Родился 25 октября 1950 года в деревне Гоношиха Алтайского края. Родители крестьянского происхождения, служащие. Окончил среднюю школу в городе Заринске. Служил на флоте, работал на стройках Дальнего Востока, был моряком и кочегаром, работал на Камчатке, ходил на рыболовном сейнере. В Ленинградском порту работал докером.
Диплом я защитил на отлично, а на госах я получил два балла по научному коммунизму. Я все пытался взять себя в руки, брал эту книгу — думаю, надо подготовиться, но это же схоластика полнейшая, первую страницу я осиливал, а дальше… Потом, когда пошли все эти изменения и в Литературном институте новые веяния, мне предлагали этот предмет убрать и заменить историей философии, чтобы я сдал и получил диплом. Но в те времена уже не очень этот диплом и нужен был кому-то, тем более всегда можно было сказать, что я курс обучения прошел и дипломированным специалистом являюсь.[3]
В том же 1974 году перебрался в Москву. Состоялось совместное выступление в ЦДРИИвана Жданова, Александра Ерёменко и Алексея Парщикова, представленных Константином Кедровым. В середине восьмидесятых Ерёменко вместе с поэтами Алексеем Парщиковым и Иваном Ждановым вступили в Профком литераторов, создали неформальную литературную группу «метареалистов» (другое название — «метаметафористы»). Cтихи Александра Ерёменко «Горизонтальная страна…», «Печатными буквами пишут доносы…» и «Сгорая, спирт похож на пионерку…» — были опубликованы в апреле 1987 года в журнале «Юность»[4] в рубрике «Испытательный стенд».
Потом Кедров придумал «метаметафористов», хотели определить направление, в котором мы работали. Нам даже устраивали какие-то такие, можно даже сказать, шоу: с одной стороны пригласили нас троих, с другой — концептуалистов, и устроили типа стычку такую. С концептуалистами я общался, в основном с Рубинштейном. С Приговым мы вместе выступали часто, уже без всяких полемик, так: пригласят — выступим. К их творчеству я отношусь спокойно, без особого пиетета, но и не так, чтобы я его как-то отрицал.[3]
В ноябрьский вечер 1982 года выбран Королём поэтов[5].
Публиковался в журналах «Юность», «Знамя», «Дети Ра», «Урал» и др.
Первая книга «Добавление к сопромату» вышла в библиотечке журнала «Огонёк» тиражом 150 тысяч экземпляров (редактор О. Н. Хлебников).
Последние годы Александр Викторович редко публиковался и почти не писал новых стихов. Наиболее полное собрание его сочинений вышло в издательстве книжного магазина «Фаланстер» в 2013 году под названием «Матрос котёнка не обидит».
У профессиональных литераторов бывают такие периоды, когда они ничего не пишут, они называют это «кризис». Я в свое время перестал не только активно печататься, но даже и писать. Какое-то время назад вышла подборка моих стихов в «Знамени», и какой-то парнишка написал отзыв, что типа лучше бы и не было этой публикации — не знаю, что он имел в виду, чтобы мой образ сохранить светлый или что я деградировал в этих стихах… А у меня такое было — ну не пишется и не пишется, у меня и так много зависимостей, почему я должен так зависеть, чуть ли не убиваться, от собственных способностей?[3]
А я вам – про Ерёму: Собрание стихотворений к 60-летию А.В. Ерёменко. — М.: Воймега, 2010. (В книге представлены стихи 49 актуальных поэтов «про Ерёму», стихи с посвящениями А. Е. и эпиграфами из него, пародии.)
Ерёменко <...> в начале восьмидесятых открыл вообще золотоносную жилу, которая пользовалась бешеным успехом у публики. Он вдруг стал пародировать советские штампы, писать соцреалистические биографии Покрышкина, Н. Островского, описывать взятие Зимнего в 1917 году... Метареализм в его лице улетучивался, переплавлялся в тотальный «иронизм».
Ерёменко действительно любят другие поэты. Но он не филологический поэт, не университетский. Он совершенно народный, хотя встречается подобное нечасто: и коллегам нравится, и «рядовому читателю».
Что касается Ерёменко, то Эпштейн, формулируя его метод, указывает, что поэт “специально демонстрирует искусственность разнообразных культурных кодов, вживляя их в чужеродный материал”. Это беглое определение занятно: здесь критик проговаривается, снимая, в сущности, собственную теоретическую рамку; выходит, что “метаболист” Ерёменко работает с сугубо концептуалистскими методами остранения и деконструкции всякого культурного кода.
