдор). Офисы обеих компаний находились в здании музея. К 1972 году фонд обзавелся собственным руководством и организации окончательно разделились, а в 1974 году CMA переехала[29].
Во главе правления присутствуют и кантри-музыканты — обычно известные защитой традиций жанра. Так, президентом правления многие годы является Винс Гилл[111]. Ныне почётный попечитель Эммилу Харрис[112] в 1980-е была исполнительным вице-президентом[113], а в первой половине 1990-х — президентом[114]. Во второй половине 1990-х должность президента занимал Марти Стюарт[115], а в 1970-е годы на посту вице-президента находился Джонни Кэш[116]. Некоторые артисты работали на фонд, напротив, ещё до того как начали свою карьеру и прославились[117]. Например, Триша Йервуд и Кэтти Маттеа в молодости были экскурсоводами в Зале славы и музее кантри[118]. Многие годы спустя творчество самой Йервуд стало предметом выставки в музее, а Маттеа вошла в правление фонда[119][120].
↑Country Music Hall of Fame and Museum.2023 Annual Report. 2023 by the Numbers (англ.) 15. Issuu. Дата обращения: 2 апреля 2024. Архивировано 1 апреля 2024 года.
↑Peter Cooper (2018). How Many Members Are Elected Each Year? (Documentary). USA: Country Music Hall of Fame and Museum. Архивировано22 сентября 2020. Дата обращения: 1 июля 2018. Источник (неопр.). Дата обращения: 1 июля 2018. Архивировано 22 сентября 2020 года.
.JPG)
.jpg)
,_Johnny_Cash,_CMHF.jpg)
,_Chet_Atkins,_CMHF.jpg)
,_Maybelle_Carter,_CMHF.jpg)
,_Merle_Travis,_CMHF.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
,_Altec_604C_monitor,_Mackie_HR-824,_Yamaha_NS-10M_STUDIO.jpg)
